Лесли Мэримонт - Роковая женщина Страница 15

Окна в пентхаусе моют профессионалы, дважды в год приезжают из химчистки, чтобы забрать ковры, которые затем привозят идеально чистыми.

— Вы, должно быть, очень богатый человек, — задумчиво протянула Алекс.

— Да, богатый, — без ложной скромности подтвердил Гордон.

Девушка промолчала и, казалось, никак не отреагировала. Гордону захотелось узнать, о чем она задумалась. Вероятно, о том, что он высокомерный и экстравагантный, очень эгоистичный. Если его предположение верно, то у него есть и оправдание. Он много лет работал как проклятый, рискуя всем. Не так уж много людей, которые выдержали бы такую каторгу. А сейчас он имеет право пожинать плоды своего адского труда. И черт побери того, кто посмеет осудить его за это!

Ее молчание явно затянулось, и Гордон почувствовал себя провинившимся ребенком. Неожиданно Алекс посмотрела на него каким-то отсутствующим взглядом и отрывисто попросила:

— Расскажите мне о тете. Как вы думаете, почему мой отец называл ее безнравственной и греховодной?

Гордон облегченно вздохнул. Слава Богу! Беседа переходит в другое русло, и ему не надо больше рассказывать о себе.

— Пожалуй, точно объяснить я не смогу. Не знаю, что именно имел в виду ваш отец. А он был очень религиозным? — поинтересовался Гордон после минутного раздумья.

— Не уверена.

— А как он относился к сексу?

— Он никогда не говорил об этом. После смерти мамы в его жизни других женщин не было. А если нет секса, то и вопросов нет.

— Расскажите мне о своей маме, — неожиданно попросил Гордон.

— Пожалуйста, но рассказывать особенно и нечего. То есть я мало что знаю. Она умерла, когда мне было полтора года, поэтому личных воспоминаний, как вы понимаете, у меня нет. Даже ее фотографий. И отец редко говорил о ней. Вот только после его смерти Сэм кое-что рассказал мне. Я была очень любопытна, можете представить? Так что появилась некоторая ясность…

8

Гордон был настолько заинтригован, что, так и не закурив, сунул сигарету обратно в пачку.

— Так что же рассказал Сэм?

— Ничего приятного… Моя мать была проституткой, простодушной и наивной. Очень любила вечеринки, веселье, беззаботную жизнь. Она приехала в шахтерский городок в поисках счастья. Перепрыгивала из одной постели в другую, от одного шахтера к другому, жила на их деньги. Мой отец случайно столкнулся с ней, приехав по делам в шахтоуправление. Она зацепила и его, на время. Но что-то у них не заладилось, и она быстренько сбежала с другим парнем. Отец, закончив дела, уехал. Он был геологом, вы знаете. Так вот, он подался куда-то с экспедицией. А когда через пару лет его снова занесло в те места, он узнал, что у нее родился ребенок, я. Отец рассказывал Сэму, что меня он признал сразу. Будто я, как две капли воды оказалась похожей на его сестру, когда та была маленькой. И еще отец по секрету поделился с Сэмом, что моя мать была единственной женщиной, которая подходила ему… ну, сексуально. Кто знает, может быть, он действительно был в нее влюблен. Отец признался Сэму, что мама была потрясающе хороша в постели, она заставляла его забывать обо всем на свете, он чувствовал себя с ней на седьмом небе… Ему ни с кем прежде не было так хорошо. Вероятно, поэтому он потом и не смотрел на других женщин, по крайней мере, все те годы, что я была с ним.

— А как ваш отец добился опеки над вами?

— Когда он нашел меня, мама уже умерла. Представляете, от укуса змеи. В то время за мной присматривала другая женщина, и она очень не хотела, чтобы меня забрали. Но, к счастью, мама записала имя отца в свидетельстве о рождении, поэтому женщине пришлось отдать меня. Я практически с двух лет общалась только с ним, отсюда мой смешной акцент. Ведь отец был англичанином, вы знаете.

— Да, я знаю. В отчете детектива, разыскавшего вас, это указано.

— Мы с ним повсюду ездили вместе и были большими приятелями. Он был хорошим отцом. Наверное, это было нелегко при нашей-то жизни. В постоянных переездах, в экспедициях… Ведь он так и не изменил своей работе, даже ради меня. Это я должна была приспосабливаться ко всему. У нас нигде не было своего дома, мы никогда подолгу не жили на одном месте.

— И как же вы оказались у Сэма?

— Отец приехал в Новую Зеландию по контракту, когда мне исполнилось восемь. В те дни Коулфилд был процветающим шахтерским поселком. Здесь, кроме угля, нашли следы серебра и меди. Отца пригласили на дополнительную разведку месторождения. Ведь специалистом он был отличным. Отец остановился в отеле «Солнце маори». Здесь-то он и познакомился с Сэмом. Отец всегда быстро находил друзей среди владельцев пабов. Он много пил, но всегда платил за выпивку сразу же — вот в чем причина. А Сэм, кроме того по-настоящему привязался ко мне. Он уговаривал отца бросить кочевую жизнь, так как мне надо было учиться. Сэм так надоедал отцу, что тот пригласил местного учителя, чтобы проверить мои способности и решить, стоит ли вообще морочиться с моей учебой. В результате отец снял у Сэма на долгий срок пару комнат и началась моя более или менее обычная жизнь. Когда отец работал «в поле», за мной присматривал Сэм.

— Да нет, жизнь довольно необычная, — проронил Гордон. — В другом месте власти могли бы на это косо посмотреть.

— Я знаю, что вы имеете в виду, но ей-богу я была такой хорошенькой тогда, что многие хотели бы взять меня под свое крыло, не только Сэм. И потом, в сельской местности на многое смотрят не так, как в городе. В глубинке с детьми ничего плохого не случается. Ну, почти не случается.

— Вы так считаете? Я, например, знаю одного парнишку, которому в глубинке было ой как несладко.

Взглянув на Алекс, Гордон сразу же пожалел о сказанном. Девушка ошеломленно смотрела на него.

— Вы из глубинки? Вот уж ни за что не поверю!

— Однако это так. Я жил на ферме с восьми до шестнадцати лет. В такой глуши! Причем без родителей. Мама умерла, когда мне было пять, а отец бросил нас еще раньше. После смерти мамы его пытались разыскать, но безуспешно. Меня отдали в приют, и я там жил почти три года, пока тетя и дядя не взяли меня к себе на ферму.

— Вам у них было плохо? — спросила девушка, все еще не оправившись от изумления.

— Скажу только, что я предпочел бы остаться в приюте.

— Да, печально. Конечно, мне сейчас трудновато, но детство у меня было все-таки счастливое. Я не могу понять, почему вы считаете сельскую жизнь ужасной. Мальчишкам обычно она нравится. Но вы, вероятно, совсем другой, что же вам там не понравилось? Отдаленность, климат или что другое?

Гордон еле удержался, чтобы не рассказать и о своей «жизни» у тетки. Вероятно потому, его Алекс казалась искренне заинтересованной, искушение выговориться было огромным. Гордон никогда и никому не рассказывал о тех проклятых годах. Но… но незачем копаться в прошлом. Это или расслабляет, или поднимает такую муть из глубины души… Зачем говорить о прошлом, когда есть настоящее и будущее?! И Алекс, кажется, просила рассказать о своей тетушке.