Джилл Бейкер - Обретенный рай Страница 19

Глубоко вздохнув, она пошла по узкой тропинке к строгому особняку, окруженному зарослями кустарника, декоративными пальмами и аккуратными цветочными клумбами. Да, пожалуй, именно таким Тесс и представляла себе жилище Моралеса. Подстриженный газон, свежая белая краска, гостеприимно открытая входная дверь.

Тесс поднялась на ступеньку крыльца и всмотрелась в темный холл. Изнутри доносился звук телевизора. Скорее всего Гейб дома.

Ее раздирали противоречия. Тесс безумно хотелось подняться и постучать в дверь, а вместе с тем бежать отсюда без оглядки. Она быстро взглянула на детский рисунок, положенный между двумя полосами утренней «Трибюн», надеясь почерпнуть в нем силы для последних нескольких шагов, но почему-то теперь он показался ей глупым и незначительным.

О чем она думала? На что надеялась? И сможет ли быть до конца откровенной?

Наконец, преодолев нерешительность, Тесс шагнула вперед. Пусть ничего не получится, зато она будет знать, что рисунок в надежных руках, и, когда Каса обретет нового владельца, его не отправят в мусорное ведро.

– Я-то думал, вы давно уехали. – Голос Моралеса прозвучал саркастически.

Тесс подняла голову, инстинктивно пытаясь спрятать то, что так бережно держала в руках. Гейб появился в дверном проеме, держа в руках огромный лист фанеры. Тесс не могла оторвать взгляд от стройного обнаженного загорелого торса с завитками темных волос на груди и мускулистых ног в джинсовых шортах и надетых на босу ногу кожаных сандалий. Испарина покрывала его шею и грудь.

– Не слышите? Я думал, вы давно уехали, – повторил Моралес еще более ядовито.

– Нет, я только хотела… то есть мне нужно было… э-э… отдать ключ от Каса, вот и все, – сказала она первое, что пришло в голову. Тесс судорожно рылась в карманах, делая вид, будто ищет ключ. – О черт! Где же он? Должно быть, забыла в двери.

Гневный огонь в глазах Гейба чуть не заставил ее бежать от этого человека куда глаза глядят. Тесс едва держалась на ногах. Она должна, обязана отдать ему рисунок, чтобы напомнить о давней встрече…

Гейб переступил через порог, смерив ее с головы до ног презрительным взглядом.

– Так почему вы до сих пор здесь?

«Покажи скорее рисунок, идиотка!» – застучало у нее в висках.

Тесс приоткрыла было рот, но горло перехватил спазм. Вместо ответа Тесс машинально перебирала пальцами листья декоративной пальмы.

– Ну хорошо. Постараюсь объяснить сам. Вы пришли наконец открыть мне глаза: сообщить, что вы – дочь французского посла и по дороге домой выпрыгнули из самолета, желая воспользоваться моим телефонным аппаратом. Или, возможно, я имею дело с Голди Хоун, случайно принявшей меня за Курта Рассела. Ах нет, вы сама Вэнна Уайт в маске и пришли узнать последние новости.

Тесс прижимала к груди рисунок так, будто боялась, что у нее отнимут самое дорогое в жизни. Моралес лишь язвительно усмехнулся. Разве этого она хотела?

Он наконец прислонил фанеру к перилам лестницы.

– Знаете, Тесс, за всю ночь я не сомкнул глаз. Не поможете ли мне найти ответ на один вопрос? Вчера на вечеринке вы общались с одной весьма своеобразной особой, загадочной мадам Озмой, как ее называют у нас, она же Марго Конрой. – Он сделал шаг вперед, оказавшись так близко, что Тесс ощущала запах его тела. – Вы были знакомы с ней раньше?

Проклятие! Она боялась взглянуть ему в глаза.

– Да. Мы с Марго познакомились в то далекое лето, которое я провела на острове. И все эти годы не теряли связи.

– Ха! Я так и знал! Ну что ж, превосходно! Две горошины в одном стручке! Это вы подсказали ей идею поиска конверта с письмом, не так ли? Желтого конверта со штампом матери Терезы?

Тесс съежилась, словно ждала, что Гейб пинком выставит ее из своего дома.

Однако он облокотился о перила и возвел глаза к небу.

– Господи! Как я мог быть настолько слеп?

– Вы были в отчаянии. – Тесс пыталась хоть как-то уладить ситуацию. – И потом, согласитесь, письмо производит впечатление.

– О да! Весьма впечатляющее послание. Прекрасная задумка, способная растопить сердце пожилой женщины. И вынудить меня признать вас победительницей конкурса. Да, дочь, пожалуй, переплюнула отца.

Опять не то! Но она не уйдет отсюда, пока не покажет ему рисунок.

– Отнесите это на счет легкой игры.

Гейб презрительно сощурил глаза.

– Идти напролом, лишь посмеиваясь над другими, не воспринимая ничего серьезно. Одурачить столько людей, дав им бесплодные обещания. Может, вы и провели несчастное детство, но теперь повзрослели и должны отвечать за свои поступки!

– Послушайте, вас никогда не называли упрямым ослом с обостренным чувством справедливости?

Гейб вспыхнул:

– Ослом, вы сказали? Ну что ж, замечательно! Не думал, что вещи так скоро обретут свои имена. Я поражен, что у вас хватает наглости вообще смотреть мне в глаза!

Стараясь удержаться на ногах, Тесс глубоко вздохнула.

– Что ж, попытаюсь быть взрослой. Скажите, хоть раз в моем письме упоминалось о том, что я обещаю обеспечить работой художников города?

– Возможно, нет. Но это подразумевалось само собой. И вообще – хватит! Меня ждут соседи – им нужна помощь. Мне пора в редакцию. Не знаю, зачем вы явились в мой дом, и не собираюсь искать причины. Поэтому советую – отправляйтесь на самолет, который наконец доставит вас домой.

– Этого не случится.

– Причина в том, что…

– У меня не было обратного билета. Я прибыла в город на машине, одолженной на время у моего адвоката, и должна вернуть ее владельцу до того, как он приедет из Европы.

Гейб расхохотался:

– Ох, Тесс! Неужели вы взяли машину взаймы? Или украли? Чтобы дать вам напрокат автомобиль стоимостью шестьдесят тысяч долларов, надо быть самоубийцей! Да вы, как я понимаю, даже не в состоянии оплатить топливо на дорогу до Индианы.

– Я вернусь домой, когда…

Гейб закончил за нее:

– Когда провернете авантюру с Каса? Не получится, детка. Теперь вам придется приложить все обаяние, чтобы ублажить адвоката.

– О’кей. Вы уподобляете мое существование самым низшим формам жизни, какие только есть на планете. Но в истории немало примеров, когда человечество шло на вынужденные меры в целях выживания.

– Что же нас ждет, если все пойдут вашей дорогой? Допускаю, вы одна такая, леди. После вашего отъезда мы все будем вспоминать имя Терезы Дрисколл, натворившей немало великих дел во имя борьбы за собственное выживание. Пока ваше имя не будет навеки забыто.

Гейб спустился с крыльца, но вдруг остановился.

– Когда поедете через Джорджию, будьте аккуратнее. Я слышал, тамошняя дорожная полиция проверяет автомобили особенно тщательно.