Синди Джерард - Заповедник любви Страница 14

Позже Тайлер пытался убедить себя, что ничего не было и страстный поцелуй под Рождество — лишь плод его разыгравшегося воображения. Уэб боялся признаться себе, что юная девушка задела его за живое. Вечер имел все шансы закончиться восхитительной страстной ночью. Но наутро обоих ожидало бы прозрение и сожаление.

Во-первых, девушка была очень молода. Во-вторых, было подло воспользоваться ее наивностью и доверчивостью. Но самое главное — этот незабываемый поцелуй оставил глубокий след в душе Уэба, В свои двадцать три он был уже весьма искушенным мужчиной и отличал поцелуй с предложением хорошего секса от поцелуя с предложением руки и сердца. Тонины губы обещали верность на всю жизнь, в трогательной податливости ее тела Уэбстер почувствовал обещание вечной любви, и он смертельно испугался.

Вот и сейчас, когда правда вышла на поверхность, его пугало холодное отчуждение в лице Тони Гриффин.

— Почему ты ничего не сказала?

— В самом деле, почему? Наверное, мне сразу стоило рассказать тебе, как однажды я чуть не сгорела со стыда.

— Со стыда? Я думал, тебе понравилось.

— Еще бы, особенно когда ты удирал как заяц.

Она с силой швырнула полотенце на стол, прислонилась к краю раковины и посмотрела собеседнику прямо в глаза.

— Ты была такая… как бы выразиться помягче…

— Нетрезвая? — подсказала хозяйка.

— Можно сказать и так. Я не хотел воспользоваться твоей слабостью. И ты была очень юной и наивной.

— То есть просто дурой.

— Однако ты неплохо разбиралась в мужчинах, — добавил Уэбстер, стараясь улыбнуться. — У тебя уже тогда был великолепный вкус.

Девушка презрительно фыркнула.

— Да, меня всегда возбуждали высокомерные типы.

— Ты сама призналась.

Тоня наконец-то улыбнулась.

— Ну, и что случилось с тобой? Я искал тебя после праздников, хотел узнать, все ли в порядке, а мне сказали, что тебя нет в зарплатной ведомости.

На самом деле Уэбстер все чаще вспоминал тот поцелуй, и единственной возможностью выбросить девушку из головы было поцеловать ее еще раз. Он надеялся, что второй поцелуй не будет таким страстным и захватывающим.

— Меня турнули с работы.

— Ты хочешь сказать, сократили?

Тоня кивнула.

Одна из многочисленных жертв крупного сокращения штата.

— Да, я помню. Тогда был трудный год.

— А я оказалась маленькой пешкой в большой игре.

Минуту Уэбстер молча смотрел на собеседницу. Он все еще не мог поверить, что Тоня Гриффин — знаменитый фотограф, которого мечтают заполучить многие солидные издания, лучшая из лучших в своей области — и есть та трогательная девушка, напугавшая его своей искренностью двенадцать лет назад. Она пробудила в Уэбстере Тайлере чувство, о существовании которого он не подозревал раньше и которое уже не надеялся испытать в будущем, — ощущение неповторимости момента, способного изменить всю жизнь. Тогда Уэб даже не понял, какую возможность упустил.

В двадцать три он не был готов связать себя обязательствами, изменить свой привычный уклад. Жизнь была полна удовольствий, женщины сменяли одна другую. Он до сих пор все еще не нашел свою единственную, с которой хотел бы создать семью. Ту, что смешает чувства, перевернет реальность — как маленькая Тоня, вложившая всю душу в один-единственный поцелуй.

Ему нечего предложить этой женщине. Будь Уэб поумнее двенадцать лет назад, жизнь сложилась бы иначе. Опыт закалил его, сделал циником. Чувства, которые в юности рвались из сердца, теперь были глубоко похоронены, на смену им пришло разочарование в человеческих отношениях. История его собственной семьи доказывала, что он не создан для длительных отношений.

Но это не значит, что нужно забыть о профессиональных отношениях с Тоней Гриффин, отказаться от перспективы ее участия в новом издательском проекте. Ее подпись под контрактом вопрос жизни и смерти. Не будет ее не будет Боузмена. Без Боузмена не видать им денег на журнал «Под открытым небом» как своих ушей.

Тоня кашлянула, и Уэбстер почувствовал, что пауза слишком затянулась. Усилием воли он заставил себя вернуться к реальности.

— Итак, ты отправилась в свободное плавание.

— Пришлось. Я не могла найти работу в Нью-Йорке. Не хватало опыта. Пыталась пробить головой кирпичную стену — все бесполезно. Затем закончились деньги, и я вернулась домой зализывать раны.

— А потом?

— На меня что-то нашло. Я хотела быть фотографом — и я им стала. Снимала свадьбы, дни рождения, выпускные вечера — что угодно, лишь бы платили. А для собственного удовольствия бродила за городом, фотографировала природу, бабочек, цветы.

Девушка взяла рюкзак и стала укладывать вещи.

— Я рассылала свои работы в разные издания, организовала несколько выставок-продаж, и в один прекрасный день мне позвонили и пригласили работать в маленький журнал в Висконсине. Они хотели, чтобы я сделала для них серию снимков на природе.

— А остальное, как говорится, уже вошло в историю.

Уэб попытался улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.

С тех пор как все выяснилось с их знакомством, он не чувствовал твердой почвы под ногами.

— Слушай, наша прогулка по долине памяти, может быть, и интересна, но если мы хотим сегодня что-нибудь успеть, надо пошевеливаться. — С этими словами девушка застегнула рюкзак. — Нужно еще сделать одно дело, прежде чем я начну съемку.

Было видно, что возникшее неловкое напряжение угнетает хозяйку не меньше, чем ее гостя. Им нужно было отойти на расстояние друг от друга, освободиться от общих воспоминаний. Уэбстер неожиданно осознал, что тогда, двенадцать лет назад, пообещал себе добиться второго поцелуя от Тони, чтобы навсегда забыть первый. И теперь эта мысль овладела им с новой силой, и предательское воображение во всех красках рисовало, как это будет.

Уэб провел рукой по лицу и тихо выругался. День обещал быть нелегким.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Прежде всего они отправились на поиски машины. Тоня заметила серебристое поблескивание метрах в пяти от разбитого автомобиля. Подойдя ближе, вытащила телефон из грязи и подала Уэбстеру.

— Так, — сказал он, — по крайней мере теперь я знаю, что случилось с моим мобильником.

Уэб попытался включить телефон — безрезультатно. Даже самые современные технологии не были в состоянии выдержать испытание водой и грязью. С размаху он швырнул бесполезную вещицу сквозь разбитое лобовое стекло. Телефон ударился о ветку дерева и подскочил на промокшем, усыпанном битым стеклом сиденье.

— Машине конец, — деловито отметила Тоня, стоя руки в боки.