Инга Берристер - Любимая, прости... Страница 17

Молодая женщина пыталась удержаться от слез, что было нелегко, учитывая блаженство, которое она испытывала.

— Тебе так кажется, дорогая. — Потянувшись с грацией дикого зверя, Висенте поцеловал ее в лоб.

Положив ладонь на мускулистую грудь мужа, она заглянула ему в глаза.

― Я все еще люблю тебя.

― Польщен. — Он немного развел большой и указательный пальцы. — Любишь меня настолько? Или настолько? — Висенте раздвинул пальцы чуть шире.

На ее губах появилась смущенная улыбка. Она все еще полагала, что он шутит.

О, по крайней мере, во весь размах рук.

Но я не просил любви… Мне нужен был от тебя только секс.

Дженетт смутилась.

Мне не нравится, когда ты так говоришь.

Если ты меня любишь, то простишь мне эти слова, — возразил он.

Опасный блеск его глаз заставил ее промолчать, что-то было явно не так, Она отдала ему свое тело и предложила любовь, однако, воспользовавшись одним, Висенте, похоже, пренебрег другим. «Мне нужен был от тебя только секс». Неужели это серьезно? От испытанного унижения ее затрясло.

И тут стоящий на столике возле кровати телефон громко зазвонил. Чуть отстранив Дженетт, Висенте поднял, трубку.

— Да, я Висенте Перрейра. В чем дело?

Его серьезный, даже озабоченный тон заставил ее испуганно замереть.

— В какой больнице?.. А ее состояние?.. Как это все произошло?

Несмотря на загар, заметно было, что Винсенте побледнел.

— Спасибо, — произнес наконец он, выслушав ответ. — Я буду в больнице так быстро, как только смогу.

Швырнув трубку, Висенте бросил на Дженетт полный ледяной ярости взгляд.

— Это из полиции. Час назад они доставили Карен в больницу, всю в царапинах и синяках. Ее нашли на улице в полном одиночестве!

Дженетт не поверила своим ушам.

— Что ты говоришь?!

— Твоя сестра пыталась забрать ее, но оказалась не в том состоянии, чтобы ей можно было доверить ребенка. По всей видимости, она взяла девочку на какую-то вечеринку и та ушла оттуда никем не замеченная, — процедил Висенте сквозь стиснутые зубы.

— О боже, не может быть! — Охваченная беспокойством за здоровье дочери Дженетт все же никак не могла поверить в возможность такого поворота событий. — В больнице? Карен в больнице? Как она себя чувствует?

Теперь в суровом взгляде Висенте читалось еще и безграничное презрение.

— Как ты только могла оставить мою дочь под присмотром этой эгоистичной стервы?

— Пожалуйста, скажи мне, что с Карен… С ней… с ней все в порядке? — Дженетт интересовало только это.

— Черт бы тебя побрал! Что значит «в порядке»? Она вся в царапинах и синяках и испугана до смерти. Ее могли похитить, убить, сделать что угодно! Слава Богу, Он оказался настолько милосерден, что сохранил мне дочь! — в ярости закричал на нее Висенте, торопливо одеваясь, — Кое-кому придется за это ответить!

О, если он угрожает ей, то пусть делает что хочет. Лишь бы с Карен, с ее драгоценной малышкой все обошлось!..

5

Сидя на заднем сиденье лимузина рядом с Висенте, Дженетт неотвязно думала только об одном: как такое могло произойти? Она была вне себя от тревоги за дочь — муж не пожелала рассказать ей толком, что ему сообщили из больницы. Но и того, что стало Джанет известно, вполне хватало, чтобы она холодела от ужаса.

Но откуда ей было знать, что Элизабет окажется настолько безответственной? Да, сестра не осталась дома присматривать за малышкой, как обещала, а отправилась в гости, потащив с собой Карен. Но даже в такой ситуации все могло обойтись без проблем. Масса молодых родителей берут своих малышей в шумные компании, и, как правило, с ними ничего страшного не происходит…

— Почему ты не обеспечила должного ухода за Карен? — спросил Висенте, прервав ее размышления.

Дженетт, которой не терпелось поскорее увидеть дочь, успокоить и приласкать, попыталась собраться с мыслями.

— Можешь винить в этом Николь Сежурн и ту газетную статью.

— Я виню тебя! — бросил он.

Дженетт нервно стиснула руки.

— Мария, няня Карен, работает на меня только часть дня и свободна по вечерам. Раньше одна из моих студенток подрабатывала приходящей няней, но теперь она уже окончила учебу. Мое обращение к Элизабет было вынужденным. Уложить Карен должна была Мария. К тому же я не собиралась задерживаться надолго… Но, если честно, мне и в голову не приходило, что я подвергаю малышку риску. Я доверяла сестре…

— Черт побери! Как ты можешь доверять Элизабет? — В темных глазах Висенте словно сверкнула молния. — Она слишком испорчена и эгоистична, чтобы пожертвовать своими личными интересами ради ребенка. Разве можно было на нее рассчитывать?

— Я даже на секунду не могла предположить, что Элизабет способна причинить Карен зло, — откровенно призналась Дженетт. — Теперь очевидно что это было ошибкой. Не думаю чтобы я когда-нибудь простила себе…

— Я-то уж точно не прощу тебе этого никогда! — грубо оборвал ее Висенте.

Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Мучительно больно было думать о Карен, страдающей без ее любящей заботы. Не меньшие мучения приносили мысли о своей вине и предательском поведении сестры. Однако самым болезненным было воспоминание о том, что всего лишь час назад Висенте занимался с ней любовью, а затем отверг ее любовь в самой грубой и унизительной форме.

На какое-то мгновение ей, по своей наивности, даже показалось, что они стоят на пороге новых отношений. Но в следующий момент все ее надежды потерпели крушение.

Почему никогда ранее она не замечала, насколько жестоким может быть Висенте? Почему предпочитала не обращать внимания на неприятные стороны его характера или извинять их? Сам он на компромиссы никогда не шел, никогда не признавал собственных ошибок, а теперь отказывает ей в прощении и сочувствии.

— Когда-то я простила тебе гораздо большее, — произнесла Дженетт дрожащим голосом.

Висенте бросил на нее вызывающий взгляд.

— Я не совершил ничего, что требовало бы прощения.

Это заявление послужило последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Зеленые глаза Дженетт яростно засверкали.

— Неужели? Теперь ты, может быть, и любишь Карен. Но когда я забеременела, ты повел себя как юнец, которого заставили жениться насильно!

Это гневное заявление застало Висенте врасплох. Он не мог понять, каким образом только что кажущаяся тихой и кроткой женщина могла прийти в такую ярость.

— Послушай…

Не смей это отрицать! — прошипела она, как загнанная в угол кошка.

Однако Висенте быстро пришел в себя.

— Я вовсе не собираюсь отрицать, что был расстроен тем, что ты решила забеременеть, несмотря на принимаемые мной меры предосторожности…