Я же говорил, что ты будешь моей (СИ) - Головач Страница 14

И я почувствовала страстный толчок внизу.

Жар страсти окутал нас с головой, а движения похотливого танца ритмично отдавались шорохом разбросанных на полу вещей под нами.

Сладостные стоны наслаждения наполнили всю квартиру уже через несколько мгновений и иногда даже переходили на крики.

Мы словно снова вернулись на четыре года назад, в ту нашу самую первую ночь. Только сейчас наши чувства и эмоции куда сильнее.

С каждым новым толчком, новым движением и я и Кас всё больше и больше сходили с ума.

Всё под нами трещало и скрипело от всех любовных выходок, что мы творили друг с другом.

Каждая ласка, каждое прикосновение и даже каждый оргазм были просто настоящим актом любовного голода.

Мы не могли насытиться друг другом и даже обессиленные, но вновь и вновь доводили друг друга до конвульсий, после которых мы любовно целовались, крепко обняв друг друга, словно переплетающиеся змеи в своём брачном танце.

* * *

Весь вечер и почти всю ночь мы провели в таком безумном и страстном любовном водовороте, даже не помня то, как оказались в кровати.

— Я словно стал тем мальчишкой… — полусонно, хрипло и со сладкой усталостью говорил Кастиэль, поглаживая моё влажное от пота плечо. — Не отпущу тебя… Никогда больше не от-пу-щу…

— Как и я больше никогда и ни за что не покину тебя, — тихо и с нежность и любовью отвечала я, лёжа у парня на груди и слушая биение его сердца. — Я очень сильно люблю тебя, Кас. И так было и будет всегда.

— Верная моя бабушка монашка, — чуть улыбнулся парень. — Прям из девчачьих романов к нам зашла.

— Такая уж я, — также улыбнулась я, а затем слегка усмехнулась, поцеловав этого хитреца в грудь: — Но не такая уж и монашка.

— Ну, это сейчас я твою рясу растормошил, — с усмешкой сказал он.

— Уж кто бы говорил, — со смешком отозвалась я.

— Ах, то есть это я монах, которого растормошила ты? — рокер ловко шлёпнул меня по попке. — Ишь сколько уверенности взрастила в себе.

— У тебя учусь, милый мой, — я ухмыльнулась в ответ.

— Ну, хватит… Научились… — усмехнулся Кас, целуя мою макушку. — Надо нам отоспаться… А то… Знаешь… Десять раз за весь вот этот акт… Это даже для меня рекорд.

— Да… Кхм… — я чуть прокашлялась. — Видимо… Мы и в самом деле… «Изголодались».

— За четыре года-то… Я и не удивляюсь, — снова усмехнулся слегка парень, закрывая глаза. — Зато какой это был день…

— С этим точно не поспоришь, — с улыбкой проговорила я, обнимая моего любимого и закрывая также глаза.

Уснули мы довольно быстро, что было вовсе и неудивительного после… Всего.

Остаток ночи прошёл уж точно го-о-о-ораздо тише, чем весь вечер и первая половина ночи.

Вот только благодаря нашему «утолению голода» мы оба си-и-и-ильно проспали в универ.

А разбудил нас звонок Розалии на телефон Кастиэля, когда было уже около одиннадцати часов.

— М-м-м… Блин… — хрипя и сонно пробурчал Кас, ища мобильник. — Кого там принесла нелёгкая.

Полчаса парень проползал по полу всей квартиры, прорылся в мусоре, чтобы найти телефон да ответить на звонок.

Он уже матерился, как сапожник:

— Вот же бл… Ё… Аный стыд эти суки потеряли… — Кастиэль даже не думал быть вежливым. — Алло, чтоб вам сиськи… Или что там… Короче, чтоб вы неделю из сортира не вылезали.

— Вот уж спасибо за такое утреннее и «любезное» приветствие, Кас, — послышался голос Розы в трубке. — Ты случайно не в курсе, где наша Рина пропадает?

— Рина? — он повернулся к кровати, где я тоже просыпалась и пыталась найти трусики среди всего балагана. — Да у меня она… Это… Одевается… А чего? Да и который, блин, час?

— Та-а-а-ак, всё с вами понятно, — усмехнулась девушка. — Провели такую бурную ночку, что проспали в универ на первые пары свои. Уже к вашему сведению двенадцатый час.

— У-у-у-ух… Я ж репетицию тоже проспал… Блин, перед ребятами отчитываться… — он сразу подсел ко мне, не выключая вызов. — Рина, нам жопа.

— Уверена, что мы сможем выкрутиться… Как-нибудь, — выдохнула я, стараясь не паниковать.

— Кстати говоря, кое-кто вчера и про свою работу в кафе забыл, — напомнила со смешком Розалия. — Клеманс вчера всю твою смену пыталась до тебя дозвониться.

— Стоп, что… О-о-о-ох, только не это… — я страдальчески застонала.

— Сказал же, что жопа… — вздохнул Кастиэль. — Хотя… Ты же говорила, что вчера не работала…

— Так и есть. Но видимо, Клеманс опять поменяла меня с кем-то сменами, даже не удосужившись предупредить.

— Так… Розалия… Скажи в универе, что Рина болеет. Я разберусь со своими делами и с началкой Рины поговорю, как следует.

— Не волнуйтесь, голубочки, всё будет сделано в лучшем виде, — со смешком проворковала в трубку пепельноволосая. — Но, пожалуйста, в следующий раз заранее предупреждайте о вашем секс-марафоне.

— Роза… — буркнула в ответ я.

— Роза, у меня к тебе предложение. Затрахайся с Леем так, чтоб в чужую постель не лезть, — и Кас сразу же повесил трубку. — Бесячей же она стала.

— Бесячей сводницей, ты хотел сказать, — закатила я глаза, вспоминая её попытки свести меня с Юном.

— Та-а-ак. Кому тебя эта блондинка впарить ещё хотела?

— У неё была идея свести меня с Юном до того, как я решила, что пойду на твой концерт.

— С тем официантом что ли?! — Кастиэль стал собирать от злобы вещи. — Та-а-а-ак. Я ей ремня отвешу.

— Ты же знаешь Розу, — вздохнула я. — Она не могла наблюдать за тем, что я хожу без парня, как белая ворона.

— Блядь, да лучше бы она за своей пиздой следила, чем за твоим сердцем… Ну, я е-е-ей, — Кас был в гневе.

— Кас… — я поднялась с кровати и подошла к нему. — Посмотри на меня, — и осторожно развернула его к себе лицом. — Даже если бы Розалия сводила меня с сотней других парней, я бы не взглянула ни на одного… Потому что мне нужен только ты.

— Меня злит не это, а то, что она сигнала стоп не имеет, — и всё же он нежно обнял меня за талию и вздохнул: — У меня пицца в холодильнике и кола. Будешь?

— Буду, — тихо произнесла я, обняв парня в ответ, и со вздохом и ласковой улыбкой уткнулась лицом ему в грудь.

— Тогда пойдём, я приготовлю тебе всё. А уборку мы… Э-э-э-э, в следующем месяце сделаем.

— Или же в следующий мой приход.

— Э-э-э-эм… Мне лень убираться. Ты же знаешь… И вообще, переезжай ко мне.

— Хм-м-м-м, дай-ка подумать. Жить в комнате общежития с вредной соседкой или же в