Линда Андерсен - Брачная лотерея Страница 15

– А, пустяки. Я еще в детстве колено повредил… вот травма и дает о себе иногда знать.

Вернон скользнул взглядом по колонкам цифр и, положив чековую книжку на стеклянную витрину с пирожными, взялся за ручку. А Лаура невольно подумала, что, кажется, знает о причине его хромоты. Кафельные плиты – штука твердая… Молодая женщина вспыхнула до корней волос, и Вернон, вручая ей чек, вопросительно изогнул брови. Лаура взглянула на строчку с проставленной суммой – сумма эта на сто долларов превосходила ее подсчеты.

– Итог неверен, – заявила она, протягивая чек обратно.

– Здесь включены чаевые, – небрежно пояснил Вернон, глядя куда-то в сторону и не проявляя ни малейшего желания забрать злосчастный чек. Вместо этого он с интересом уставился на корзинку с кремовыми рулетиками. – Ух ты, до чего вкусно пахнет!

– Никаких чаевых за вчерашнее я от тебя не возьму, – отчеканила Лаура, с трудом сдерживая слезы. Отдаться чужому мужчине, под стать изголодавшейся по сексу, одержимой маньячке, уже достаточно скверно. Но чтобы мужчина еще и платил ей за полученное удовольствие…

– Не завернешь мне с дюжину этих штуковин?

– А не пошел бы ты куда подальше! – свирепо проговорила молодая женщина, разрывая чек надвое и швыряя обрывки в мусорную корзинку. – Я и без того от стыда готова сквозь землю провалиться!

– Что? – На лице Вернона отразилось искреннее изумление. Небось, перед зеркалом часами репетировал!

– А теперь выпиши новый чек, – потребовала она. – На правильную сумму.

– Но за Большого Лося причитаются чаевые… – И тут до Вернона дошло: он побледнел как полотно и едва устоял на ногах. – Ох, радость моя, ты ведь не думаешь, что…

– Не смей меня так называть!

– Да, мэм. – Молодой Паркинсон вновь достал чековую книжку и выписал новый чек. Лаура придирчиво проверила цифру, но на сей раз все было в порядке. – Я вовсе не хотел тебя оскорбить, – покаянно произнес Вернон, понижая голос. – Мне страшно жаль.

– А мне страшно жаль, что вчера я не уехала на час раньше, – посетовала Лаура. Она оглянулась через плечо: Паоло и Виолетта с интересом наблюдали за тем, как их мамочка препирается с покупателем. – Ты мне все равно не поверишь, но я просто в толк взять не могу, что на меня накатило. – Серые, со стальным отливом, глаза неотрывно глядели на нее, гипнотизируя, подчиняя себе… – Ну, то есть каким словом это называется, я, конечно, знаю, – пролепетала молодая женщина. – Однако я так никогда себя не веду… С чужими, во всяком случае. Да вообще и ни с кем. Ну, я была замужем и все такое… – Лаура смущенно умолкла.

– У тебя есть черное платье? – прошептал Вернон ей на ухо, нагибаясь так близко, что ноздри ей защекотал запах мыла и слабый аромат дубленой кожи.

– А что?

– А то, что мы сегодня вместе ужинаем.

– Ничего подобного. – К своему изумлению, Лаура обнаружила, что запах ей нравится. Интересно, в Сент-Огюстене все мужчины такие… благоухающие?

– Почему нет?

– У меня другие планы.

Даже будь это не так, Лаура все равно не приняла бы приглашения Паркинсона. Ведь он считает само собой разумеющимся, что свидание закончится постелью, а одну и ту же ошибку она, Лаура, дважды не совершает. При мысли о порвавшемся презервативе молодая женщина ощущала себя способной блюсти целомудрие до гробовой доски.

– С кем ты встречаешься? – Брови Вернона угрожающе сошлись на переносице, глаза метали пламя. Но обаяния у него при этом отчего-то не убавилось.

Хоть бы бородавку отрастил на носу, что ли, или зубы пообломал. Или, например, запахом уподобился скунсу-вонючке. Что угодно, лишь бы эта негативная черточка помогла мне одержать верх в неравной борьбе, вздыхала Лаура.

– Не твое дело! – парировала она, но, видя, как собеседник непроизвольно сжал кулаки, сжалилась над страдальцем. – У нас с детьми пригласительные билеты на ужин в клубе любителей патефонов.

– Ну что ж, – протянул Вернон, надевая шляпу. – Раз ты не хочешь прокатиться в «Старый замок»… Там отлично кормят, и музыка что надо…

До «Старого замка» было часа два езды. Этот ресторан считался лучшим на три окрестных городка. Однако Лаура видела, что собеседник не шутит.

– Нет, спасибо. Я не принимаю приглашений от малознакомых мужчин.

– Да ну? Тогда как же насчет вчерашнего? – недоверчиво переспросил Вернон.

– Это была ошибка, мистер Паркинсон, и только.

– Спорить не буду. – Вернон Паркинсон широко улыбнулся, и улыбка его заключала в себе прямо-таки смертоносный заряд обаяния. – Вообще-то я пришел извиниться.

– За что?

– За вчерашнее.

– О вчерашнем я предпочла бы забыть, если вы не возражаете.

Вернон хотел было что-то сказать, но, видимо, передумал.

– В таком случае, миссис Фортман, заверните мне вот этих рулетиков, и только вы меня и видели.

5

– Вижу, ты в «Венецианскую гондолу» заезжал, – заметил Джозеф, не сводя глаз с фирменной картонной коробки в руках внука. – А я думал, ты до вечера продрыхнешь.

– Решил вот по счету заплатить.

Вернон налил себе кофе, затем с запозданием снял куртку и полез в буфет за аспирином. Ноющая коленка и похмелье – недурное начало субботы!

– Как там хозяйка?

– Миссис Фортман? – Вернон бросил в рот сразу три таблетки, запил их обжигающе горячим кофе и, стараясь не хромать, доковылял до кухонного столика и плюхнулся на табурет напротив деда.

– Ну да. Как поживает миссис Фортман?

– Отлично поживает. – Такой хладнокровной, такой бесчувственной женщины поискать! Ну как можно отказаться от роскошного ужина при свечах в «Старом замке» в пользу занюханной вечеринки у дурацких патефонщиков? Там же одни старики соберутся. Ну и семейные пары тоже, с детишками. И будут эти вечные домашние салатики и бутерброды с ветчиной.

– Вижу, вчера ночью ты погулял на славу, – недовольно произнес Джозеф. Он открыл коробку и с наслаждением вдохнул аромат имбиря и корицы. – Ммм… да уж, эта женщина стряпать умеет!

– Так угощайся, старый ворчун. И давай выкладывай, из-за чего ты так завелся! – Вернон отхлебнул еще кофе. Недурно было бы подремать часок-другой и, может, лед ко лбу приложить. Тогда он, пожалуй, к вечеру оживет… А тогда почему бы, собственно, не съездить в город и не подыскать девчонку, которой он по душе?

– Да я за тебя, поганца, беспокоюсь, хоть ты того и не заслуживаешь, – фыркнул Джозеф. – Ты хромаешь. А вчера напился в стельку.

– Так ведь пятница же, – пояснил Вернон, отлично понимая, что оправдание звучит неубедительно. Последнее время пьет он исключительно от скуки, а с тех пор, как ему стукнуло тридцать, одного виски с содовой довольно, чтобы обеспечить наутро пренеприятнейшее похмелье. Вернон вздохнул и виновато развел руками. – Больше не буду.