Фристоун Фристоун - Красивая пара Страница 15

6

Они поженились четырьмя днями позже, и Джилли, даже выходя из мэрии в день регистрации брака, никак не могла поверить, что все произошло так стремительно.

Маргарет, подружка невесты, вместе со своим братом Джимом ставшая свидетелем бракосочетания, остановила их на ступенях мэрии.

— Погодите. Фотография на память об этом дне! Ну-ка, скажите «сыр»!

Джанкарло с улыбкой прошептал на ухо новобрачной:

— Я предпочитаю слово «секс»!

Джилли прыснула и немного смутилась. Все четыре дня они провели вместе, занимаясь любовью вместо завтрака, обеда и ужина, не пренебрегая также и ночными часами. В промежутках между этим Джанкарло ухитрился все организовать: уволил Джилли с работы, выставил на продажу дом и договорился о регистрации.

Разумеется, он настоял, чтобы после свадьбы Джилли переехала к нему.

Единственное, что невеста сделала сама, так это покупки, впрочем, весьма скромные: белье, пару ночных сорочек, немного повседневной одежды, одно вечернее платье, и все это с учетом ее изменившейся фигуры.

Сегодня, в день ее свадьбы, на Джилли было теплое платье из тонкого, снежно-белого кашемира с меховой опушкой по воротнику, больше напоминавшей лебяжий пух. Тонкая шерстяная ткань облегала округлившийся животик, но Джилли это больше не беспокоило. Если голливудские звезды, нимало не смущаясь, позируют голыми на последнем месяце беременности, то почему должна стыдиться она?

Единственным украшением по-прежнему был бриллиантовый крестик, а в руках Джилли сжимала букет нежных нарциссов.

— Ты прекрасна, жена моя!

Джанкарло бережно усадил ее в машину, сел рядом и окинул влюбленным взглядом.

В аэропорту, сидя в удобном кресле VIP-салона, Джилли исподтишка наблюдала за своим молодым мужем. Красавец-итальянец быстро писал какие-то деловые послания, адресованные Бог знает кому, пока они ждали рейса на Рим. Сердце Джилли пело от любви. Ее Джанни был так невозможно красив! Темно-синий костюм и белоснежная рубашка очень шли ему, а когда он говорил по телефону, Джилли с веселым изумлением увидала, что он отчаянно жестикулирует, как и все итальянцы в мире.

Пожалуй, впервые она задумалась о том, что едет в чужую страну и жить там ей предстоит вместе с семьей Джанкарло.

Джилли стояла на балконе и в восхищении смотрела на Вечный город, раскинувшийся внизу. Сильные руки неожиданно обвились вокруг ее талии, и теплое дыхание мужа защекотало ей ухо.

— Тебе нравится здесь, саrа mia?

Нравится?! Да она в восторге! Джилли едва успела распаковать вещи, пока Джанкарло опять звонил по телефону. Апартаменты в пентхаусе были очень хороши, без лишней роскоши, но элегантные, в синих и золотых тонах, старинная мебель придавала комнатам домашний уют, а спальня поражала воображение. Кремовый цвет соперничал в ней с глубоким розовым, напоминая лепестки едва распустившейся розы. Остальные комнаты были столь же роскошны.

Она тихонько развернулась в его объятиях и подарила любимому сияющий взгляд.

— Все прекрасно — и вид из окна, и новый том. А.ты прекрасней всего. Давай останемся здесь навсегда?

Ее тонкий пальчик задумчиво скользил по смуглой щеке Джанкарло, и он не смог устоять. После долгого и нежного поцелуя он тихо ответил своей молодой жене:

— Навсегда не получится, а вот дня три мы здесь проведем. Потом нас ждет наш настоящий дом, а меня, к сожалению, работа.

— Какты думаешь, твоя семья… я им понравлюсь? Ты ведь не предупредил их о свадьбе.

Джанкарло ответил не сразу, не в силах оторваться от этих нежных губ и лучистых синих глаз.

— Они тебя полюбят, а предупреждать их не было времени. Ты ведь уже встречалась с мамой и Росарией, они знают, почему я женюсь так срочно. Мама готовится к твоему приезду, через пару недель состоится прием, где тебя официально представят как мою жену.

Что-то насторожило Джилли в этих словах, легкий холодок пробежал по спине, но в следующий момент она забыла обо всем на свете, потому что ее муж прошептал немного изменившимся голосом:

— Мне не до этого, жена моя, ибо прямо сейчас я собираюсь начать наш медовый месяц.

С этими словами он легко вскинул ее на руки и, целуя, понес в спальню.

Он раздел ее стремительно, еле сдерживая возбуждение, затем так же быстро разделся сам. Как всегда, при виде его обнаженного тела у Джилли участился пульс, и кровь зашумела в ушах. Джанкарло был не просто хорош собой — он был божественно прекрасен, и каждая клеточка его сильного смуглого тела излучала чувственность.

Она тонула в его жадном и страстном взгляде, словно в теплом море, любуясь широкими плечами и мускулистым животом, узкими бедрами и ногами атлета. Теперь Джилли уже не испытывала страха или смущения при виде его возбуждения, напротив, это только сильнее возбуждало ее саму.

— Джилли… моя жена… наконец-то совсем моя!

Он прижал ее к себе со страстью, больше походившей на грубость, и это поразило Джилли. Она вцепилась в его плечи, отвечая на поцелуй, задыхаясь от близости жаркой плоти мужчины, умирая и возрождаясь каждую секунду, когда его руки касались ее пылающей кожи. Горячие губы коснулись окаменевшего от возбуждения соска, и волна яростного желания затопила тело Джилли…

Джилли думала, что Джанни уже рассказал ей — о любви все, но следующие несколько минут удивили ее и заставили кричать от удовольствия. Задыхаясь от нежности, он прошептал:

— Я должен беречь тебя, ведь ты беременна!

Она устало улыбнулась, перебирая завитки темных волос на его груди. Их ночи отличались чем угодно, но только не осмотрительностью.

Неожиданно ее потянуло в сон, и Джилли уснула на широкой груди возлюбленного, успев лишь улыбнуться его последним словам:

— Сегодня наша первая брачная ночь, любимая!

Какой-то посторонний звук немилосердно вырвал Джилли из сладкого сна, и она села в постели, сонно моргая и озираясь по сторонам. Джанни рядом не оказалось, и это напомнило ей о том, — что их короткому медовому месяцу пришел конец.

Эти три дня были лучшими в ее жизни. Джанкарло показал ей весь Рим, фонтан Треви, грандиозный Колизей, узкие улочки и зеленые аллеи над Тибром. Они заходили в тихие изящные церквушки, обедали в маленьких ресторанчиках, где, по утверждению Джанкарло, подавали: лучшие в мире блюда итальянской кухни.

Сегодня утром она чувствовала себя не очень бодро, но заставила себя встать и отправиться в ванную, откуда вышла, завернувшись в полотенце, как в тогу.

— Доброе утро, саrа mia!

Джанни, улыбаясь, разливал по чашкам утренний кофе.

— Извини, что тороплю тебя, но я хочу быть дома сегодня к полудню.