Бьюла Астор - Любовь и прочие глупости Страница 18

Она устало поднялась, разложила бумаги по папкам, часть закрыла на ключ в ящике стола. Затем выключила свет и покинула кабинет.

Обычно Констанс доставляло удовольствие ходить пешком с работы домой. Зачастую она намеренно выбирала более длинный путь, чтобы полюбоваться рекой, и, стоя на берегу, размышляла о том, что тысячу лет назад на эту самую реку смотрела какая-нибудь девушка. Интересно, что она чувствовала, о чем думала?

Хейзл всегда посмеивалась над романтическими мыслями и настроениями сестры, но посмеивалась ласково и беззлобно, Констанс была согласна с тем, что подобные мысли, наверное, не характерны для людей, выбравших финансовую стезю. Но, с другой стороны, такие суждения как бы предполагают, что человеческая личность весьма ограничена, а это не так. Человек — создание многогранное, и чаще всего внешность совершенно не отражает внутреннего мира. Люди вообще склонны скрывать ту часть своего существа, которую сами считают наиболее уязвимой, и демонстрируют другие качества — те, что являются признаками сильной воли и жесткого характера.

Констанс не представляла, что у Мэтта тоже есть какие-то слабости, что он тоже в чем-то уязвим или хотя бы может с чем-то не справиться.

В отличие от нее самой. Ну почему она не в состоянии справиться с теми опасными чувствами, которые будит в ней Мэтт? Такого с Констанс еще не бывало, и она с ужасом понимала, насколько стала уязвимой.

Может, поэтому ей теперь так страшно.

Этим вечером привычная прогулка не помогла: не удалось ни успокоиться, ни отвлечься от своих тревожных мыслей.

Констанс, пошарив в сумочке, отыскала ключи, открыла дверь и вошла.

Она буквально влюбилась в этот маленький домик с того момента, как впервые увидела его. Более чем скромные размеры почему-то вызывали у Констанс уютное чувство защищенности. Она с любовью выбирала мебель и украшала свое жилище симпатичными мелочами, потратив кучу времени на беготню по распродажам и различным магазинам, где тщательно подбирала каждый предмет интерьера.

Некоторые приобретения она отдала реставратору. Когда с них сняли десятки слоев краски, проступило чудесное старинное дерево. Каждый раз, проходя по холлу, Констанс любовалась маленьким дубовым столиком и висящим над ним старинным зеркалом с двумя светильниками по бокам: эти вещи девушка считала самой удачной покупкой. Вид собственного холла всегда поднимал ей настроение и возвращал бодрость духа.

Поднявшись в спальню, Констанс наспех приняла душ, отчаянно стараясь не обращать внимания на то, какой чувствительной вдруг показалась ей собственная кожа под струями воды. Только теперь Констанс осознала, что у нее шелковистая кожа, красивое тело с плавными изгибами, что это тело очень чувственное и может чутко реагировать на любое прикосновение.

Злясь на себя, что поддается глупому побуждению, Констанс решила провести в некотором роде небольшой эксперимент. Она стала думать о Мэтте, и в ту же секунду мышцы ее живота напряглись, соски затвердели, все тело наполнилось каким-то странным томлением, от которого по коже побежали мурашки.

Если бы теперь Мэтт оказался здесь… как бы это было?.. Немедленно прекрати! — тут же одернула себя Констанс и, схватив полотенце, быстро завернулась в него так плотно, что едва могла дышать. Таким способом она хотела привести расшалившиеся чувства в порядок.

Вернувшись в спальню, Констанс распахнула шкаф, достала свежее белье и торопливо принялась одеваться. Она остановила выбор на джинсах и топе.

Этот топ она купила случайно, просто он тогда ей очень понравился. Но теперь, взглянув на себя в зеркало, Констанс нахмурилась. Раньше она не замечала, что вырез так глубок и открывает значительную часть груди и плеч. И никогда ей и в голову не приходило, что пуговицы спереди выглядят как-то… провокационно.

Констанс попыталась убедить себя, что все это просто игра воображения, что такие мысли рождаются исключительно под влиянием физического возбуждения. Воображение тут же услужливо нарисовало опасную для душевного спокойствия картину: пальцы Мэтта скользят по пуговицам, а губы исследуют ложбинку между нежной девичьей шеей и плечом.

Покраснев от гнева на себя и от смущения, Констанс схватила фен и начала сушить волосы, твердя при этом, что ведет себя по меньшей мере странно, если учесть, что она приняла окончательное решение не впускать Мэтта в свою жизнь.

Когда в семь тридцать Мэтт приехал, Констанс, полностью готовая, ждала его. Ее сердце отчаянно колотилось, все чувства обострились до предела.

Девушке казалось, что она словно перенеслась жить на другую планету или что ее душа вдруг вселилась в совершенно незнакомое тело. Из-за нарастающего возбуждения она сама не вполне понимала, что с ней происходит и почему она не может даже просто дойти с этим человеком до машины без того, чтобы не держаться от него подальше.

В машине неловкость усилилась. Констанс было почти плохо от напряжения, мучило усилившееся сердцебиение, она чувствовала, что еще немного — и нервы не выдержат. Даже казалось, что она уже никогда не обретет покоя.

— С вами все в порядке? — озабоченно спросил Мэтт, бросив на спутницу короткий взгляд, пока они ждали зеленого света на светофоре.

— Со мной все в порядке, — солгала Констанс, стараясь, чтобы голос звучал отчужденно.

Мэтт понял, что означает этот холодный тон: чтобы он держался подальше. Его лицо на мгновение окаменело, и за всю дорогу до дома Патрика Мэтт обронил лишь одну ничего не значащую фразу насчет того, что жить в Честере ему очень нравится: это тихий и спокойный по сравнению с Лондоном и Нью-Йорком город.

— Но ведь рано или поздно вам придется снова переехать в большой город, не так ли? — отозвалась Констанс.

Она сказала это не потому, что пыталась что-то разузнать о Мэтте и о его жизни, а потому, что хотела еще раз самой себе напомнить: этот человек здесь временно и долго не задержится. Но Мэтт вполне мог истолковать ее слова по-другому. Констанс посмотрела на него и поняла, что ее вопрос почему-то сильно удивил Мэтта.

— Может быть, я осяду в Честере. Еще не знаю.

— Но ведь в Лондоне или Нью-Йорке больше возможностей получить интересную работу и сделать карьеру, особенно для мужчины. В этом отношении в больших городах гораздо лучше? — недоверчиво спросила Констанс и с волнением стала ждать ответа.

— Это зависит от того, как посмотреть, — сдержанно улыбнулся Мэтт. — Знаете, я не разделяю точку зрения, что главное в жизни и мужчин, и женщин непременно работа. Да, мне доставляло удовольствие делать карьеру и преодолевать препятствия, но я вовсе не собираюсь превращаться в одного из тех, у кого в жизни нет ничего, кроме работы.