Айрис Денбери - Под небом Италии Страница 19

— Где Лучано? — спросил Стефано.

— Работает, — услышала Антония ответ матери.

И тут до нее дошло, зачем Толбот и Стефано взяли ее с собой. В отсутствие Лучано двоим мужчинам невозможно войти в дом, где находятся его сестры.

Даже в таком бедном жилище нашлось немного вина, которое было радушно предложено гостям и выпито с добрыми пожеланиями. Антония прониклась состраданием к обездоленной семье, в голове у нее роились планы по улучшению их жизни. Прежде всего она бы могла подарить девушкам, Мартине и Эмилии, новые платья вместо полинялых ситцевых лохмотьев, в которые они одеты.

Когда они покинули дом и вернулись к машине, Антония обратилась к Толботу:

— Чем занимаются эти девушки? Они не работают?

— Лучано не позволяет, — ответил Стефано.

— Почему? В чем дело?

— Он, видите ли, гордый. Он глава семьи, и его сестры не должны покидать дом, пока не выйдут замуж, — объяснил Стефано.

— Но это же средневековье! — воскликнула Антония. — Он настоящий феодал.

Стефано непонимающе пожал плечами, и Толботу пришлось перевести ему слова Антонии.

— Если бы Мартина и Эмилия работали, делали хоть что-нибудь, они бы заработали немного денег, хотя бы себе на платья и на помощь Лучано.

— Теперь вы понимаете, почему мы хотим, чтобы он позволил нам начать раскопки, — заметил Толбот. — У его сестер появился бы шанс удачно выйти замуж, если бы он принял наше предложение. Они ведь даже не могут встречаться с мужчинами, если их держат взаперти в этой лачуге.

Стефано захихикал:

— Никогда не стоит думать, будто женщины сидят взаперти, друг мой. Хорошенькие девушки всегда найдут способ выпорхнуть из клетки.

С его обаянием и сияющей улыбкой, думала Антония, Стефано наверняка под предлогом переговоров обольщал одну из девушек.

Вечером на Перуджу обрушился сильнейший ливень. Как она и ожидала, Толбот решил, что нет смысла ехать в такую погоду на раскопки.

— Иногда такой сильный дождь приносит нам удачу, а иногда смывает все наши надежды, — сказал он ей. — Зависит от склона. Дождь может смыть недельную работу или, наоборот, открыть что-нибудь, чего мы раньше не замечали. Что вы делаете сегодня?

— Рисую, — решительно ответила Антония. — Если не напишу хоть что-нибудь в ближайшее время, крестный подумает, что его деньги уходят только на развлечения.

Около одиннадцати Антония вошла в студию. Франческа только встала с постели. Зевнув и сладко потянувшись, она сообщила Антонии, что собирается уйти около двух на целый день.

Антония принесла с собой еду, которой хватило бы пообедать вдвоем, и предложила часть Франческе. Та состроила гримаску и заявила, что не может есть до вечера, но сварила кофе, и девушки немного поболтали, пока вдруг Франческа не подскочила и воскликнула, что ей пора одеваться.

Оставшись одна, Антония просмотрела свои незаконченные работы и решила, что будет работать над пейзажем долины, раскинувшейся на полпути между Перуджей и Ассизи. Она попыталась вспомнить советы Витторио о свете.

Антония была так поглощена работой, что не услышала, как отворилась дверь в студию.

Только когда мужской голос произнес «buon giorno», она поспешно обернулась и увидела стоящего на пороге Стефано, элегантно одетого, со шляпой в руке и счастливейшей улыбкой на лице.

— Стефано! — воскликнула она удивленно. — Как ты вошел?

— Естественно, через дверь, синьорина.

— Значит, сегодня никто не работает?

— Слишком сыро. Кроме того, никто не обязан работать все воскресенья подряд.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила она с легким раздражением.

— Франческа — моя кузина, — мягко ответил он.

— Твоя кузина?

— Она тебе не говорила? — Вид у Стефано был обиженный.

— Не говорила. Но это не имеет значения. Франчески нет дома, она не вернется до позднего вечера.

Он пожал плечами:

— Не важно. Позволь мне присесть и посмотреть, как ты рисуешь.

Антония пришла в замешательство. Не потому, что возражала, когда кто-то наблюдал за ее работой, поскольку привыкла к этому за годы учебы в художественной школе. Но присутствие Стефано заставляло ее ощущать неясное беспокойство, хотя он и не давал повода для тревоги.

Поразмыслив, она предложила:

— Я сварю тебе кофе. А потом, боюсь, мне придется уйти. Я договорилась поужинать кое с кем.

Он кивнул.

— Еще слишком рано для ужина, так что мы можем посидеть и поболтать, да?

Антония вздохнула и поплелась готовить кофе.

Она налила кофе, передала чашку Стефано, развалившемуся в ветхом кресле у окна. Девушка пододвинула стул и села напротив него. Он тут же предложил ей пересесть в кресло, но Антония отказалась, зная, что оно менее удобное.

Стефано смотрел на нее заигрывающе, в этом не было сомнений, но, возможно, он просто ничего не мог с собой поделать. До сих пор он вел себя абсолютно пристойно. По правде говоря, ей хотелось с ним поболтать, ведь он мог много рассказать о разных интересных находках. Он работал даже в Помпеях, где постоянно шли раскопки.

— Ты была в Помпеях? — спросил он.

— Нет еще.

— Тогда тебе нужно провести побольше времени в Неаполе или Сорренто. Так ты сможешь почаще приезжать в Помпеи. Увидишь, как находят целые улицы и дома с садами.

Он потянулся к ней, чтобы забрать чашку. В этот момент в дверь негромко постучали, и Антония автоматически произнесла:

— Войдите! — и повторила по-итальянски: — Avanti!

Дверь отворилась, и на пороге показался Толбот. Приветливое выражение его лица немедленно сменилось хмурой гримасой.

— О, я вижу у вас уже есть компания, — грубо произнес он. — Я звонил вам в albergo, мне сказали, что вы здесь.

Стефано уже поднялся, а Антония пыталась сохранить самообладание.

— Вы хотели меня видеть по делу? — спросила она.

— Нет. Просто подумал, что мы могли бы… поужинать вместе. — Его речь звучала отрывисто, будто он компостировал каждое слово.

— Мне очень жаль, Толбот, — спокойно ответила девушка. — Но я уже договорилась поужинать сегодня.

— Тогда я пошел. Доброго вечера. — Он не закрыл за собой дверь, и Антония со Стефано слышали грохот его шагов по деревянной лестнице.

— Я лучше пойду, — поспешно забормотал Стефано.

— Да, пожалуй, — вежливо ответила Антония. — Расскажешь мне о Помпеях в другой раз.

Когда итальянец ушел, она остановилась посреди студии, возмущенная, обиженная, полная сожаления.

«Толбот пришел ко мне, чтобы пригласить на ужин, а я…» Потом появилась коварная мысль: а что, если Клео сегодня занята, и Толбот, устав от пустого и дождливого дня, решил, что ему нужно немного развлечься.