Праздник чувств - Элли Даркинс Страница 15

В конце концов, именно в тот момент, когда он подумал, что действительно может сойти с ума, Джесс появилась на кухне. Он как раз варил кофе и только что вынул из духовки противень по сладкими пирожками.

– Привет, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально. – Напомни мне не оставлять тебя наедине с этим, – кивнул он на только что испеченные пирожки.

– О, привет, – ответила Джесс, стоя в дверях с легкой улыбкой на лице. – Ты испек сладкие пирожки.

– Сама говорила, что без них Рождество не Рождество.

Они стояли друг против друга в неловком молчании, которое наконец прервал свисток закипевшего чайника.

– Кофе? – выдавил из себя Руфус. А затем решился на целую фразу: – Каковы твои планы на сегодня? – Ему удалось задать вопрос так, словно он был обычным мужчиной, который мог внятно говорить с нравившейся ему женщиной, а не косноязычным подростком.

Джесс слабо улыбнулась.

– Что? – спросил он.

– Э‑э‑э… я только что говорила с Ларой, и у нее возникла эта нелепая идея. Я думаю, что ничего не выйдет, но подруга непреклонна.

Руфус скрестил руки на груди и оперся о столешницу.

– Мне что‑то не по себе. Что это вы задумали?

– Лара сказала, что у тебя есть лицензия на предоставление особняка для проведения свадебных торжеств.

Он почувствовал, как кровь прилила к щекам, и закашлялся, пытаясь скрыть смущение.

– Да, это очень выгодное мероприятие и приносит большие деньги, – подтвердил Руфус.

– Так вот, Лара хочет, чтобы мы сделали фотографии для этого сегмента рынка, – начала Джесс. – Она предлагает мне сделать некое подобие вуали, скажем, из кружевной скатерти или смастерить цветочную корону из веток, ну или что‑то в этом роде. Лара просто предложила создать романтический антураж. Согласись, что ее предложение смешно и нелепо, – попросила Джесс.

– Она ведет себя немного странно, – не совсем уверенно ответил он и замолчал.

– Ну и? – настаивала Джесс.

Руфус замялся. Надо решиться и произнести это вслух.

– Это важный источник дохода. У нас на чердаке до сих пор хранится в коробке мамино свадебное платье.

– Ты меня разыгрываешь.

– Хотел бы я, чтобы это было так, – простонал он. Его чувства к Джесс и без того достаточно сложные и противоречивые, а тут еще эти разговоры о свадьбах. Однако Лара права. Свадебная индустрия – большой и весьма выгодный рынок сбыта. Руфус не мог позволить себе игнорировать совет Лары. Как бы сильно он ни подозревал, что она вмешивается в его личную жизнь.

– Твои родители, должно быть, поженились в восьмидесятых, верно? – спросила Джесс, и он догадался, что она ищет выход. – Держу пари, у твоей мамы было пышное кружевное платье. Это не сработает для Instagram.

Он отрицательно мотнул головой.

– На самом деле на ней была копия свадебного платья Эдвардианской эпохи, которое принадлежало моей прабабушке. Очень красивый наряд.

Ее глаза загорелись.

– Но вряд ли твоя мама захочет, чтобы я в него наряжалась и фотографировалась.

– Почему нет? Мы детьми играли в переодевания, и мама не возражала. На чердаке много старинных антикварных вещиц.

– Ты правда хочешь, чтобы я сделала это? – удивленно спросила Джесс.

– Я ни на чем не настаиваю, и ты прекрасно об этом знаешь, Джесс.

– Ты такой же странный, как и Лара, – фыркнула она.

Он лишь пожал плечами:

– Лара твоя лучшая подруга. Значит, и ты не без странностей, – шутливо заметил Руфус.

Джесс закатила глаза.

– Господи, не могу поверить, что соглашаюсь на эту авантюру.

– Значит, да? – подначил Руфус.

Джесс махнула рукой:

– Была не была.

Джесс изогнула спину, но все бесполезно. Платье застегивалось на пару дюжин пуговиц сзади, и она никак не могла дотянуться даже до половины из них. Она посмотрела в зеркало и попыталась решить, не позвать ли Руфуса на помощь. Джесс застегнула пуговицы у основания позвоночника – платье село идеально, но на спине все еще оставалась полоска обнаженной кожи. Без посторонней помощи ей явно не справиться. Платье было с глубоким вырезом спереди и кружевными рукавами. Только бы застегнуть эти чертовы пуговицы на спине, но сделать это может только Руфус. И ей придется пройти через пытку – стоять неподвижно, пока он будет просовывать обтянутую шелком пуговицу за пуговицей через крошечные петли, которые прочерчивали путь вверх по ее позвоночнику. Придется стоять и делать вид, что его прикосновения не заставляют ее сгорать от желания. Почему в таком случае она отвергла его поцелуй? Почему избегает его прикосновений, если на самом деле так его вожделеет? Вопросы, на которые у Джесс не было ответа. Она встряхнулась, отгоняя мучившие ее мысли.

– Руфус, – позвала она, подойдя к двери спальни и приоткрыв ее. – Мне нужна твоя помощь.

Она отвернулась от зеркала, когда услышала скрип двери, и Руфус замер на пороге. Его губы слегка приоткрылись, копна рыжевато‑каштано‑вых кудрей упала на лоб.

– Ты выглядишь… – Он замолк на полуслове.

Джесс покраснела от смущения, ожидая, когда он закончит фразу. Но он потрясенно молчал. Похоже, наряд сделал свое дело – парень окончательно потерял голову.

– Я не могу застегнуть пуговицы, – объяснила она, повернувшись к нему спиной, чтобы он понял, в чем дело. – Как думаешь, ты можешь мне…

Он откашлялся, и Джесс отвела взгляд. Это было уже слишком – пытаться поддерживать зрительный контакт, когда он смотрел на нее с таким неприкрытым восхищением.

Его пальцы касались ее кожи, когда он просовывал каждую пуговку в петлю, и она испытывала внутренний трепет, хотя и стояла спокойно. Наконец он добрался до последней пуговицы, перекинув ее густые волосы через плечо, чтобы не мешали.

Она уставилась на свое отражение. Неужели это… реально? Она так долго убеждала себя, что никогда не захочет этого, ведь брак – это ловушка. И в какой‑то момент, когда меньше всего ожидаешь, он может превратиться в источник страданий. И все же, глядя на себя в этом платье – на Руфуса, стоящего позади нее и наблюдающего за ней, она могла представить, что хочет этого. Она впервые поняла, как люди могут пойти на такой риск. Потому что некоторые вещи нельзя игнорировать. Иногда приходилось рисковать, потому что уйти невозможно.

Она услышала щелчок затвора и поняла, что Руфус сфотографировал ее, все еще смотрящую широко раскрытыми глазами в зеркало. Он двинулся, чтобы изменить угол, а она посмотрела на него через плечо, желая понять, о чем он думает.