В плену у прошлого - Лилия Фандеева Страница 14

лет. Брюнет, под метр восемьдесят ростом, густые волосы и всегда аккуратная стрижка, карие глаза, упитанный, но без лишних килограммов в весе. Это был видный, харизматичный и опрятный мужчина, с приятным голосом и хорошими манерами. Минусом для него был статус холостяка, вот этот факт, многие считали большим плюсом, и он не давал им покоя. В университете, в самом начале обучения Марины, он читал лекции по неотложной хирургии, был ведущим хирургом в хорошей клинике и никогда не встречался с «двоечницами» за зачет или экзамен. В этом было что-то неправильное. К этому феномену привыкли, его не обсуждали и не комментировали. Он присутствовал, как член комиссии, на государственных экзаменах, когда сдавали практические навыки. «Воронцов не самый плохой вариант в данной ситуации, – думала Марина. – Одно то, что он не женат уже плюс. Не надо себя ощущать дрянью, нарушающей семейную идиллию. Ложиться в постель со специалистом, слегка, как бы утешает, но совсем не оправдывает. Я все равно «продаюсь». А где гарантии, что меня не станут домогаться посредственности при платном прохождении? Алексей Иванович во многом прав. Положение интерна шаткое, оно хуже, чем у студента. Ты целиком и полностью зависима. Что тебе предложат, чему и как научат, что при этом попросят взамен?» – думала она накануне встречи, позвонив через день Воронцову. Она не стала ходить кругами, в данном случае это было лишним, и напрямик спросила:

– Виталий Андреевич, почему я? Вам запомнился мой ответ на экзамене, Вы решили поиграть в благородство, при этом совместив приятное с полезным? Для меня ваш выбор не понятен, а я хочу ясности. Я не набиваю себе цену, но Вы, выслушайте меня, а потом решите: устроит ли Вас это? Я была влюблена на первом курсе и до сих пор люблю этого человека. Не сложилось у нас, и я одна воспитываю сына, которому пять лет. Других мужчин, как это ни печально, у меня не было. Если, вдруг, возникнет ситуация, где проблемы моей семьи на чаше весов перевесят Ваш выбор, я приму первое не задумываясь, и мне при этом будет глубоко наплевать на свой статус интерна. Извините, – сказала Марина и вспомнила его вопрос на экзамене: – «Чем будете заниматься в дальнейшем? Есть мечта?», – спросил он, получив полный ответ на свой вопрос по теме. « Мечта есть – это работа в операционной. Только таких как я не берут ни в космонавты, ни в хирурги», – ответила она.

– Скажем: благородство здесь не причем, ты мне симпатична. Вот поэтому мне и захотелось тебе помочь. Я обязательно подумаю над твоими словами, а завтра, жду тебя на работе к восьми часам, и не опаздывай, я этого не люблю. Да, интернам не полагается «именная» униформа, имей это в виду и запасись своей.

Глава 3

Первоначально здание строилось и предназначалось под психиатрическую лечебницу. Живописное место, чуть в стороне от жилого массива и автомобильных дорог, окруженное ленточным бором. В девяносто пятом году строительство заморозили, а потом и вовсе бросили. Капитальная трехэтажная коробка лет пять стояла «ничейная». В двухтысячном «добрый дядя» выкупил землю и недострой, и строительство возобновилось. В свое время, этого дядю спас от неминуемой смерти молодой хирург, вынув из него ни одну пулю. Дядя, отсидев определенный срок в местах не столь отдаленных, вышел на свободу и решил отблагодарить спасителя, исполнив его мечту. Здание подверглось реконструкции по новому проекту, согласно всем законам и правилам, и через три года на месте никому не нужной стройки, выросла частная клиника. К этому времени вокруг нее выросли, ровными рядами, как грибы после дождя, частные дома, появились дороги и социальные объекты. Нетронутым остался только ленточный бор. К разговору между доктором и благодетелем, который состоялся в самом начале, уже не возвращались.

– Я хирург, – говорил доктор. – Где Вы видели клинику с таким направлением? Многопрофильное же учреждение требует большого штата. Это пустая затея, Петр Афанасьевич.

– Ты Михайлович не прав во всем. У нас народ не перестанет получать травмы, женщины будут рожать детей и бич нашей жизни остеохондроз ни куда не денется. Вот тебе и выход. Откроешь три отделения: к хирургии добавишь травматологию, нейрохирургию, гинекологию, диагностику и лабораторию. У тебя будет хорошее оборудование. Начнешь прогорать, передашь уже свою головную боль местной администрации. Я проблем в этом не вижу. Ищи и подбирай себе штат. «Молодой хирург», которому исполнилось уже сорок с лишним лет, начал подбирать для своего детища штат. Хорошая реклама, внимание, доброжелательность персонала «работало» на имидж клиники. Начали с диагностики. Цены были не выше цен на платные услуги в государственных больницах и других клиниках, а вот атмосфера располагала и к ним люди шли. Светлое трехэтажное здание, где на первом этаже одно крыло занимало диагностическое отделение и лаборатория, в другом кабинеты физиолечения и оборудование для реабилитации. Пристройка с гардеробом, холлом, буфетом и стойкой дежурной, дальше приемное отделение с лифтом наверх и кабинет главного врача с приемной, администрация. Второй этаж делила между собой хирургия-травматология и нейрохирургия. Разделяли их операционные блоки и небольшое реанимационное отделение. Третий этаж занимали отделение гинекологии и реабилитации. Палаты были одноместные и двухместные. Кухня и прачечная находились в отдельно стоящих зданиях. Двор клиники был не большим, но ухоженным, имел два выхода на параллельные улицы и находился под охраной. Клиника работала уже семь лет. Она могла бы сравниться по качеству лечения, восстановления и наличию оборудования со столичной клиникой, но ее масштабы были меньше и скромнее. Квалифицированные врачи специалисты привыкли к жесткой дисциплине, и текучести кадров здесь не было. Главный врач клиники, был ни кто иной, как тесть Морозова. И он порекомендовал своих сокурсников, которые проработали уже по семь лет в разных больницах города. В две тысячи третьем году, в клинике одновременно оказались Морозов, Воронцов, Шилин, Косинов и Стрельникова. Позже им самим пришлось набирать персонал для своих отделений. Вот в такой клинике предлагалось Марине Егоровне Дунаевой пройти интернатуру.

Следующий день для Марины начался с приказа, а чуть позже с беседы с наставником в его кабинете.

– Марина Егоровна, на работе я буду обращаться к тебе по фамилии, такая у меня привычка. Это тебе моя рекомендация, подписанная следующим годом. Она твоя гарантия. Я принимаю твое условие, но и ты постарайся не нарушать моих: два раза в неделю по вторникам и четвергам, я буду ждать тебя у себя дома с семнадцати до двадцати. Это – ключи, это – адрес, – говорил он голосом, не терпящим возражений,