Искушение на грани риска - Кира Синклэр Страница 19

– Можешь не переживать, я абсолютно здоров.

– Хорошо.

Снова коснувшись губами ее соска, Финн слегка подтянул Женевьеву к краю стола, чтобы было удобнее войти в нее. Внезапно руки ее схватили его за плечи.

– Стой, стой.

Финн замер в сантиметрах от желаемой цели.

– Ты не хочешь спросить меня, чиста ли я?

Финн видел, как кровь пульсирует в его венах, заставляя член вздрагивать. Его головка касалась входа в тело девушки, и это было выше его сил, просто стоять вот так. Положив руки на ее бедра, он подтянул ее к себе и сам двинулся вперед, входя в нее. С губ его сорвался удовлетворенный вздох, и Женевьева ответила тем же.

– Черт возьми! – сорвалось с его губ.

Он взял лицо Женевьевы в ладони и заглянул ей в глаза.

– Посмотри на меня. Я не задал тебе этот вопрос, потому что знаю ответ. Сколько раз я тебе говорил, что знаю каждый твой шаг за эти последние три года? Вы с Ноа важны для меня – с первого момента, как только увидел тебя, я знал, что ты мне нужна.

– Это слишком, – покачала головой девушка.

– Нет, это не передает всей сути, – возразил Финн. Впрочем, сейчас было неподходящее время для подобного разговора.

Медленно, он начал двигаться взад‑вперед, наслаждаясь ее явным удовольствием – Женевьева раздвинула ноги шире, двигаясь в такт с ним и держась за его плечи.

– Я не продержусь долго, – предупредил Финн. У него давно не было секса.

Женевьева лишь наклонилась, вцепилась зубами в его плечо и кончила, возбуждая его мощью своего оргазма. Финну показалось, что все вокруг исчезло из поля зрения, оставив лишь Женевьеву. Его собственный оргазм не заставил себя ждать, зародившись где‑то у основания позвоночника и вырвавшись наружу горячими толчками, оставив в его теле лишь слабость. Колени его подогнулись, руки опустились – если бы не ноги девушки, по‑прежнему обхватывавшие его, он, возможно, не устоял бы на ногах. Наклонившись, он прерывисто дышал, чувствуя на своей шее прикосновение губ Женевьевы. Постояв так немного, он выпрямился, поднял девушку на руки и вместе с ней опустился в кресло, стоявшее у стены. Спустя какое‑то время Женевьева подняла голову.

– А теперь ты получил все, что хотел?

– Абсолютно нет.

Глава 9

Женевьева проснулась в одиночестве – зная, что Финна нет рядом, еще не открывая глаз. Поначалу ее охватил страх, но она не позволила себе ему поддаться. Инстинктивно вытянув руку, она коснулась той половины кровати, где лежал Финн, ей показалось, простыни все еще хранят тепло его тела. Но она знала, что это ничего не меняет и что ей нужно научиться справляться с эмоциями. Это ее единственный вариант, ведь иначе придется жить в постоянном напряжении, ожидая перемен.

Прошло уже два дня с их вспышки страсти в студии – и Финн все время был рядом, что удивляло и переполняло счастьем одновременно. Женевьева не успела даже обдумать все происходящее и понять, как себя вести. Наверное, в какой‑то момент стоило отправить Финна домой.

Взяв с тумбочки телефон, Женевьева посмотрела на экран, и в мгновение ока сон слетел с нее, когда она увидела огромные цифры – девять восемнадцать. Выпрыгнув из кровати, она выбежала в холл, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди: что‑то было не так, ведь никакой ребенок не способен проспать так долго. К ее ужасу, комната Ноа оказалась пуста – да и во всем доме поселилась какая‑то странная, неестественная тишина. Обежав все комнаты, Женевьева остановилась лишь в кухне – где тоже никого не было. Теперь ужас, вползший в ее душу холодком, разросся до небывалых размеров и принялся крушить все вокруг, вызывая панику. И тут небольшой листок бумаги на кухонной стойке привлек внимание девушки. Схватив его, она лихорадочно пробежала по написанному – и в этот же момент задрожала дверь гаража. Женевьева дернула за ручку двери, ведущей в гараж, и, хотя она уже понимала, что произошло, ей отчаянно хотелось обнять своего сына, почувствовать его в своих руках. Финн не успел даже остановить машину, когда она рывком распахнула заднюю дверцу. Ноа улыбнулся ей, весь перемазанный шоколадом.

– Пончики, мама.

Крохотной ручкой он сжимал угощение и ткнул его ей в лицо, желая угостить. Женевьева принялась отстегивать ремни безопасности, чувствуя, как руки ее дрожат. Прижав сына к груди, она пылко поцеловала его, вдыхая милый детский аромат его кожи.

Обойдя машину, Финн широко улыбнулся и тоже наклонился, желая поцеловать ее, однако, едва коснувшись ее губ своими, он отстранился, нахмурившись в недоумении.

– Что случилось?

Женевьева решила не лукавить – в его объятиях у нее бы не получилось скрыть дрожь, что все еще пробегала по телу.

– Я проснулась, а вас обоих нет, – начала она, и, очевидно, стоило остановиться на этих словах, но, не сумев сдержаться, выпалила: – Он для меня весь мир, не знаю, что бы я стала делать, забери ты его у меня.

Финн отшатнулся так резко, точно его ударили. Медленно качая головой, он произнес:

– Я бы никогда этого не сделал. Никогда. Но даже если предположить невозможное, то определенным образом сделал бы это не так.

– Знаю, – виновато ответила Женевьева, понимая, что до конца не верила в подобный исход событий. Финн, конечно, был искусным актером и вором, но у него было свое понимание порядочности. Да и потом, вернувшись обратно в ее жизнь, он только и делал, что помогал. И уж если она не доверяла ему в чем‑то, то это не касалось защиты сына.

Закрыв глаза, Женевьева с ужасом подумала о том, как, должно быть, обидела Финна и, протянув руку, провела пальцами по его скулам и подбородку.

– Прости. Ты не заслужил такой реакции.

– Нет, – откровенно сказал он, но рука, легшая ей на спину, излучала успокаивающее тепло. – Но я тебя понимаю.

Женевьева не поверила ему – и, даже если он и говорил правду, она по‑прежнему сожалела о своих необдуманных словах. В глазах Финна по‑прежнему читалась боль – невообразимо было представить, что ее сумела причинить она. Финн де Люка не подпускал никого достаточно близко, чтобы позволить им ранить его, по крайней мере, так было раньше. Открывая ему свои самые сокровенные секреты и страхи, самые личные желания, Женевьева всегда видела, что он ничего не рассказывает ей о себе. И потом, он всегда использовал услышанное ради извлечения выгоды. Впервые она начала задумываться о том, что произошло: что случилось с Финном, некогда очаровательным, дьявольски