Валери Парв - План похищения Страница 18

— Надеюсь, вы не против, что я на борту.

— Чувствуйте себя свободно, осмотритесь. Я буду в большой каюте, если понадоблюсь.

Мэган ощущала себя неловко, не к месту. Бен, напротив, чувствовал себя как дома. Она понимала, что пропасть меж ними увеличивается.

— Зачем нужны парусники в современном флоте? — спросила она.

— Ничто не дает тебе большего единства с морем, чем хождение под парусами, — объяснил Бен. — Кадеты и гражданские подростки, которые тренируются на борту корабля, учатся искусству мореплавания и приобретают опыт, уверенность и самоуважение.

Она вспомнила его рассказы о своих подростковых годах.

— Ты перечислил качества, которые тебе нужно было получить таким трудным способом?

— Мой отец думал, что это был лучший способ, а оказалось не так.

— Да, ты прав. — Она тоже получила свои уроки и никому не пожелала бы такого. — Майк кажется хорошим человеком, несмотря на всю его внешнюю грубость.

— Он был бы разочарован, что ты подметила это, но ты права.

Теплота его голоса волновала ее.

— Ты говорил про него? Он был твоим бывшим старшим офицером?

Бен кивнул.

— Сейчас он на пенсии. У него добровольная должность, но он ее не променяет ни на какую другую.

— Ученикам повезло.

— Хочешь осмотреть нижние помещения?

Она кивнула в знак согласия, но пожалела о своем решении, когда поняла, как часто ему придется помогать ей спускаться по лестницам — сходным трапам, как он называл их. Каждое прикосновение друг к другу жгло их обоих. Трудно было сконцентрироваться, когда он показывал ей лабиринты кают, без остановки произнося такие названия, как парусная каюта, штурманская рубка, топка, пока они не дошли до кают-компании судовой команды.

Уклоняясь от раскачивающихся гамаков, она запротестовала:

— Перерыв, пожалуйста. Лазать по лестницам и трапам достаточно изнурительно.

Она вынуждена была держать свои чувства к Бену под контролем.

Он подвел ее к гамаку и подержал его, пока она усаживалась на его краешек, ее ноги едва касались палубы.

— Ты можешь отдохнуть немного здесь.

Мэган вытащила ноги из туфель.

— Бухта Эдем — один из самых тщательно скрываемых секретов королевства? — предположила она.

— Да, именно поэтому мой дом здесь.

— Дом… — задумалась она, — я никогда по-настоящему не знала, где дом для меня.

— У тебя есть твой коттедж.

Она любила его, потому что он принадлежал ей, но знала, что она уже не будет чувствовать себя там по-прежнему после случившегося.

— Я не могу там оставаться, — сказала она.

— Куда ты пойдешь?

— Я не знаю. И мне страшно. — Ей было страшно, но гордость не позволяла говорить об этом.

— Ты можешь получить место во дворце, — сказал он осторожно, — моя тетя ищет кого-нибудь, кто бы так умело обращался с иголкой, как ты.

Получить должность при дворе было ее самым сокровенным желанием, но тогда она никогда не будет свободной от Бена. Лучше ей быть в стороне. Если она будет жить во дворце, то Бен, навещая там свою семью, будет слышать сплетни о ней. Может, он придет к королеве, чтобы она благословила его брак, и именно ей придется шить костюмы для его свадьбы. Нет, она не вынесет этого.

— Меня это не интересует, — ответила она.

— Ты отказываешься подумать о моем предложении из-за меня?

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты чувствуешь то же, что и я.

Она отрицательно покачала головой.

— Здесь нечего чувствовать.

Она не может ничего себе позволить. Он обращается с ней как с тепличным цветком, а не как с равной.

Он казался взбешенным.

— Тогда объясни, почему ты дрожишь, когда я трогаю тебя. Не от страха же. Когда я смотрю в твои глаза, я вижу в них то же простое желание, которое рвет меня на куски.

Мэган знала, что потом будет. Они проведут вместе ночь и разойдутся в разные стороны.

— Я сказала тебе, что не могу.

— Из-за отца Молли? — спросил он. — Ты не признаешь того, что происходит между нами, из-за верности человеку, который оставил тебя?

В гневе она поднялась, но не рассчитала движение гамака и упала бы назад, если бы не молниеносная реакция Бена.

Когда его руки обняли ее, она забыла обо всем на свете. Злость как-то сама собой прошла, и ее охватило чувство удовольствия, такое горячее и сладкое, что ей стало стыдно.

— Отец Молли не оставлял меня. Он был уже женат. Я просто не знала этого. Пусти меня.

— Ни за что. Ты не можешь тратить свою жизнь, дожидаясь человека, который не стоит твоей любви.

— Любовь здесь ни при чем, — сказала она и поняла, что именно любовь она чувствовала к Бену.

Он нахмурился.

— Ты не любишь его. Тебе неважно, что он женат. Что происходит, Мэган?

— Ничего, — ответила она, разозлившись на себя.

— Я уже начинаю понимать. Он обидел тебя, ведь так? Поэтому ты так борешься со мной. Ты боишься, что происшедшее с ним случится снова со мной?

— Я обещала себе, что не допущу повторения, — ее голос превратился в напряженный шепот.

Он убрал волосы с ее лица.

— А сейчас?

— Сейчас я, кажется, не могу остановить себя.

— А тебе и не нужно. Все, что нужно делать, — смириться.

Если она так и сделает, то она пропала.

— Ты говоришь об этом так просто, — возразила она. — Но для меня все гораздо сложнее.

— Почему?..

— Ты предлагаешь, по сути, то же, что и Кевин.

Его взгляд стал суровым.

— Нет причины сравнивать меня с бессердечным негодяем, который сделал тебе ребенка, а потом бросил.

Он привлек ее к себе и вдруг спросил:

— Он угрожает тебе? Настаивает, чтобы ты хранила ему верность?

— Совсем нет. Он далеко от меня. — Она хотела рассказать ему всю правду о Кевине, но побоялась, ведь тогда для самого Бена она станет еще более уязвимой.

— Ты все еще любишь его. Почему?

— Неважно.

— Для меня важно. Мне нужно знать, как ты можешь все еще любить его и отвечать мне на мои чувства.

Отрицание было единственной защитой, которая у нее осталась.

— Ты ошибаешься.

— Ошибаюсь, чувствуя, как ты отвечаешь мне, когда я обнимаю тебя? Когда целую тебя? — Его губы приблизились к ее, и она ответила на поцелуй. Она не могла больше сдерживать себя, она жаждала его, хотела почувствовать прикосновение плоти к плоти, ощутить, как пламя встречает пламя.

Каюта закружилась вокруг нее, когда он опустился на гамак, встав на одно колено. Он ласкал и гладил ее. От движения гамака ей показалось, что она свободно парит, как будто подвешена во времени и пространстве. Не в силах остановить себя, она отвечала на его ласки со всей страстью. У нее закружилась голова, когда он расстегивал верхнюю пуговицу ее платья, поглаживая и целуя грудь.