Смотреть, как ты влюбляешься в другую - Мира Айрон Страница 12

Лере не было стыдно за то, что она говорила Роме в доме свёкра, за свой отъезд и за то, что она едва не совершила ошибку. Она по-прежнему чувствовала себя сломанной, лишь наполовину живой.

В конце концов, она не универсальный солдат без чувств и эмоций, ведомый вперёд лишь логикой и достижениями технической мысли. Она живая женщина, да ещё, как выяснилось, женщина в интересном положении.

Первым вопросом, который задали счастливые сыновья, конечно же был вопрос: «А где папа?». Лере опять пришлось соврать (она порядком поднаторела в искусстве лжи за эти дни) и сказать, что когда они меняли билеты, решив вернуться домой пораньше, двух билетов на один рейс не оказалось, потому они с Ромой полетели порознь, друг за другом.

Едва приехав домой, мальчики на радостях начали мастерить какие-то сувениры для неё и для отца, и Лера вновь поблагодарила судьбу за то, что не успела набедокурить. Как она смогла бы смотреть детям в глаза, что-то объяснять?! Нет уж. Если Рома намерен разрушить их семью, пусть сам всё и объясняет детям и родителям.

Лера привела себя в порядок, приготовила обед, и вскоре приехал Рома. Выглядел он далеко не лучшим образом: не успел или забыл побриться, явно не спал, и взгляд как у побитой собаки.

Вот последнее Лере было нужно меньше всего. Она не хотела раскаяния и самобичевания со стороны Ромы. Ей хотелось его разумных (насколько возможно) объяснений и каких-то выводов. Но помогать она ему не станет.

У Леры всегда очень хорошо получалось всё, что касалось поддержки мужа, и так было до вчерашнего дня. Вчера, когда она дала Роме три дня «на размышления», всё едва не полетело под откос. Она слишком любила его, боготворила и боялась потерять, потому поддалась панике.

Теперь она крепко держит себя в руках, любовью уже так не ослеплена, культ личности мужа частично развенчан. Рома оказался обыкновенным, таким же, как все. Ему не чужды страсти и увлечения. Рано или поздно через испытание пришлось бы пройти, и хорошо, если оно окажется первым и последним.

* * * * * * * * * *

Остаток дня Рома провёл с сыновьями, а Лера приводила в порядок дом. Утомившись, прилегла на диване в гостиной и не заметила, как уснула глубоко, без сновидений.

Когда проснулась, в комнате было темно. Лера не сразу вспомнила всё и поняла, где находится. Вспомнив, хотела встать, но не могла пошевелиться. К тому же, было очень тесно.

Поняв, что её кто-то держит, Лера едва не задохнулась от возмущения. Да как он смеет?! Возмущение придало сил, и Лера смогла повернуться, несмотря на крепкие руки, сжимающие её. Глаза Ромы странно блестели в свете фонарей, пробивающемся через незашторенное окно.

Глава четвёртая

— А где мальчики? — хрипло спросила Лера.

— Спят давно. Сейчас уже половина второго ночи, — шёпотом ответил Рома.

— А ты почему здесь? Не в спальне?

— Я не могу там один, без тебя. Где ты, там и супружеская кровать. Не обижайся.

— Я не обижаюсь, — Лера попыталась отстраниться, насколько позволяло место, но Рома крепко прижимал её к себе.

— Не вырывайся, пожалуйста, Лера! Обещаю, я не буду приставать. Не обращай внимания на физиологию. Я вижу, что противен тебе, но надеюсь, со временем мне удастся вернуть твоё прежнее отношение. Я сделаю всё возможное. Пожалуйста, постарайся меня простить, хотя бы постепенно. Понять не прошу, потому что сам себя не понял.

— Ты мне не противен. Но прежнего отношения, действительно, нет, — смирившись, Лера лежала спокойно, не пыталась вырваться.

Рома проглотил комок в горле и молча кивнул. Лера вдруг запаниковала, почувствовав, как его тепло, такое родное и необходимое, обволакивает её, расслабляя и волнуя одновременно.

— Я всё понимаю, Лера. Разрушить что-либо можно за мгновение, а строить заново потом придётся долго и упорно. Но я дождусь. И ещё. Хочу, чтобы ты знала: я люблю только тебя. И всегда любил только тебя.

— Тогда давай договоримся, что не будем обсуждать поездку, Рома. Я не хочу говорить о том, что случилось.

— Хорошо, как скажешь. Главное, старайся не думать об этом, Лера!

— Не могу обещать. Скорее всего, думать как раз буду.

— Хорошо, думай, если не можешь не думать. Но тогда хотя бы просто думай, а не делай выводы. Договорились?

— Да, — кивнула Лера. — Постараюсь не делать выводы.

— А если мы не будем обсуждать поездку, как я тебе всё объясню?

— А не надо ничего объяснять, Рома. Знаешь, сначала мне именно объяснений и выводов хотелось от тебя, а теперь вообще не хочется это обсуждать. Пусть всё идёт своим чередом. Главное, чтобы ребята не почувствовали ничего подозрительного.

— Хорошо, я всё понял, — опять кивнул Рома. Потом немного помолчал и совсем тихо спросил: — Как думаешь, Лера, ты сможешь дать мне шанс?

— Честно? Пока не знаю, Рома! Понимаю, что мы не сможем вечно жить, как соседи…

— А тебе бы хотелось вечно жить, как соседи?

— Не знаю, Рома. Мне пока сложно оценивать своё внутреннее состояние и свои желания. Сначала нужно смириться и принять душой тот факт, что ты оказался обыкновенным. Таким, как большинство. А я всегда думала иначе.

— Жаль, что мне не удалось сохранить свои позиции, — грустно сказал Рома. — Очень жаль. Получилось, как в песне: «Я думал, ты мечта моя, а ты…обыкновенная». То есть, обыкновенный.

— Откуда песня? — Лера и хотела оставаться серьёзной, но губы сами сложились в улыбку.

— Я сегодня в такси ехал из аэропорта. Ты меня не встретила. И там, в такси, либо радио было включено, либо просто музыкальный сборник. Ещё вот такое слышал.

И Рома начал шёпотом декламировать:

Спит снегирь нахально

на проводах.

«Как дела, нормально?».

«Да, как всегда.

Дом, семья, работа».

«Деньги куём?

Сегодня что?». «Суббота».

«Так, может, гульнём?».

Белые берёзы,

Зимний пикник.

Ветер морозный

За воротник.

Ты, я и розы, ночь в январе, наедине.

Золоткой упала с неба звезда.

«Что, не загадала?». «Нет». «Ну, как всегда».

Ты меня, конечно, не извинишь.

А, может, всё с начала, ну что ты молчишь?

Золоткой упала с неба звезда.

«Что, не загадала?». «Нет». «Ну, как всегда».

Ты меня, конечно, не извинишь.

Ну что ты молчишь?*

Лера уже даже не пыталась скрыть улыбку.

— Не молчи, Лера! Помнишь эту песню?

— Да, её кто-то из парней постоянно включал на той злосчастной вечеринке в общаге. Там, где меня опоили, а ты меня спас.

— Точно, — Рома тоже улыбнулся. — Ну и ночка