Мэгги Марр - Клуб голливудских девчонок Страница 18

Еда была столь же экзотической, как и инструкторы. Кроме персонала, Мэри-Энн почти никого не видела и даже решила, что Сиси арендовала комплекс на весь день. На завтрак были черничные оладьи с льняным семенем и медом пчел-девственниц (хотя как можно определить, является ли пчела девственницей, Мэри-Энн понятия не имела) и фруктовый салат из манго и киви. Подкрепившись, они отправились вслед за инструкторами в затененную комнату и разделись: настало время массажа. Сиси и Мэри-Энн лежали бок о бок на кушетках и наслаждались массажем перед грязевой процедурой.

— Знаешь, я всегда так: сначала воск, потом маникюр с педикюром, а затем массаж. После депиляции интимной зоны надо расслабиться, верно? — проворковала Селеста.

— Ну да.

— А воск надо делать до маникюра с педикюром, чтобы какой-нибудь волосок случайно не прилип к накрашенным ногтям. Выглядит это очень неэстетично. Поверь мне, уж я-то знаю. Было дело на последнем вручении «Оскара». Мой выход, а я за кулисами ищу красный лак от Шанель — и все из-за какого-то волоска…

Мэри-Энн пыталась слушать Сиси. Фердинанд тем временем разминал большим палец мышцы вокруг ее левой лопатки, и Мэри-Энн расслаблялась, а голос Сиси звучал все тише и тише…

— …но мы не успели бы попасть к Оливии до трех часов. То есть меня бы она, разумеется, приняла. Но перекраивать свое расписание ради нас двоих она не стала бы. Ты меня слушаешь?

— Угу, — пробормотала Мэри-Энн.

— Поэтому мы поедем в «Феррагамо», чтобы расслабиться после депиляции. Оливия делает аргентинскую лучше всех.

— Аргентинскую? Я слышала про бразильскую, но…

— Это новое веяние, дорогуша, — сказала Селеста.

Мэри-Энн вздрогнула. Она никогда прежде не делала депиляцию воском. В Миннесоте все брились. А с тех пор как она перебралась в Лос-Анджелес, у нее до последнего времени не было денег для подобной процедуры.

— В общем-то попасть в клиенты к Оливии невозможно. Но раз ты со мной, то, разумеется, сможешь посещать ее раз в две недели. Дело того стоит.

Мэри-Энн не могла представить себе, что может «того стоить», с точки зрения Сиси, которая обычно получала по двадцать миллионов за фильм. День в комплексе был за ее счет, однако Мэри-Энн размышляла о цене и производила в уме расчеты. Выходило, что Сиси с легкостью потратила восемнадцать тысяч. А Мэри-Энн не могла избавиться от привычки считать мелочь, просто потому что мелочи у нее стало больше. Такова уж психология нищего. Мэри-Энн ужасала мысль, что однажды бухгалтер со студии постучится к ней в дверь и скажет, что произошла большая ошибка и надо вернуть все деньги, которые ей были заплачены.

После массажа Сиси заявила: — Теперь грязевая ванна, а затем пилинг. Голая, она прошлепала по теплому мраморному полу и плюхнулась в ванну. Мэри-Энн смотрела на нее во все глаза. Разве можно быть настолько физически совершенной?! Видимо, да, потому что именно таким было тело Сиси. Ни грамма жира. Ни растяжек. Ни складок. И абсолютно ровный загар. Ну просто совершенство! Испытывая неловкость (а кто бы чувствовал себя иначе рядом с белокурой богиней?), Мэри-Энн завернулась в полотенце и потрусила к ванне. Физиотерапевт Татьяна укладывала на веки Сиси ломтики огурца, вымоченного в лимонной мяте, а Мэри-Энн погрузилась в ванну. Идеальная температура. Настоящее блаженство.

— Как думаешь, Брэдфорд Мэдисон хорошо трахается? — спросила вдруг Сиси.

Вопрос прозвучал так неожиданно, что Мэри-Энн, задумчиво потягивавшая лимонад, поперхнулась. Откашлявшись, она сказала:

— Он определенно красавец.

— Да, но красота еще не показатель того, что он хорошо трахается. На самом деле обычно все наоборот. — Сиси повернула к Мэри-Энн голову. — Большинство красавцев очень самодовольны и считают, что, трахаясь с ними, ты должна быть на седьмом небе от счастья. А парни, у которых внешность так себе, трахаются просто супер. Это потому, что они сами на седьмом небе от счастья, да? Они же понимают, что так или иначе все равно кончат, но наверняка не знают, когда им в следующий раз доведется быть с красивой женщиной, поэтому они очень стараются доставить ей удовольствие. Кроме того, они действительно получают удовольствие. И прилагают все усилия, чтобы и ты его получила. Обычно это еврейчики со смуглой кожей. Секс с ними подобен шикарному обеду или бутылке «Шато де Бокастель». Потому-то я сомневаюсь насчет Брэдфорда. А ты что думаешь?

Мэри-Энн не знала, что думать и что сказать. Она была совсем не в этой лиге, многими классами ниже… Конечно, она провела в Лос-Анджелесе девять лет, но это отнюдь не означало, что она жила так, точно мчалась на всех парах по автостраде. Она была из Миннесоты, где не болтают о том, каково это — трахаться со знаменитостями или еврейчиками со смуглой кожей. В ее родном городе ни тех, ни других нет. За всю жизнь у нее было только трое мужчин. С первым, которого звали Тод, она училась в школе. Он бросил ее через полгода, после того как она перебралась в Лос-Анджелес. Сейчас у него толстая жена, трое ребятишек и доставшаяся от отца автомастерская в Сент-Поле. До недавнего времени Мици, мама Мэри-Энн, любила повторять, что ее дочь, если бы не уехала в Лос-Анджелес, могла бы обзавестись тремя детьми и жить в кирпичном тюдоровском особняке с пятью спальнями, а кроме того, быть членом Городского клуба Сент-Пола.

Со вторым парнем, Льюисом, который был актером, а по совместительству официантом, Мэри-Энн познакомилась в первый год своей жизни в Лос-Анджелесе. Их роман был скоротечным, всего полтора месяца, и закончился в тот день, когда, придя домой после работы, она не обнаружила ни стереосистемы, ни телевизора, зато нашла записку, в которой Льюис сообщал, что у него долги и ему нужно срочно убраться из города. В записке говорилось, что он скоро все вернет, — увы…

Третий, о котором Мэри-Энн не любила вспоминать, был главной причиной того, что она разуверилась в себе, — мечта рухнула, и последней каплей в длинном списке унижений, пережитых ею в Лос-Анджелесе. Стива, компьютерщика, она встретила на конференции сценаристов. Он битых сорок пять минут скованно и занудно толковал о том, как сделать ноутбук своим лучшим другом. Он был долговязый, нескладный, тихий и Очень умный. Именно из-за него Мэри-Энн оказалась на диванчике Сильвии — бездомной и без гроша. Он и жившая по соседству рыжая актрисуля Вивиенн. Мэри-Энн их застукала. Последовала сцена. Она до сих пор не могла об этом вспоминать спокойно.

— Ну? А ты что думаешь? — прервала ее раздумья Сиси.

— Не знаю. Я никогда не спала ни со знаменитостями, ни с евреями.

Сиси хихикнула, затем фыркнула и покатилась со смеху, захохотала во все горло, до упаду.