Развод. Не ломай мне карьеру - Зоя Астэр Страница 12

Уверенно киваю, хотя муж никогда не называл имени человека, у которого прожил несколько лет, став осиротевшим подростком.

- Будем знакомы, депутатская жена! – дядя Дима протягивает мне свою руку.

Я вкладываю свою ладонь в огромную мозолистую мужскую ладонь, и чуть не морщусь от силы крепкого рукопожатия.

- Будем знакомы, - повторяю я.

Стас шмыгает покрасневшим от холода носом и приплясывает в тонких кроссовочках.

От нашего дыхания в воздухе повисают небольшие облачка пара.

- Давайте уже в машину, - командует дядя Дима. – А то совсем тут околеем на радость волкам.

- Волкам? – я озираюсь на лес, в котором совсем недавно смело разгуливала, не боясь никого.

- А ты как думала? – усмехается дядя Дима. – Это тебе не город.

Он садится за руль нивы. Стас помогает мне сесть на пассажирское сидение спереди, а сам забирается назад.

Дядя Дима заводит мотор и трогается с места. Нас начинает трясти и подкидывать на лесных кочках так, что я хватаюсь за ручку над головой.

- Э-э-эх, - тянет Стас, оглядываясь назад. – А я уже прикипел к этой малышке. Жаль оставлять…

Я тоже оборачиваюсь, и провожаю взглядом легковушку, на которой мы сюда приехали.

Может, ее быстро найдут. А может, успеет выпасть снег, и тогда она простоит тут до весны.

- Твоя ласточка заждалась тебя дома, - дядя Дима ухмыляется.

- Это да, - соглашается Стас и разворачивается наконец лицом вперед.

Когда мы выезжаем на трассу, зевающий Стас ложиться на заднем сидении и почти сразу по салону начинает разноситься раскатистый храп.

- А как ваше отчество? – спрашиваю я.

Мужчина за рулем морщится.

- Дим Димыч я, но все зовут дядей Димой. И ты, Лизавета, так зови.

- Хорошо, - соглашаюсь я.

- Значит ребенка ждешь? – спрашивает дядя Дима.

Я немного тушуюсь. Не привыкла я говорить об этом с малознакомыми людьми.

- Да, - выдавливаю из себя ответ.

- А с мужем что, хорошо все у вас?

Грудь болезненно сжимается от неприятных воспоминаний. А я совсем теряюсь от таких откровенных вопросов.

Не вываливать же почти что родственникам Антона, что мы разводимся.

Но сказать, что все хорошо, тоже язык не поворачивается.

Поэтому я ничего не отвечаю. Просто опускаю глаза на свои скрещенные на коленях руки.

- Понятно, - говорит дядя Дима, как будто я ответила на его вопрос. - А ты-то как, любишь Антона или вроде того?

Вскидываю на мужчину сердитый взгляд. Что за личные вопросы? Мои щеки уже вовсю пылают от смущения.

- Я выходила замуж по любви! – говорю я.

Без моего желания в голос пробираются обиженные нотки.

- Понятненько… - дядя Дима кивает то ли моим словам, то ли каким-то своим мыслям.

Какое-то время мы молчим, и я уже думаю, что разговор окончен, но дядя Дима добавляет:

- Ты у нас ничего не бойся, Лиза. Мы тебя в обиду не дадим. И за Антона не бойся. Уж я-то его знаю – свое он никому не отдаст.

12

Дальше мы едем, слушая радио и громкий молодецкий храп.

Пару раз останавливаемся на заправках, немного разминаем ноги и перекусываем.

А к вечеру дядя Дима заезжает в небольшой городок и останавливает машину возле рынка на центральной улице.

- Надо тебя прибарахлить, Лизавета, - говорит он, выходя из машины.

- Вы о чем? – спрашиваю я, вылезая из салона и догоняя мужчину.

- У тебя ж нет ничего, - объясняет он. – А по нашей легенде так не пойдет. Так что сейчас купим тебе одежды там какой надо, расческу какую-нибудь. Да ты лучше знаешь, что вам женщинам требуется…

Я расправляю на ходу свои спутавшиеся волосы пальцами, и почти бегу, чтобы не отставать.

Дядя Дима ведет нас со Стасом к вещевым рядам. Там на столах разложены и трусы, и куртки с шапками на любой вкус и размер. Замерзшие продавщицы кутаются в огромные вязанные шарфы, повязанные так, чтобы греть еще и голову.

- Не бутики столичные, ты уж извини, - говорит дядя Дима, оглядываясь по сторонам в поисках нужного. – Но денег Антон передать не смог, так что придется обойтись чем-нибудь попроще.

- Спасибо вам за помощь, - я чувствую себя крайне неловко. – Может, и не надо никаких вещей? Обойдусь тем, что есть.

Не хочется быть обузой. Думаю, семья дяди Димы и так делает для меня с Антоном слишком много.

- И как ты будешь в одних трусах все время ходить? – без задней мысли спрашивает Стас.

Я краснею, наверно, до ушей.

Тогда дядя Дима прогоняет парня:

- Стас, иди-ка ты погуляй пока. У меня резинка на дворнике оторвалась совсем. Сходи – замену купи. А то если дождь пойдет, через лобовое ничего не увидим.

- А какая у нас легенда? – спрашиваю я дядю Диму.

Но он только отмахивается.

- Потом расскажу.

- Девушка, - обращается дядя Дима к ближайшей от нас продавщице. – Будь добра, помоги дочку одеть. Из города с учебы ее забираем, а чемодан с вещами украли. Денег у нас немного, но есть.

Девушка лет пятидесяти окидывает меня профессиональным сканирующим взглядом. Отмечает и дорогую, но потрепанную за последние дни куртку, и убитые дизайнерские сапожки.

- Что, дорогуша, город не пожалел? –ехидно спрашивает она.

Но я просто улыбаюсь в ответ.

- Да ну его, этот город.

Ей мой ответ приходится по душе. И передо мной на прилавке появляется теплая и вполне симпатичная шапка с перчатками. Затем с соседней точки приносят ботинки на толстой подошве без каблука. Пара вязаных кофт и свитеров находятся вместе с теплыми штанами. Они на размер больше и пояс на мягкой резинке, так что на всю зиму точно должно хватить с учетом растущего живота.

- Юбку ей найди, – требует от продавщицы дядя Дима, контролирующий процесс, стоя немного в сторонке.

- Зачем? Не надо! – спорю я. – Это не необходимая одежда.

- У женщины должна быть юбка!

Но юбку найти не получается. Какой в ней смысл, если она уже через месяц не застегнется на моей талии? Я отвергаю все варианты. И соглашаюсь в итоге только на длинное платье, с завышенной талией под грудью. В таком есть место для растущего живота.

Когда