Барбара Картленд - Игра чувств Страница 19

— Это ужасная история, — признал Чарльз.

— О, нет, не совсем, потому что, когда приходилось слишком тяжело, всегда наступал миг радости, который придавал жизни смысл. Я могла чувствовать себя изнуренной и подавленной, но услышать вдруг пение птицы. Поэтому я верю в чудеса. Даже мелочь может быть чудом, и получается, что как раз мелочи имеют огромное значение.

Чарльз не в силах был говорить. Простая вера Клионы в добро, убежденность, что светлая сила оберегает ее, заставила его почувствовать, что он слишком легко поддался отчаянию.

И вдруг из дома донесся звук. Кто-то играл на скрипке; нежный, щемящий мотив, доносимый ветерком. Он был трогателен и прекрасен, и спутники слушали в тишине, глядя друг на друга при лунном свете.

Клиона улыбнулась графу.

— Видите? — тихонько произнесла она.

Повернувшись, она стала уходить от Чарльза по лужайке, и ему казалось, что она почти летит. А музыка тянется за ней шлейфом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Какое-то время Чарльз стоял неподвижно, будто его пригвоздили к месту. Потом он пошел по лужайке вслед за Клионой, бледное платье которой едва различимо трепетало в полутьме.

Он двигался меж деревьев и цветов, пока не достиг маленького ручейка, у которого остановилась и Клиона. Она стояла, глядя на воду, как в тот первый раз, когда он ее увидел.

В голове мелькнуло, что, быть может, Клиона так любит воду, потому что сама является ее частью. А вдруг, если он не будет осторожным, она шагнет в ручей и исчезнет?

Вместо того чтобы, подобно другим женщинам, быть земной, обыкновенной, Клиона была таинственной и не вполне принадлежала этому миру.

«Я должен оборвать эти нелепые мысли и рассуждать здраво», — сказал себе Чарльз.

Но графу не хотелось быть здравомыслящим, когда дело касалось Клионы. Ему хотелось пасть к ее ногам.

Когда Чарльз приблизился, девушка подняла взгляд на него, а потом отвела в сторону, где ручей терялся между деревьями.

— Нашли то, что искали? — спросил ее Чарльз.

На миг наступила тишина. Потом она спросила:

— Этим, по-вашему, я занята? Что-то ищу?

— После того, что вы рассказали мне этим вечером, я смею думать, что вы всю жизнь ищете что-то особенное.

Она кивнула.

— Я всегда искала что-то, за что можно держаться, но, думаю, в каком-то смысле это можно сказать о каждом.

— Что-то, за что можно держаться, — задумчиво повторил Чарльз, — что-то, что поведет нас, когда мы сами не в силах найти путь.

Граф говорил очень тихо. Когда Клиона подняла на него взгляд, он смог лишь смутно различить ее лицо и скорее почувствовал ее удивление.

— Вы это найдете, — сказала она голосом, идущим как бы из сердца. — Как нашла я. Я знаю, сам Господь защищает нас и помогает нам.

— Я хочу этому верить, — вспыхнул Чарльз, — но не могу. На мой вопрос нет ответа. Я ищу, где только можно, но знаю, что надежды нет.

Клиона в ужасе схватила ртом воздух.

— Нет, так нельзя. Надежда должна быть всегда. Это единственный настоящий грех — отчаиваться и не верить, что Господь поможет вам.

Потом, к своему удивлению, граф почувствовал, что Клиона взяла его за руку.

— Вы не видите этого сейчас, потому что мы всего лишь люди и не понимаем путей Господних, но Он покажет вам то, к чему вы стремитесь.

Казалось, будто она обладает мистической способностью читать его мысли. Как иначе объяснить это волшебство?

Но в следующую секунду Чарльз понял, что есть другое объяснение, что ее магия стара как мир и глупо с его стороны было бы поддаться действию ее чар. Ибо поддавшись, он, безусловно, усугубил бы свое положение. К долгам и отчаянию он прибавил бы боль от расставания с женщиной, которую любит.

Женщина, которую он любит…

Нет, тут же поправил себя Чарльз.

Единственная женщина, которую он любит.

Он любил и раньше или думал, что любил. Но так — никогда. Другие женщины очаровывали и увлекали его, но не более. Душа этой женщины говорила с его душой.

Целую вечность, казалось, Чарльз метался в молчании. Наконец, зазвучали слова, которые будто вырывали у него из груди:

— В таком случае, я худший из грешников, потому что я действительно в отчаянии. Ничего другого мне не остается. Мои молитвы не достигают небес, а если и достигают, то никто их не слышит.

Едва граф успел произнести эти слова, как кончики пальцев Клионы оказались у его губ.

— Никогда так не говорите. Никогда. Постарайтесь верить.

— Я верю вам, — ответил Чарльз. — Только вам.

— Я буду молиться за вас, равно как и вы должны молиться о себе. И вам больше не будет плохо или страшно.

Клиона говорила очень нежным, тихим голосом. Но Чарльз слышал каждое слово, будто она обращалась к нему с небес. Он был словно во сне, но пытался вернуть мыслям ясность.

— Откуда вы можете это знать? — взмолился он. — Как можете быть уверенной, что говорите мне правду?

— Сказанное мною исполнится, — очень тихим голосом сказала Клиона. — Я чувствую это сердцем и душой.

Клиона повернулась и зашагала назад по дороге, которая привела их сюда. Чарльз пошел следом и поравнялся с девушкой, когда она уже достигла ступенек.

— Взгляните на меня, Клиона, — сказал он.

Она повернулась и посмотрела на графа, ничего не говоря. Он мог только видеть ее в лунном свете.

— Вы родились под счастливой звездой, — сказала Клиона. — Когда мы позавчера встретились и вы заговорили со мной, я поняла, что каким-то образом смогу уберечь вас от огромных страданий.

— Откуда вы могли это знать? — спросил Чарльз.

Но Клиона покачала головой.

— Ошибочно задавать слишком много вопросов. Разве нельзя просто доверять мне?

Чарльз хрипло сказал:

— Я бы доверял вам больше, чем кому-либо на свете.

— Смотрите! — Она показала на небо. — Я говорила, что вы родились под счастливой звездой. Вот она, видите?

Чарльз посмотрел туда, куда указывал палец девушки. Он стоял так близко к Клионе, что ее сладкое благоухание достигло его, как аромат свежих цветов, вскружив голову наслаждением и желанием.

— Какая? — спросил он. — Я не могу различить.

— Вон она! Та, которая светит ярче остальных. Видите, как она затмевает другие? Это ваша звезда.

— Потому что вы так говорите? — нежно спросил он.

— Потому что это — правда. — Клиона повернулась лицом к графу. — Я знаю. Поверьте мне, знаю. Вы мне не верите?

— Думаю, я поверю всему, что вы мне скажете, — тихо сказал Чарльз.

Клиона улыбнулась. Лунный свет падал прямо на ее лицо, и граф снова увидел, как она мила. От жемчужин, вплетенных в ее волосы и обрамлявших шею, исходило теплое свечение, но глаза сияли еще ярче.