Только одно завтра (СИ) - Леру Юлия Страница 15

Только услышав, как отъезжает машина, Таша поднялась с постели и спустилась к патио, где провела время до приезда мужа, собираясь с силами. Ей нужно было решить все раз и навсегда. Дан, может, и причинил ей боль, но Александр своим обманом ранит не только ее, но и Митю. А Митя для нее был важнее всех.

Речь шла не о миллионах и миллионах долларов.

Речь шла о живых людях.

Она слышала, как Александр зовет ее в доме, но не поднялась с места. Потом раздался голос Элены, которая сообщала хозяину, что хозяйка в саду. Таша увидела, как он идет к ней, и сердце ее сжалось.

А она думала, такое бывает только в третьесортных сериалах. Но ведь богачи и влюбляются в простушек в таких же сериалах. Все по законам жанра.

— Натали, — он подошел и наклонился, и Таша уже привычно подставила губы для легкого поцелуя. — Я соскучился.

Александр опустился на скамью рядом с ней: загорелый, стройный, в голубой рубашке-поло с короткими рукавами. Он выглядел гораздо младше своих тридцати девяти. Через неделю ему исполнялось сорок, и даже если Таша подаст на развод сейчас, он все еще будет женат.

Правда, лишится всего, если их брак будет расторгнут до конца года. Но ведь и она тоже…

— Как ты сегодня? — спросил он, безошибочно почувствовав, что что-то не так.

Таша повернула голову и посмотрела на мужа.

— Не очень. — И, набрав в грудь воздуха: — Мне все известно. Дан рассказал мне о завещании. Я знаю про наследство и про то, что тебе нужно было жениться, чтобы его получить.

Выражение его лица не изменилось, только губы чуть сжались.

— Хорошо.

— Хорошо? — Таша заморгала. — И это все?

— Нет, не все, но мне теперь будет проще. Я хотел рассказать тебе…

Но она перебила:

— Когда, на дне рождения? Или когда отправил бы нас с Митей обратно в Россию, потому что мы больше не нужны?

Она еще никогда не позволяла себе говорить с Александром таким тоном, и его лицо потемнело.

— Вы никуда не поедете. Ты и Митя — моя семья.

Семья? Почему в ее понятие «семьи» не вкладывается слово «обман»?

Александр протянул руки и обхватил ее запястья — мягко, совсем не как Дан, почти ласково. Таша кусала губы, пытаясь удержаться от слез, но сейчас она не могла позволить им пролиться, потому что знала — тогда он обнимет ее, и от ее сил не останется и следа.

— Натали, мне и в самом деле была нужна жена, чтобы получить это наследство. Но ни ты, ни Митя здесь ни при чем.

— Я тебе не верю, — сказала она, заставляя себя быть глухой к его словам и слепой — к выражению глаз.

— Ты на самом деле считаешь, что я мог так с вами поступить? Даже сейчас, узнав меня и увидев, как я отношусь к тебе и Мите? — Она видела, как в Александре медленно закипает гнев, и слова становились все отрывистее и резче. — Если бы мне был нужен фиктивный брак, я бы заключил его в два счета. С итальянкой откуда-нибудь с юга, с той, что не задавала бы вопросов и знала о сделке, а, получив деньги, оставила бы меня в покое навсегда. Я бы не стал жениться ради денег на женщине, у которой есть ребенок. На бывшей жене моего бывшего друга, Натали, ну будь же разумной…

«Разум включи, дура, голову свою включи хоть разок!» — Голос Дана из далекого прошлого прозвучал эхом в голове, и Таша высвободила руки, поднялась и отвернулась, чтобы не видеть лица Александра, когда заговорила.

— Я скажу Мите, что мы пока поживем в России.

— Вам не нужно никуда уезжать.

— После твоего дня рождения, чтобы уж наверняка, мы соберем вещи, — сказала она четко. — Мы уедем, и я скажу Мите, что это временно. А там что-нибудь придумаю. Ты не будешь нам звонить, мне не нужны твои деньги. Я скажу риэлтору, чтобы убрал дом с продажи, и все будет по-старому.

— Ты, я смотрю, готова так просто сжечь все мосты, — сказал он.

Она, не ответив, бросилась прочь.

Таша паковала чемоданы, заливаясь слезами. Не представляла, как скажет Мите, не знала, что скажет друзьям, как будет жить дальше. Она не думала о том, чтобы оставаться здесь — нет, ее разум, испуганный, обиженный, злой, говорил ей, что нужно бежать.

Укрыться подальше от человека, который причинил ей боль.

Спрятаться — хотя бы пока ее чувства не утихнут.

— Дан не должен был вмешиваться. Я просил его не говорить тебе.

— Сколько это могло продолжаться? — Таша посмотрела на Александра; он закрыл за собой дверь, подошел к ней и уселся рядом. — Как долго ты намерен был скрывать?

— Я не хотел, чтобы слуги потом обсуждали наш разговор, — сказал он, имея в виду их диалог в патио. — Я прошу тебя выслушать меня, Таша. Пожалуйста.

Она опустила взгляд на свои руки и молчала.

— Дан сказал правду. У меня умер отец, и в завещании прямым текстом было сказано, что пакет его акций я получу, только если на момент своего сорокалетия буду женат. Этот бизнес — моя жизнь, Натали. Отец не позволял мне думать, что мне достанется все и сразу, и я работал, как проклятый, в его компании, наравне со всеми. Вот только пока я делал карьеру, время ушло, и отец умер, не увидев ни мою жену, ни моих детей. Я обещал ему жениться. Я думал, что успею, что у него и у меня еще много времени. Он умер от рака мозга буквально за два месяца. Мы даже толком не поняли, что случилось. Резко начались приступы судорог, его пришлось перевести в больницу — все, финал.

Он помолчал.

— Мои знакомые женщины были либо замужем, либо не привлекали меня вообще. Я приехал на похороны в Россию, уже готовый по возвращении искать себе невесту на сайтах знакомств, и… Увидел тебя. Ты была такая… Fragila. Хрупкая. Дан сказал, что ты — его бывшая жена, и воспитываешь его племянника… Это было странно, я заинтересовался, навел справки, познакомился с вами… Ты на самом деле мне понравилась. Натали, я не думал, что ты согласишься, но я был рад, когда ты сказала «да».

— Мы знали друг друга всего месяц, — сказала она. — Я могла оказаться скандальной бабой, жадной до денег, и превратить твою жизнь в ад.

— Я верю, что можно узнавать человека всю жизнь, и так и не узнать его, — сказал он. — Но самое главное ты видишь уже в первые несколько дней. Я увидел, какая ты, еще там, а здесь… ты стала открываться мне, я стал узнавать тебя лучше, и понял, что не ошибся.

— Но я же думала, у нас все по-настоящему, — прошептала Таша. — И Митя…

— У нас все по-настоящему.

Она вскинула голову:

— Кроме твоей лжи, да? Почему ты не сказал мне сразу?

— А ты бы сказала? Я мог потерять все: и деньги, и вас. Времени было мало, мне нужно было уезжать…

— А мы подвернулись так кстати, да, понимаю.

Она не хотела смягчаться. Все эти его оправдания — это не оправдания, это попытки обелить себя теперь, когда все раскрылось. Она бы могла поверить, если бы Александр сказал ей раньше, если бы — хоть как-то! — признался, когда она еще не любила, но теперь…

— Ты можешь мне не верить. Но я приготовил тебе признание уже давно.

Он поднялся и подошел к компьютеру, стоявшему на столе, и открыл почту. В папке «Черновики» было одно письмо, которое Александр и раскрыл, повернув экран так, чтобы она видела.

Это была видеозапись.

Александр сидел в патио, солнце катилось к закату. В уголке записи было число — 1 февраля этого года. Месяц назад, когда Таша отправилась с Митей за покупками, она помнила этот день, потому что тогда и купила витамины.

— Привет, — сказал Александр на видео, — я хочу, чтобы ты выслушала меня, Натали, потому что, боюсь, если начну рассказывать тебе вживую, ты не захочешь меня слушать.

Медленно, подбирая слова, он рассказал ей то же самое, что рассказал сейчас «живой» Александр.

— Натали, я приму твое любое решение. Я не должен был начинать строить семью со лжи, но тогда, в России, мне казалось, что все как-то само собой рассосется. Раскроется уже лет через пять или десять, когда мы с тобой или разбежимся, или полюбим друг друга и потом просто посмеемся над всем этим и отпустим прочь. Но решил сделать это сейчас, потому что считаю, что ты должна все знать. Я приготовил бумаги. Тебе в любом случае достанутся деньги, и Мите тоже. Вне зависимости от того, что вы решите, я просто хочу, чтобы вы знали правду.