Рини Россель - Колыбель для Вайвики Страница 16

В этом я нисколько не сомневаюсь! — пронеслось у нее в голове. Вы уже показали, на что способны!

Салли потерла виски, стараясь подавить эмоции. Его слова, обращенные к ней, были по-дружески искренними. Салли не сомневалась, что в его замечании не таилось ничего неприличного. И его слова о тахте были сущей правдой. Беременной женщине действительно опасно спать на узкой, жесткой тахте.

Кивнув в знак согласия, Салли прошептала «спокойной ночи» и повернулась к Ною спиной.

У нее все еще дрожали руки, и она выбралась из своего халата, не развязывая пояс, а потом швырнула его себе в ноги. Не оборачиваясь, юркнула под одеяло и обложилась подушками, но только устроилась в своем уютном коконе, как раздался скрип половицы. Это Ной шагал взад-вперед у своей половины кровати.

Салли крепко зажмурилась, чтобы не увидеть снова это мощное мускулистое тело. Она положила руку на живот — ребенок наконец утихомирился. Ей хотелось только одного — заглушить эмоции и обрести прежнее душевное равновесие.

Послышался скрип пружинного матраса, а затем громкие вздохи Ноя, улегшегося на своей половине кровати. Представляю, как по-идиотски это выглядит со стороны! — подумала Салли.

— Я вас не стеснил?

Разумеется, стеснил! Вот если бы вы отправились спать на тахту, то уж точно у нас не было бы никаких проблем! — пронеслось у нее в голове, но вслух она сказала:

— Нет. Только… только не занимайте мою сторону.

— Прежде я не позволял себе ничего подобного, — помолчав, тихо проговорил он. — Я имею в виду… поцелуй. Прежде я никогда не целовался со своими пациентками.

— Я не ваша пациентка, — неуверенно возразила она.

— И слава богу, иначе мне пришлось бы давать объяснения в Комиссии по медицинской этике, — проговорил Ной со вздохом.

Салли охватил порыв сочувствия.

— Не переживайте, Ной. Мы с вами оба виноваты… Я очень долго была одинокой… Давайте закончим наш разговор, — прошептала она. — Мне завтра рано вставать.

— Понятно. Что ж, не возражаю.

Пружины на его стороне кровати снова заскрипели, потом погас свет лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке.

— Вы раздумали читать? — с удивлением спросила Салли.

— Что-то расхотелось, — прошептал он.

Ной проснулся от громкого стука. Ему показалось, что били металлом по металлу. Он выглянул в окно — занимался новый день. Удары доносились с улицы. А вдруг ломают мою машину? — невольно подумал он.

Чувствуя усталость во всем теле от короткого беспокойного сна, он сел и стал тереть глаза и ерошить волосы, пытаясь окончательно проснуться. Удары прекратились, и Ной облегченно вздохнул.

Он посмотрел через плечо, спит ли Салли, но, к его удивлению, молодой женщины на месте не оказалось. Странно! Насколько он помнит, всю ночь он чутко прислушивался к ее дыханию.

Снова начали стучать металлом о металл. Ной прислушался.

— Что бы это могло быть? — с тревогой спросил он, ни к кому не обращаясь. Здесь где-то есть кузница, которую он не заметил? Неудивительно, что Салли встала так рано: в таком шуме спать совершенно невозможно.

Ной достал джинсы из чемодана, который он поставил в кладовку Салли, быстро оделся и вышел из комнаты с твердым намерением найти источник этого ужасного шума.

Когда он поравнялся с комнатой Вандеркелленов, дверь приоткрылась и показалась голова Абигайл.

— Как хорошо, что вы решили остановить ее! — проговорила миссис Вандеркеллен.

Ной замер, размышляя, не ослышался ли он. То, что проговорила Абигайл, было лишено всякого смысла.

— Доброе утро, миссис Вандеркеллен! — сказал он с приветливой улыбкой, изображая любящего внука. — Что вы сказали?

— Я сказала, что буду очень рада, если вы заставите Салли прекратить этот ужасный шум. Как ей не совестно ковать в пятом часу утра?

Салли занимается ковкой?! У него не укладывалось в голове, что эта хорошенькая, на последнем месяце беременности, блондинка оказалась источником душераздирающей какофонии!

С тех пор как Ной согласился сыграть роль безумно счастливого мужа, он взял за правило ни с кем не спорить, пока сам не разберется, что происходит.

— Какой шум? — Он недоуменно пожал плечами. — Я ничего не слышал. Я иду, чтобы сварить Салли кофе, — на ходу придумал он.

Он никогда еще не видел, чтобы Абигайл была так возмущена.

— А я из-за грохота не могу заснуть! Так не обращаются с гостями! Очевидно, в Техасе в порядке вещей относиться к гостям без должного уважения! — гневно проговорила Абигайл и хлопнула дверью.

Чем больше Ной узнавал миссис Вандеркеллен, тем больше аргументы Салли в оценке ее родственников казались ему правдивыми и обоснованными.

Он сбежал с лестницы, прыгая через две ступеньки, затем быстрыми шагами пошел на звуки, от которых, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Открыв дверь черного хода, Ной вышел на веранду. Пройдя двором, он подошел наконец к сараю без окон, двустворчатая дверь которого была закрыта. Но даже при закрытой двери звуки, доносившиеся из этого строения, немилосердно резали слух.

Даже когда Ной рывком открыл дверь, он все еще не мог представить Салли в роли кузнеца. Хоть убей, не мог!

Ной обвел взглядом помещение бывшего коровника, превращенного в кузницу. Он с интересом рассматривал молоты, щипцы, пилы, две наковальни, несколько баллонов с ацетиленом и большие, обитые листовой сталью рабочие столы. Рядом возвышался ярко-желтый подъемный кран. Увенчанная вытяжным колпаком кузница выбрасывала золу из своего пышущего жаром жерла.

Затерянная среди стали и огня, Салли казалась маленькой и незащищенной. Женщина стояла к Ною спиной, но тем не менее он хорошо видел, что она в комбинезоне, поверх которого был надет тяжелый кожаный фартук, на руках — кожаные перчатки, на голове — красная бейсболка козырьком назад, на ушах — наушники, приглушавшие звук, на глазах — защитные очки.

Приняв позу укротителя диких львов, бесстрашно встав перед железным чудовищем, Салли колотила молотом по раскаленному докрасна металлическому пруту, производя при этом оглушительные, душераздирающие звуки.

Стоило Ною войти внутрь сарая, как в лицо ему пахнуло обжигающим жаром. Воздух был горячий и сухой. Он спрашивал себя: если даже сейчас в кузнице невыносимое пекло, то как можно здесь работать в самый разгар техасского лета? Глядя на длинные стальные столы с инструментами, он вдруг почувствовал, что преклоняется перед этой удивительной женщиной. Только сейчас Ной понял, что Салли не простой кузнец, а талантливый созидатель, воплощающий свои замыслы в жизнь.