Бонни Перселл - Останься со мной Страница 18

Бо поднесла ко рту вилку с картофельным пюре.

— Я уверена, оно очень вкусное. — Она попробовала и улыбнулась. — Так и есть.

— В мое время мы предпочитали округлости, а не мышцы. Митчеллу всегда нравились немного пухленькие женщины. Нора была невысокой, но…

— Ma! — Ужас в голосе Митча не соответствовал веселому блеску его глаз.

— Да, сын. Пришло время тебе снова начать жить.

— Я подумаю об этом, если ты последуешь собственному совету, — сухо сказал он. — Бак Бланкеншип много лет склоняет тебя к этому, а ты никогда не откликаешься на его зов.

— Хорошо, я подумаю, может, я соглашусь.

Мики оторвался от своей доверху наполненной тарелки.

— Мистер Бланкеншип приходит к нам обедать каждое воскресенье, — с трудом выговорил он, потому что рот его был набит кукурузным хлебом.

— Молодой человек, прежде чем говорить, сначала проглоти то, что во рту, и я буду тебе благодарна, если ты не станешь повторять сплетни. — Щеки матери Митча покраснели то ли от замешательства, то ли от негодования.

Митч сдвинул свои темные брови.

— Расскажи-ка о визитах мистера Бланкеншипа, сын.

Мики поспешно проглотил то, что было во рту, и начал было говорить, но закрыл рот, когда почувствовал на себе неодобрительный взгляд бабушки.

Бо прилагала усилия, чтобы оставаться невозмутимой, но ее рот кривился от сдерживаемого смеха.

— Если это правда, то это не сплетни, сын, — наставительно произнес Митч.

Мальчик переводил глаза с отца на бабушку и обратно. Он сглотнул и, избегая взгляда Кейт, выпалил:

— Мистер Бланкеншип обедает у нас каждые две недели. — Он смотрел вниз и принялся отрезать толстый кусок ростбифа. — А когда не обедает, приглашает бабушку пойти куда-нибудь.

— Каков старый плут, — протянул Митч и ухмыльнулся: — С тех пор как я здесь, он ни разу не попался мне на глаза. — Он откинулся на стуле назад так, что две ножки оказались на весу, и сложил руки на своей широкой груди. — Вот, значит, чем тут занимаются.

Хотя Бо была рада, что перестала быть центром внимания, она посочувствовала Кейт. Зачем домашние так ведут себя по отношению к ней в присутствии постороннего человека? Да ведь то же самое могло происходить и в их семье, призналась она себе.

— Я ничего не скрывала, — с негодованием заявила мать Митча. — Бак сейчас в Бирмингеме у своей дочери. Она родила. Девочку, — добавила она.

Митч подмигнул Мики и опустил глаза.

— Понятно. До тех пор, пока вы не пытаетесь что-то утаить. — Он потянулся за чаем со льдом. — Если бы я не знал вас, я бы подумал — вы что-то замышляете.

Кейт прикрыла рот, стараясь скрыть улыбку, но разливающуюся по щекам краску скрыть было невозможно. Она замахала на Митча рукой, давая понять абсурдность его высказываний.

— Хватит, ешьте, а то все остынет.

Митч отставил стакан.

— Ладно, ма. Я знаю, как ты старалась.

Он посмотрел на Бо и подмигнул — она почувствовала, как к щекам прихлынула кровь.

Кейт, должно быть, заметила обмен взглядами и догадалась, что это значит.

— Мне кажется, что у вас двоих есть собственные секреты.

Митч снова взялся за стакан с чаем и поднес его ко рту.

— Без комментариев, — только и смог сказать он.

А когда Мики перенес свое внимание на Бо, ее щеки опять запылали.

— Почему бы нам не поговорить о футболе? — жизнерадостно предложила она.

— Мне жаль, что ма поставила тебя в неловкое положение, — произнес Митч, который, пока Бо вынимала ключи, стоял, прислонившись к двери, и вертел в руках блюдо, на котором прежде был торт. Он снова остро почувствовал исходящий от блюда аромат.

Бо бросила на Митча быстрый взгляд.

— Все в порядке. На обеде у Боханнонов было бы еще хуже. Испанская инквизиция нас не перещеголяет. А мой братец-священник переплюнет всех.

— Но это показывает, что ма одобрила тебя. — Пока Бо открывала замок, Митч накрыл ее руку своей. — И я тоже, — шепнул он, а его вторая рука легко коснулась ее груди. Между Митчем и Бо проскочил электрический разряд.

— Спасибо, — пролепетала Бо. Тепло разлилось у него в паху, и Митч заспешил сменить тему перед тем, как распрощаться. Как бы он ни желал Бо, он был убежден, что им еще рано вступать в интимные отношения. Он передал блюдо из-под торта и ждал, что Бо будет делать.

— Как насчет той лампочки? Все еще не горит? — Почему он ощущает потребность продолжать разговор? Особенно таким глупым образом?

— Я вчера заменила ее. Все в порядке.

— Это хорошо. Но почему ты должна была заниматься этим, а не хозяйка?

— Ей почти семьдесят лет, — ответила Бо. — Зайдешь выпить кофе?

Митч интуитивно чувствовал, что она имеет в виду что-то еще, ему и самому весь день хотелось поцеловать Бо. Но не под дверью же, как жалкому юнцу?

— Конечно. — И он вошел внутрь.

— Через несколько минут будет готов. — Бо взяла блюдо и направилась было на кухню.

Но Митч остановил ее за руку и сжал прохладные тонкие пальцы. Бо взглянула на него — в глазах стоял вопрос.

Митч отобрал у нее блюдо и поставил на столик.

— Не хочу кофе, — прошептал он, ногой закрывая дверь.

— Чего же ты хочешь? — Широко распахнув глаза, Бо замерла в ожидании. Но разве она не понимала, что произойдет дальше?

— Тебя, — снова шепотом сказал Митч, притянул Бо к себе и наклонился. — Я ждал этого весь день.

— Ох! — вырвалось у Бо с коротким вздохом. Она подставила ему лицо и закрыла глаза. — Бери меня.

Митч нежно коснулся ее губ, ощущая их желанную мягкость, но этого ему было мало. Такой удивительный рот хотелось целовать без конца.

Глаза у Бо оставались закрытыми, но губы призывно приоткрылись.

Митч пылал, а поцелуи не могли погасить пламя. Иногда мужчине необходимо оказаться в огне, хотя бы для того, чтобы почувствовать себя живым.

Митч все ниже наклонял голову. Все потеряло смысл, за исключением женщины, которую он держал в руках.

Он языком очертил контур ее губ, затем проник глубже, туда, где таилась сладость. Был ли это торт или что-то другое — не имело значения, но сладкая прелесть в глубине ее рта лишала Митча рассудка. Он привлек Бо ближе, прижав к себе трепещущее тело.

Его пальцы нащупали пояс, стягивающий талию, и развязали его. Руки сами собой оказались под блузкой, ощущая бархат кожи. Бо срасталась с ним, вжималась в Митча.

Он стал твердым, он жаждал.

Бо, должно быть, ощущала то же самое, потому что, прижимаясь к нему, извивалась в сладком ритме желания. Она слабо застонала, подчиняясь чему-то глубоко внутри ее существа.

Митч застонал в ответ, но мягко отодвинулся, хотя это усилие почти убило его. Он часто дышал, грудь его ходила ходуном.