Метси Хингл - Пьеса для двоих Страница 16

Но спустя несколько часов Мэгги все еще была в доме. Свернувшись клубочком, она уютно устроилась у Алекса на коленях.

Он записывал свои замечания по просматриваемому контракту на диктофон, одновременно поглаживая Мэгги свободной рукой.

— Страница 23, третий абзац. Подобрать более корректное выражение и напечатать, учитывая мои пометки на странице. — Он перевернул страницу. — Страница 24...

— Алекс?

Алекс поднял глаза и увидел стоявшую в дверном проеме Дейзи с подносом в руках. Она принесла какой-то напиток и тарелку с печеньем. Иногда днем он открывал двери и окна настежь, устраивая сквозняк, и поэтому не услышал, как она вошла.

Дейзи переоделась. Теперь на ней была белая широкая юбка и блузка в крестьянском стиле, открывающая плечи. Алексу стало интересно, сможет ли он увидеть ее родинку в форме сердца, если она повернется к нему спиной.

— Дверь была открыта, — оправдывалась она. — Поможешь?

— Извини, — сказал он и встал на ноги, чем очень расстроил Мэгги, — давай я возьму.

Он взял поднос у нее из рук.

— Ой, Мэгги, а я тебя потеряла.

— Она появилась здесь несколько часов назад, — объяснил Алекс, сдвигая бумаги в сторону и освобождая место для подноса. — Я... м-м-м... дал ей консервы из тунца, — нерешительно добавил он.

— И тем самым навсегда завладел ее сердцем, а это значит, что она частенько будет к тебе наведываться.

Алекс пожал плечами.

У него никогда не было животных. Отчасти из-за аллергии, отчасти из-за того, что почти всю свою юность он прожил в пансионе военной школы. Так что было бы даже мило на время обзавестись четвероногим другом.

— А как же твоя аллергия? — спросила Дейзи.

— У меня есть таблетки. Глаза все еще немного слезятся, но это уже не страшно.

Найдя разговор скучным, Мэгги шмыгнула за дверь.

В комнате воцарилось неловкое молчание.

— Я принесла тебе лимонад и ореховое печенье, которое испек Гарри, — наконец заговорила Дейзи.

Алекс стоял молча, не зная, чему дивиться больше — то ли визиту, то ли угощению. Он не ожидал увидеть ее, по крайней мере, несколько дней. Ему казалось, что она избегает его. Он взял протянутый стакан с демонстративной нерешительностью.

— Не отравлено?

— Я знала, что это дурацкая идея. Забудь.

Она уже собралась уходить, но Алекс схватил ее за руку.

— Подожди минутку. Я же пошутил. Что за идея?

Дейзи взяла с подноса печенье и принялась жевать.

— Они сказали, что я должна первой пойти к тебе поговорить.

— Они?

— Гарри и остальная банда, — объяснила она. — Гарри думает, что печенье поможет заключить с тобой перемирие.

— Я и не знал, что мы воюем.

Уставившись на него и продолжая жевать, она протянула ему тарелку. Неужели эта женщина переживает из-за него?

— Гарри был прав. Угощение сработало. Так в чем дело?

— Кевин звонил.

Алекс едва не подавился.

— Когда?

— Несколько часов назад.

— И ты только сейчас сообщаешь мне об этом? Ты сказала ему, что я здесь? Что хочу поговорить с ним?

— Да, — сухо ответила Дейзи. — Он пообещал позвонить тебе завтра.

— Где он? — голос Алекса звучал крайне требовательно.

— Я не знаю.

— Вот этого не надо. Ты прекрасно все знаешь. Может быть, знала все это время.

— Нет. Он еще нигде конкретно не остановился. Обещал перезвонить тебе завтра и все объяснить.

— Что объяснить? — Алекс насторожился. — Ты что-то не договариваешь.

Ответа не последовало, и он схватил ее за плечи, заставив посмотреть ему в глаза.

— Скажи, что именно Кевин собирается объяснить мне?

— Что он решил жениться.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Ты не выйдешь за него, — заявил Алекс.

— Но я...

— Что? Любишь его? И ты думаешь, я поверю в это после того, как держал тебя в объятиях?

Он приблизился вплотную, прижав ее к столу. Дейзи увидела, как в его карих глазах вспыхнул огонь. Как она ни старалась, его возбуждение передалось и ей.

— Алекс, ты не понимаешь. Позволь мне объяснить, Кевин и я...

— Я не дам тебе выйти за него замуж.

Дейзи не успела сказать и слова, не успела объяснить ему, что не на ней Кевин собирается жениться, как Алекс завладел ее губами. Ее разумом. Ее сердцем.

В этом поцелуе не было ни нежности, ни ласки, ни робости. Это не был поцелуй холеного делового человека, чья жизнь вращается вокруг сотовых телефонов и финансовых отчетов. Это не был поцелуй гения, имеющего несколько высших образований и сводящего любовь лишь к химической реакции, контролируемой и управляемой. Это был поцелуй безжалостного завоевателя, человека, который получает то, что хочет.

Алекс отстранился, и Дейзи почувствовала физическую усталость. Она обессиленно прислонилась к Алексу.

— Я не собираюсь выходить за Кевина, — прошептала она.

Ее дыхание и стук сердца даже при большом желании нельзя было назвать ровными.

В глазах Алекса отразилось торжество, делая его еще больше похожим на воина. Одним взмахом руки он скинул со стола на пол все документы.

— Алекс, — она вздрогнула, как только его руки прикоснулись к ней.

Алекс притянул ее к себе и ловким движением усадил на стол. Он принялся осторожно поглаживать ей лодыжки. Дейзи ощущала каждой клеточкой силу и теплоту его рук, которые ласкали теперь ее икры, бедра, медленно приподнимая юбку.

Факс, стоящий на столе в полуметре от них, угрожающе зажужжал, от этого задребезжал поднос с печеньем и лимонадом. Где-то залаяла собака, из-за сквозняка хлопнула дверь. Но Дейзи едва слышала эти звуки, все заполняли неистовый стук сердца и оглушающий шум в ушах.

Его руки с возрастающей страстью исследовали ее тело, обжигая кожу огнем, доставляя неимоверное наслаждение.

Остатки самообладания быстро испарялись. Но сначала она должна ему все объяснить, должна удостовериться, что он понял: между ней и Кевином ничего нет и никогда не было и не на ней его брат собирается жениться.

— Алекс, я хочу...

Его рука проскользнула выше, и у Дейзи перехватило дыхание. Все мысли смешались. Прикрыв глаза, она прижала Алекса к себе. Волна наслаждения окатила ее с ног до головы. Она готова была умолять Алекса, чтобы он продолжал свои ласки.

Его губы коснулись самой чувствительной точки ее уха. Тело Дейзи становилось все податливее, она покачнулась.

— Алекс, не могу поверить... Я не знаю...

Дейзи почувствовала, как его язык, влажный и горячий, уверенно пробирается ей в рот, и сжала руки в кулаки.

Это было порочно и эротично.

Это было превосходно и безнравственно.

Этого было недостаточно.