Розали Эш - Свадьба колдуньи Страница 12

— Скажем, я считаю, что мы еще не настолько близкие друзья, чтобы ты получил право копаться в моей личной жизни, — произнесла она ровным голосом. — Да, тебе удалось выманить меня сюда на полное содержание, но это еще не основание для того, чтобы совать свой нос в мои дела…

Она была совершенно права, но почему-то вдруг почувствовала угрызения совести. Слегка встряхнув головой, она с неуверенной улыбкой посмотрела на Люка.

— Извини, сегодня такой хороший день. Я вовсе не хотела быть… бабой. Может, поговорим о чем-нибудь другом?

— Ради Бога. Заключим еще одно перемирие, — сказал он язвительно. — Тебе понравилось нырять?

— Еще как! — согласилась Верити, сердясь на себя за то, что ей так приятно об этом вспоминать. — Я и не подозревала, что там такая красота. Мне очень понравились те желтые и фиолетовые веточки… как, ты говоришь, они называются?

— Веер Венеры.

— Веер Венеры… — повторила она с серьезным лицом, вспоминая других подводных обитателей, о которых он ей много рассказывал. Там были и морские ежи, и морские огурцы, и морские звезды — «живые ископаемые», как назвал их Люк, не претерпевшие никаких изменений за миллионы лет. А все эти рыбы самых невероятных расцветок: от малюсеньких пескарей до морских ангелов, плавающих парами, и косяки рыб-хирургов, и похожие на палку хищные рыбы-трубачи, и огромные страшные барракуды…

Люк много знал о подводном мире. И колкость относительно его преданности поло была, видимо, неуместной. Она прикусила губу, но не стала возвращаться к этой теме. Лучше уж болтать о ничего не значащих вещах, решила она, не переходя на личности.

— Следующий шаг — акваланг, — сказал Люк с кислой усмешкой, заметив, как она обрадовалась смене темы. — Благодаря аквалангу можно увидеть намного больше. После нескольких часов в подводном мире невесомая, как рыба, наблюдая за игрой солнечных бликов на дне океана и забыв обо всех земных проблемах, ты станешь настоящей амфибией, как я. А пока — на фуникулер и на гору, — бодро закончил он.

Люк оплатил счет прежде, чем она успела раскрыть рот, и, обойдя стол, положил руку на ее обнаженное плечо. Верити вздрогнула, как от электрического тока, и отстранилась, старательно избегая его взгляда. В конце улицы Люк остановил ее, взял за руку и притянул к себе.

— Верити… ведь мы уже договорились, что между нами совершенно ничего нет, даже тени взаимного влечения, — заявил он безжалостно. — А ты всякий раз дергаешься, как нервная лошадь, стоит мне до тебя дотронуться. Неужели я настолько отвратителен?

— Отвратителен? — неожиданно для себя переспросила она и тут же смолкла, почувствовав на себе его пристальный насмешливый взгляд. Щеки ее зарделись, и она даже перестала дышать, желая только одного: чтобы он выпустил ее руку.

— «Отвратителен» звучит несколько мелодраматично, — в тон ему ответила она. — Но мне бы хотелось, чтобы ты не очень-то давал волю рукам!

Люк медленно разжал пальцы и поднял руки, сдаваясь.

— Очень постараюсь этого не забыть, Верити, — сказал он с откровенной насмешкой.

Вероятно, есть какое-то физическое объяснение тем эмоциям, которые он в ней пробуждает, думала она в смятении, пока они поднимались на фуникулере и наслаждались поразительным видом: зеленые, теряющиеся в дымке холмы и бесконечная бирюзовая гладь океана. Как магнит, который то притягивает, то отталкивает… Но если она поддастся этому воздействию, то всю жизнь будет страдать от унижения…

Домой они вернулись далеко за полдень. И когда Люк отлучился по своим делам, она вдруг почувствовала огромное облегчение, смешанное со страшной усталостью.

Оставшись наконец одна, она попыталась скинуть с себя изматывающее напряжение. Для начала — в бассейн, затем она поваляется на солнышке и подремлет в кровати, а уж после всего этого — душ и подготовка к ужину. Первую часть плана она выполнила без труда, а вот со второй получилась заминка: незаметно для себя она уснула в шезлонге под пальмой и проснулась, только когда Паблито осторожно коснулся ее плеча и сказал, что солнце здесь быстро садится и очень скоро станет совсем темно.

Вечер был полон каких-то загадочных звуков. Вдыхая пьяняще-ароматный воздух, Верити направилась к своему домику. После душа она почувствовала себя освеженной и в прекрасном настроении, несмотря на труднейший день в компании Люка и на предстоящую пытку за ужином вдвоем. Может, все дело в особой атмосфере Гаити? По крайней мере в одном она не сомневалась, надо обязательно освободиться от своего напряжения и не отвечать на колкости Люка. Просто не обращать на них внимания. Если ей удастся продержаться и не разругаться с ним, то она выполнит свой долг перед Сарой, так переживающей за их фирму…

Именно поэтому надо надеть что-то такое, что придаст ей уверенности в себе, поможет выдержать постоянные холодные насмешки. Шифон с рисунком из роз и тонкими золотыми бретельками — это то, что надо, решила она наконец, извлекая платье из чемодана и встряхивая его. Оно несколько risque[7], но что делать, надо же оправдать представление Люка о ней как о femme fatale[8], к тому же сегодня день ее рождения. Уже этого достаточно для того, чтобы надеть то, что хочется, и не обращать никакого внимания на Люка Гарсию…

Было настолько жарко, что она решила не сушить только что вымытые волосы феном, а оставить их сохнуть на воздухе. Обув на босу ногу золотые босоножки на высоком каблуке, задумчиво и критически осмотрела свою тоненькую фигурку в зеркале — и не узнала саму себя. Откуда этот воздушный вид? От сказочной обстановки на острове, от ощущения, что она далеко от всех проблем? Волосы у нее блестели больше обычного, а линии тела казались четче выделенными. А может, она просто тоньше стала чувствовать свое собственное тело, особенно после того, как провела полдня почти нагишом, плавая под водой и загорая на солнце?

Втерев в щеки немного персиковых румян, она слегка подвела губы коричневато-коралловой помадой. Тонкий слой золотистых теней на веки и коричневой туши на ресницы — вот и весь макияж. Набросив на плечи прозрачную золотистую шаль, она медленно пошла по звеневшему от цикад саду, проводя боевую перегруппировку своих эмоций.

Люк в легком бежевом смокинге и голубой бабочке сидел возле стойки бара, держа в руке стакан и прижимая плечом к уху телефонную трубку. Заметив ее, он поспешил закончить разговор, который вел на испанском, и передал телефон через стойку Паблито. Но тут раздался новый звонок, и Паблито опять протянул ему трубку. Машинально ее приняв, Люк не сразу поднес ее к уху, глядя на Верити прищуренными глазами. И под этим пристальным взглядом Верити странным образом ощущала каждую клеточку своего тела. Ей вдруг показалось, что шифоновое вечернее платье стало прозрачной ночной сорочкой, и она с трудом подавила в себе желание проверить, все ли на ней в порядке и достаточно ли она хорошо одета для ужина.