Гейл Дуглас - В неурочное время Страница 17

— Можно сказать и так, — улыбнулась Кейси.

Алекс вздохнул, понимая, что проиграл.

— Ты жестоко торгуешься, Соломинка, — мужчина пристально смотрел на свою сотрудницу несколько долгих мгновений, так что дрожь пробежала по ее телу, и затем мягко произнес:

— В жизни случаются такие неожиданные повороты, верно? А сегодня... — Он покачал головой в совершенном замешательстве, а заговорив снова, перешел на шепот. — Мои проблемы — твои проблемы, мои битвы — твои битвы... — Маклин чуть коснулся губами лба девушки, ее висков, бровей. — А мои гориллы — твои гориллы, — пробормотал он с ласковой улыбкой. — Хоть и не совсем Песнь Руфи, но это самое прекрасное, что мне когда-либо довелось слышать.

Повернув голову так, что их губы встретились, Кейси подняла руки и погрузила пальцы в черные, как смоль, густые волосы Алекса. Их поцелуй, начавшийся, как робкая попытка, постепенно становился все более требовательным. Теплые сильные губы мужчины слились с губами женщины — мягкими и покорными, и когда его язык настойчиво коснулся ее губ, они приоткрылись, приглашая к более глубокому вторжению.

Перед Кейси распахнулась невероятная новая вселенная чувственных удовольствий. Алекс действовал на нее опьяняюще, словно крепкое выдержанное вино, к терпкому букету которого примешивался восхитительный аромат мужчины. От его рук исходила жаркая сила, когда ладони его дотрагивались до ее спины, прижимая ее податливое гибкое тело все ближе и ближе к себе. Соломинка чувствовала, как бьется пульс его желания, и таяла, словно жидкий металл побежал по ее жилам. Как грохот прибоя, стучавшая в ушах девушки кровь не заглушила тихого стона Алекса. Инстинктивно ее бедра чуть шевельнулись, и она ощутила, как все мышцы его тела напряглись до предела, а из горла вырвался новый стон. Продолжая одной рукой удерживать Кейси рядом с собой, мужчина поднял другую, чтобы погладить ее по щеке кончиками пальцев, а затем положил ладонь на ее шею. Кейси изогнулась, что-то бормоча еле слышно, и Алекс начал расстегивать пуговицы на ее блузке, медленно раздвигая шелковистый материал, пока ее закрытая кружевом грудь не легла на его ладонь.

Медлительная нежность его поцелуев сменилась жаром страсти. Кейси задыхалась от желания и удовольствия, которое приносили ей его ласки, волны восторга пробежали по ее телу. Но когда Алекс осыпал жаркими поцелуями ее шею, а затем, отведя в сторону тонкое кружево от ее трепещущей груди, наклонил голову и коснулся ее губами, девушка тихо вскрикнула, и слезы, брызнув из глаз, покатились по ее щекам. Она вся горела, точно упала в самое жерло вулкана. Ничего подобного с Кейси никогда не происходило. Она не думала, что способна на такие сильные эмоции.

— Алекс, это слишком, — стонала она прерывающимся от волнения голосом. — Слишком много... или слишком мало... О Господи, я не знаю, что происходит... Пожалуйста...

Восторгаясь тем, какую страсть ему удалось разжечь в Кейси, Алекс медленно поднимал голову, вновь касаясь губами ее шеи, ее губ — и вдруг ощутил соленый вкус ее слез. Мужчина потрясенно отшатнулся. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох и медленно, размеренно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Когда Маклин снова смог полностью контролировать себя, он поправил кружевной бюстгальтер Кейси и начал застегивать пуговицы на ее блузке.

Кейси смотрела на него невидящим взором, ее руки безвольно повисли.

— Из всех эгоистичных, идиотских трюков, которые я когда-либо выкидывал в жизни, — бросил Алекс, — это, кажется, верх всего. — Лицо мужчины окаменело. Застегнув доверху блузку, он взял лицо Кейси в ладони и большими пальцами стер слезы со щек. — Я провожу тебя домой, — предложил он тихо.

Кейси поняла, что он неверно истолковал ее реакцию.

— Ты не понимаешь, — взмолилась она с настойчивостью, которая поразила ее саму. — Я не хотела, чтобы ты остановился, Алекс. Просто я была так... так потрясена.

— Я знаю, Кейси, — на лице Маклина отразилась боль. — И именно поэтому я не пошел дальше.

Соломинка, совершенно сбитая с толку, нахмурилась. Неужели Алекс остановился из-за ее ответного чувства?

— Ох, — выдохнула девушка, когда до нее, наконец, дошло, что он хотел сказать. Уважающий себя мужчина никогда не позволит себе играть чувствами женщины, которая относится к такого рода вещам всерьез. А Алекс, безусловно, уважал себя. Он не хотел причинить ей боль. «Что же, очень порядочно с его стороны», — сказала себе Соломинка, отворачиваясь от мужчины и оглядываясь в поисках своей сумочки. Кейси не помнила, когда точно отбросила ее в сторону. Заметив сумочку на одном из стульев, она шагнула за ней. — Не надо провожать меня, Алекс. Я настаиваю, — потребовала она так твердо, как только смогла.

Алекс попытался возразить, но Кейси подняла руку, останавливая его.

— Если ты боишься Вика и его парней, не стоит. Я не буду идти мимо стройки, а на улицах в этот час полно народу. — Соломинке даже удалось улыбнуться, когда она направлялась к двери. — И, честно говоря, сейчас мне бы не помешало побыть немного одной. Я уверена, ты заметил, что прошедшие несколько минут меня взволновали.

— Я понимаю, — Алекс ненавидел себя за ту боль, которую видел в глазах Кейси. Как он мог позволить себе зайти так далеко? — Увидимся в понедельник? — добавил он несмело, когда она уже подошла к дверям.

— Конечно, — ответила Кейси, удерживая на лице вымученную улыбку. Она решила сохранить хотя бы остатки своей гордости. — Я, правда, буду не очень много времени проводить в редакции: собираюсь брать интервью, искать идеи для статей. Я пишу, в основном, дома, на портативном компьютере, поэтому если только грипп Рона не затянется, меня вряд ли часто можно будет застать в редакции. Я больше бродячий репортер, чем редактор.

Алекс через силу улыбнулся в ответ.

— Только не забредай в опасные ситуации, ладно?

— Не беспокойтесь обо мне, босс, — бросила Кейси, вздернув подбородок. — Я заботилась о себе сама много лет и справлялась в самых разных ситуациях. «За исключением, — добавила она про себя, закрывая дверь и поспешно сбегая вниз по лестнице, — такого рода ситуации». Из-за своей неопытности в подобных делах, она не могла справиться со столь сильными чувствами и вела себя, как последняя дура.

Алекс стоял, без движения глядя на закрывшуюся дверь, и боролся с желанием последовать за Кейси.

Маклина била дрожь, руки сжались в кулаки, он был готов избить себя сам. Его поведение непростительно. Да, конечно, Алекса очень тронуло заявление девушки — все эти «твои гориллы — мои гориллы». Да, его захватила страсть Кейси, а не только его собственное влечение к ней. Конечно, легко рассуждать, что этой женщине уже тридцать лет, и она не нуждается в том, чтобы он ограждал ее от искр желания, то и дело проскакивающих между ними.