Джульетта Армстронг - Безмятежное море Страница 18

Немного времени спустя Пол заявил, что Диана не должна позволять ему слишком увлекаться, иначе у нее будет, как он выразился, «умственное несварение». И, оставив девушку на одном из холмиков, археолог вернулся к машине за корзинкой для пикника.

— В прежние времена, — беспечно бросил он, возвратившись, — я не рискнул бы оставить вас здесь одну. Слишком много змей водилось в этом месте. Отвратительные рептилии! Потомки той, что, по преданиям, убила Клеопатру, согласно ее собственному желанию конечно.

— Я знаю. Она покончила с собой, чтобы не попасть в плен к Цезарю. Страшнейший способ самоубийства! — Диана содрогнулась от ужаса, затем добавила: — Но она ведь жила в Египте, а не на Кипре.

— Конечно. Кстати, ту рептилию называли, если помните, «змеей старого Нила». Но об этом я расскажу вам немного позже, когда мы уничтожим ленч. Я просто умираю от голода. Давайте устроимся на берегу?

Сандвичи и вино были просто великолепны. Сидя под солнцем и вдыхая аромат бесчисленных цветов, смешанный с соленым запахом моря, Диана вдруг вспомнила о замечании Пола насчет приятной компании.

Как было бы чудесно посидеть здесь в обществе добродушного старины Георгиоса или обаятельного красавца Михаила! Сейчас же она испытывала какое-то душевное напряжение, не зная, чего ожидать от этого человека в следующую минуту. Но когда он вернулся к истории о Клеопатре, ее тревоги исчезли. Пол поведал ей легенду о старом Ниле и давних связях Египта с Кипром, объяснил, что камень для строительства форума был доставлен сюда много веков назад по могущественной реке. Он рассказал, что в древности существовало убеждение, будто остров обязан своему богатству, как ни фантастически это звучит, мощным водам Нила, с непреодолимой силой текущим от Египта через море без приливов и отливов.

Затем, откинувшись на спину, тихим и нежным голосом, который Диана едва узнала, Пол процитировал строчки из древней поэмы о Кипре:

Где улыбаются засушливые луга

Далекому Нилу, плавно текущему к ним…

Заметив, что Диана с восторгом слушает его, Пол улыбнулся, что было, по ее мнению, явным сдвигом в их отношениях. Но когда она попросила его прочесть всю поэму, Пол отказался наотрез. Выражение его лица почему-то изменилось.

— Она о тоске по родине, — пояснил он, — по Кипру. И об Афродите, богине любви, родившейся из морской пены. Крайне поучительная вещь, и услышать ее впервые следует не из уст «сухаря-лектора», к которому вы к тому же испытываете неприязнь.

Щеки Дианы залились краской.

— Вы самый невыносимый человек, которого я когда-либо встречала, за одним исключением. Вы отнеслись ко мне с пренебрежением, указав, что это не светское путешествие, а теперь позволяете себе издеваться надо мной.

— Интересно. Хотел бы я знать, кто это исключение, о котором вы упомянули?

— Не ваше дело! — Диана была не только зла, но и растеряна. Это о Ральфе она думала, когда произносила резкие слова. Конечно, он не вел себя как Пол Диметриос — Ральф был мужчиной иного рода, уравновешенным, степенным. Он не поддразнивал жену, заставляя ее то и дело выходить из себя.

— Вы правы, не мое дело, — спокойно согласился он и добавил немного ехидным тоном: — Но мы не можем постоянно контролировать свои мысли, правда? Вы озадачили меня еще на борту корабля. Я могу понять панику женщины, которая решила, будто в каюту забрался вор. Но когда вы поняли, что ошиблись…

— Я подумала, и до сих пор так считаю, что вы вели себя крайне высокомерно.

— Но я никогда не сталкивался с такой разъяренной леди. Допускаю, что я был немного груб, когда схватил вас за руки, но…

— Ничего себе — «немного»! Запястья болели даже на следующий день.

— Господи! Я сожалею об этом. Но если бы вы тогда позволили мне извиниться и все объяснить…

— Не думаю, что это бы мне понравилось.

— Еще бы! Вы были ожесточены. И кажется, не только из-за меня. Но я не стану сыпать соль на ваши раны. Давайте лучше упакуем остатки и немного прогуляемся.

Море было ярко-голубым, а пальмы и кактусы, высаженные вдоль берега, создавали иллюзию тропиков. Пол показал Диане остатки порта, где всемирно известные святые впервые ступили на землю Кипра.

Затем они вернулись и приступили к дальнейшему осмотру руин, дремлющих под безоблачным небом.

— Хорошее время года для подобного рода экскурсий, — лениво заметил Пол. — Скоро станет очень жарко.

— Знаю. Я была здесь в разгар лета в студенческие годы. В такой жаре ваша лекция прошла бы впустую.

— И мои крупицы мудрости могли испариться?! Но если серьезно, я думаю, что вы очень способная ученица, понимающая сущность вещей. Это понятно по умным вопросам, которые вы задаете.

— Вот только запомню ли я ответы!

— Я дам вам несколько хороших книг. И если я не смогу устроить для вас еще одну экскурсию, не сомневаюсь, что Михаил не упустит своего шанса.

— Это было бы очень кстати, — холодно ответила она, вновь услышав насмешливые интонации в его голосе. — Вы будете заняты в ближайшее время?

— Да, но не работой. Я еду в Афины на свадьбу сестры. Там живет моя семья, вы, вероятно, это уже знаете.

— Да. Но я не слышала, что у вас есть сестра.

— Есть, и я ее очень люблю. А почему вы так удивились? Думаете, я совсем не понимаю женщин… в отличие от Михаила или даже старины Георгиоса? Может быть, вы правы, но…

— Я никогда об этом не задумывалась, — гордо возразила Диана, но тут же споткнулась и инстинктивно схватилась за руку Пола, ища поддержки и на мгновение утратив свою неприступность.

Его реакция была столь быстрой, что даже без этого ее непроизвольного движения он не позволил бы спутнице упасть. Пол крепко держал Диану сильными мускулистыми руками, пока она не обрела устойчивость, а потом сразу же отпустил ее, не заметив, как она покраснела от смущения.

— Вам едва удалось избежать опасности, — бесстрастно заметил Пол. — Вы могли бы заработать растяжение связок. Этот невинно выглядящий дерн скрывает коварные камни. Постарайтесь идти за мной след в след.

Несколько минут Диана следовала за ним по пятам, но, когда земля стала ровнее и они могли уже идти рядом, Пол повернулся и подождал, пока она его догонит.

— Надеюсь, я не причинил вам боль? — бесстрастно осведомился он. — Наставив вам синяков однажды, я не хотел бы повторить свою ошибку.

И вновь Диана залилась отчаянным румянцем.

— Спасибо, вы очень добры. Мне ни капельки не больно, и я вам очень благодарна.

Несколько мгновений он пристально и задумчиво разглядывал девушку, затем что-то хотел сказать, но раздумал, и они молча продолжили свой путь.