Джен Беннет - Яростные тени Страница 16

Адам посмотрел на приятеля поверх увеличительных очков.

– Сколько?

Лоу назвал цену.

– Ничего себе!

– О да, – подтвердил Лоу. – И с божьей помощью, если найду перекладины, я хочу, чтобы ты скопировал все части.

– У меня уйдет несколько недель только на основание.

– Все нормально. Перекладины будут поменьше, так что работы не так много. – Лоу протянул другу конверт с внушительным количеством банкнот, которые он прихватил из заначки Уинтера; надо будет вернуть деньги, обналичив чек Бэкола. – Вот деньги на закупку золота. И положи эту штуку в сейф, Адам, на случай, если кто-то придет сюда вынюхивать.

– А кому это надо?

– Ну, во-первых, Монк в ярости из-за документов на статую.

Адам закатил глаза к потолку.

– Твой дядюшка и его затеи. У нас проблемы?

– Может быть, точно не знаю. За мной сюда никто не следил, но будь осторожен.

– Погоди минутку. Я делаю копию амулета для Монка? Чтобы отплатить ему за статую крокодила? Зачем ему верить тебе снова, если тебя уже ловили на обмане?

– Он и не доверяет. Ты делаешь подделку для доктора Бэкола, а Монку я отдам подлинник.

– Черт. Ты уверен, что сможешь подсунуть фальшивку эксперту?

Лоу откинулся в кресле и улыбнулся.

– Доктор Бэкол слеп.

– А, это тебе на руку, – улыбнулся Адам.

– Если эти перекладины существуют, ты сможешь подделать настоящий амулет, и мы разбогатеем. В худшем случае обойдемся без них. Монк получит подлинник, а мы – пятьдесят штук от Бэкола за фальшивое основание.

– Пятьдесят штук. Настоящее состояние.

– Тебе причитается половина.

– Лоу…

– Половина, – настойчиво продолжал Лоу и кивнул на Стеллу. – Если не ради себя, то ради нее. Я всего лишь выкопал основание. К тому же если ты не возьмешь деньги, Мириам надерет тебе зад с того света.

Адам вздохнул и снял очки.

– Это не простая статуя. Возможно, тебе стоит заплатить долг Монку, продать Бэколу подделку основания амулета и на этом закончить.

– Но если я найду его части, получу пятьдесят штук. Адам, пятьдесят!

– Если ты их найдешь. Если.

– Я обнаружил мифическую реликвию в затопленном убежище в другой части света. Найти остальные в этом городе будет проще простого.

Глава 6

По мнению Адама, Лоу был душой общества. Однако несколько дней спустя, взойдя по белой мраморной лестнице в особняк Флада в стиле боз-ар и передав привратнику приглашение, шляпу, белые перчатки и верхнее пальто, он почувствовал прежнее отвращение. В большом зале и примыкающих комнатах столпились люди во фраках и вечерних платьях. Старые деньги. Престиж. Высший свет Сан-Франциско.

Все, чем Лоу не обладал и к чему не принадлежал.

Конечно, дом Магнуссонов находился в том же престижном районе, а телефонный номер подключался с той же станции, но их семья не дотягивала до уровня высшего света. Во-первых, Лоу сомневался, что кто-то из присутствующих провел бы целую неделю, не отвечая на звонки Монка Моралеса, и страдал бы паранойей, опасаясь слежки одного из подручных этого опасного преступника. Лоу пока никого не обнаружил, но ведь когда-нибудь это случится.

И хотя никто тут не подозревал, что Лоу должен гангстеру-барыге целое состояние за подделку, всем было известно, что богатство его семьи заработано бутлегерством. Черт, да весь полицейский департамент об этом знал: Уинтер исправно вносил ежемесячную плату.

Так что да, шампанское, которое хлестали все эти гуляки, наверняка попало к ним из запасов Магнуссона-старшего, но Лоу к их кругу не принадлежал. Они это знали, он это знал. И увидев доктора Бэкола с тростью с золотым набалдашником, которого вел мужчина много младше, Лоу растянул губы в улыбке.

– Мистер Магнуссон? – Низкий и приземистый молодой человек напоминал пожарный гидрант. Похоже, сегодня парень играл роль собаки-поводыря.

– Где он? – Старик повернул голову и уставился белыми глазами в никуда.

– Я здесь, доктор Бэкол, благодарю за приглашение, – ответил Лоу, крепко пожимая руку ученому.

– Не стоит благодарности, мой мальчик. В зале наливают выпивку, а скоро подадут ужин. Простите, мисс Тилли не смогла прийти, у нее дела.

Лоу изобразил разочарование.

– Может в другой раз.

– Я хотел бы познакомить вас с несколькими людьми. Стен помогает мне передвигаться, но он пока не знает всех в лицо. Почему бы вам не найти Хэдли?

Хэдли. Не прикажет ли она ему снова заткнуться? Только об этом он и думал последние несколько дней. Бог знает почему. Возможно, ему просто по душе быть козлом отпущения.

Бэкол приблизился, едва не задев плечо Лоу.

– Вы подумали о моем предложении?

Очень тщательно. Лоу также немного пообщался с медиумом, женой Уинтера. Однако если бы у Аиды получилось вызвать покойную жену Бэкола, она узнала бы о делах Лоу. Жаль, что она замужем за его старшим братом.

Лоу ответил:

– Я бы очень хотел попробовать. Но в таком случае мне нужно будет нечто посущественнее джентльменского соглашения до того, как я втяну свою невестку. Мне не нравится вмешивать родных в дела, а чтобы скрыть подоплеку потребуются ловкость и хитрость.

Бэкол кивнул.

– Мой мальчик, я понимаю, что вы имеете в виду.

Хорошо, потому что Лоу хотелось предварительно собрать как можно больше денег на тот случай, если заявится Монк и придется его умиротворять частичной выплатой долга.

Кто-то позвал доктора, и Лоу убедил старика, что найдет Хэдли и вернется.

Оставив Бэкола с помощником, Лоу прошел по залу, по пути схватив бокал шампанского, – точно из запасов Уинтера, – и представился вдовствующему художественному критику, которого узнал из газет. Выпив второй бокал шампанского, столкнулся с железнодорожным магнатом, который узнал уже его, Лоу, из статьи в газете. Хэдли видно не было, пока он не посмотрел в конец большого зала.

Отделившись от толпы гостей на другой стороне невероятно длинных столов, накрытых для формального ужина, она беседовала с мужчиной. Позади нее находились три окна-эркера, выходящие на ночной залив. Единственная лампа развеивала медленно двигающиеся тени на ее лице.

Многослойное платье без рукавов – кружево из серебряных нитей под черной бисерной вышивкой – оставляло обнаженными бледные руки и шею. Украшенная бусинами сеть понемногу все теснее и теснее облегала тело, заставляя колыхаться волны блестящих обсидиановых полосок, которые черным вихрем вились вокруг бедер.

Помимо платья, Хэдли красовалась в серебряных туфлях на изогнутых каблуках, белых перчатках до локтей и бриллиантовых украшениях на запястьях. Она вдруг повернула голову и отвлеклась на что-то, отчего ее серьезное лицо смягчилось.