Саманта Сноу - Созвездие Любви Страница 15

— Очень красивый, — только и смогла прошептать Келли, понимая, что покорена его изяществом навсегда.

Не меньшее впечатление на нее произвел и Музей изящных искусств, который расположился в красивейшем здании, построенном, как рассказал Жан, в 1870 году для украинской княгини Кочубей.

Потом были другие парки, другие здания, другие достопримечательности. Их было так много, что Келли начала путаться в незнакомых французских названиях, именах и стилях. Предложение Жана вернуться на яхту она восприняла с благодарностью.

Жан высадил Келли у пирса, где ее ждала «Леди Сисси», а сам, извинившись, уехал. Ему нужно было отогнать «ситроен» в гараж.

На палубе ее встретил капитан Бюссе.

— Как экскурсия? — поинтересовался он, когда Келли поднялась по трапу.

— Замечательно! — в избытке чувств воскликнула Келли. — Ницца — невероятно красивый город!

— Бывают и красивее, — дернул плечом капитан.

Келли чуть не стукнула его по голове сумочкой. Ну что за человек?! Неужели ему приятно портить настроение?

— Вам не нравится Ницца? — удивилась она. — По-моему, она прекрасна.

— Ницца похожа на разряженную путану, стремящуюся понравится всем и каждому с одной целью — чтобы ей платили деньги, — сказал Брендон.

— Но ведь она и вам отваливает часть своих денег, — поддела его Келли, рассерженная пренебрежительными словами капитана о городе, который ей так понравился. — За счет ее привлекательности существуете и вы, и ваша яхта.

— Хм, — горько усмехнулся Брендон. — Только что существуем. И то с трудом.

— Неприятности с налоговой службой? — Келли вспомнила, что говорил ей утром Жан.

— Ерунда, вам не стоит забивать этим голову.

Больше не сказав ни слова, капитан Бюссе удалился в капитанскую рубку.

5

— Вам понравилась Ницца? — спросила Мадлен, расставляя приборы для ужина.

После возвращения с берега Келли только успела принять душ, как Поль пригласил ее в столовую.

— О да! — Келли просто переполняли чувства. — Экскурсия получилась отличной. Жан оказался великолепным экскурсоводом, он мне так много показал, так много рассказал…

— Это он умеет, — усмехнулась Мадлен. — Никто лучше Жана не умеет услаждать наших пассажиров.

Эти, казалось бы, безобидные слова Мадлен укололи Келли. Ей так хотелось думать, что Жан старался только ради нее, был очарователен только с ней! А Мадлен намекнула, что он обходителен и мил со всеми пассажирами.

— Да вот только не всегда сладкие речи слушать надо. — Мадлен налила в чашку кофе и, оглядев накрытый стол, удовлетворенно кивнула.

— Что вы имеете в виду? — спросила Келли, не поняв, что Мадлен хотела сказать последней фразой.

— Да я это так, о своем, — махнула рукой Мадлен. — А вы ешьте и не слушайте мои глупые разговоры. Знаете, отстоишь целый день за плитой, среди кастрюль да сковородок, вот и начинаешь нести всякую ерунду. Так без людей заскучаешь, что радуешься малейшей возможности словом перекинуться с человеком.

— Так давайте поговорим, — тут же предложила Келли, надеясь выпытать у этой словоохотливой женщины хоть какие-то сведения о Жане.

— Ну давайте, только не долго. — Мадлен бросила опасливый взгляд на входную дверь. — Вообще-то капитан не приветствует наши разговоры с пассажирами.

— А мы ему не расскажем, — улыбнулась Келли.

Мадлен улыбнулась в ответ и присела к столу.

— И о чем мы будем говорить? — спросила она, постукивая пальцами по столешнице.

— Расскажите мне о Жане, — предложила Келли.

В другое время она никогда бы не позволила себе такой вольности, но сегодняшний день оказался особенным, Жан был очень мил, и фантазии Келли поплыли в опасном направлении.

— Даже и не знаю, что вам о нем и рассказать, мисс Уинстон. — Мадлен искоса посмотрела на Келли. — Сказать по правде, я о нем мало что знаю. Появился он на яхте не так давно и сразу же поставил между собой и нами с Полем четкую границу. Не считает достойными, что ли. Он все больше с пассажирами беседы водит. Отдыхающие дамочки от него просто без ума. Вот и вы, я смотрю, на него запали.

— Нет, что вы, — быстро сказала Келли, — я просто так.

И отвернулась, чувствуя, как к ее щекам прилила кровь. Не хватало, чтобы Мадлен заметила, как она покраснела.

— Да ладно, дело-то молодое, не смущайтесь. — От внимательных глаз Мадлен не укрылось состояние Келли. — Только я так скажу: на вашем месте я обратила бы внимание на другого.

— На кого?

Что-то других кандидатур Келли на яхте не встретила.

— А хотя бы на капитана Бюссе. Молод, красив, умен. И добр, и порядочен, и внимателен. — При перечислении достоинств капитана у Мадлен даже глаза засветились. — Эх, была бы я помоложе!..

— А мне он показался неприятным, угрюмым типом, который вообще никого, кроме себя, не замечает. — У Келли было собственное мнение о капитане — отличное от мнения Мадлен.

— Это вы напрасно, — обиделась Мадлен. — Просто вы его совсем не знаете. Широкой он души человек и в помощи никогда не откажет. А про таких, как Жан, у нас говорят: внешность часто обманчива. Красив, да, ничего не скажешь, но внутри… — Мадлен вздохнула, потом, взглянув на часы, быстро поднялась. — Я тут сижу, а мне работать нужно. Мадлен собрала посуду на поднос и, прежде чем выйти из столовой, сказала: — Вы простите меня, мисс Уинстон, наговорила я лишнего, чего и не следовало. Вот уж правду про меня говорят: сначала болтаю, потом думаю.

После ужина яхта вышла в море. Жан на нее не вернулся. Когда Келли об этом узнала, у нее испортилось настроение. Чувство счастья, преследовавшее ее весь день, отстало где-то позади. Наверное, Жан решил провести ночь на берегу у подружки. Это была первая мысль, пришедшая ей в голову. И от этой мысли Келли стало грустно.

Но она постаралась взять себя в руки, призвав на помощь весь свой здравый смысл. Какое ей дело до того, как и с кем проводит свободное время Жан? У него своя жизнь, а все, что она выдумала, всего лишь ее личные фантазии. Кто она для Жана? Очередная пассажирка, с которой он обязан быть милым, обходительным и приветливым. Таким он и был с Келли, каким был бы и с любой другой, оказавшейся на ее месте. Но Келли хотелось чего-то большего. И это противоречие понимания и желания злили ее.

Чтобы избавиться от мучивших ее ненужных мыслей, Келли направилась в салон, решая по дороге вопрос: что ей выпить? Что-нибудь легкое или покрепче? Она остановилась перед баром, разглядывая выставленные на обозрение бутылки. Но этикетки на них были незнакомые, причем на французском языке, и Келли никак не могла в них разобраться.