Лора Мэрфи - Найди свое счастье Страница 19

— Просто ему пришлось бы повзрослеть чуть быстрее, чем хотелось, — неуверенно проговорил Тед. — Отец научился бы брать на себя ответственность. Ты-то научилась, а ведь была совсем юной. И ты была готова стать матерью не больше, чем он отцом, но приспособилась, справилась.

Он явно хотел спросить о чем-то — она поняла это по выражению его лица и догадывалась, какой вопрос вертелся у него на языке. Сказанные ею ранее слова — "у меня не было выбора" — и вызвали этот вопрос. Давай же, спрашивай, мысленно подталкивала она его. Напомни мне, что у меня был-таки выбор. Спроси, почему я не сделала аборт?

По правде говоря, она сама думала об этом. Такой была ее первая мысль, когда не осталось сомнений. Не помогли обращенные к Богу молитвы о том, чтобы она не забеременела, и уж во всяком случае — не от Теда.

Конечно же, это он помог ей оказаться в интересном положении. С охватившей сердце тревогой она задумалась о последствиях и убедила себя: нужно сохранить брак, и аборт представляет собой наилучшее, если не единственное решение. В его пользу было несколько обстоятельств: Грег, их брак, их семьи, ее гордость и ее стыд, а против только два: ребенок и Тед. Если бы даже она испортила себе и другим всю жизнь, в родившемся человечке для нее навсегда осталась бы часть Теда.

В конце концов решение оказалось простым. Грег не был принят во внимание, когда она пошла в постель с другим, и не мог быть принят во внимание, когда речь зашла о ребенке. Она хотела его, даже под угрозой крушения брака. Даже если бы это стоило ей уважения и любви родных, знакомых.

Она хотела ребенка.

Но Тед не задал ожидаемого вопроса, и она почувствовала разочарование. Если бы он спросил и она сказала бы ему, как сильно хотела родить и как много Кэт значит для нее, тогда бы можно было заговорить о самом потаенном. Может, она даже сказала бы, что не просто хотела стать матерью, а желала именно его ребенка.

Поднявшись с кресла, она села на диван рядом с ним.

— Давай не будем больше говорить о Греге, хотя бы сегодня. Проведем вечер, не вспоминая о нем.

Какая-то едва уловимая перемена произошла в нем. Он настороженно посмотрел на нее и съязвил:

— Однажды мы уже поступили так, и к чему это привело?

Его слова и тон задели ее, причинили душевную боль. Дорис хотела было ответить какой-нибудь язвительной шуткой, что хорошо умел делать Грег, или перевести разговор на безобидную тему. А еще лучше было бы выложить наконец откровенно, к чемy именно привел их проведенный вдвоем вечер.

Но вместо этого она поднялась, чтобы отправиться на кухню, и, поравнявшись с ним, с нескрываемым огорчением тихо произнесла:

— Жаль, что ты раскаиваешься в том, что произошло.

Тед остановил ее, взяв за руку.

— А ты не раскаиваешься?

В чем? Испытывать сожаление, что узнала единственный раз в своей жизни, какой удивительно страстной и нежной может быть любовь? Укорять себя за тy близость, которую испытала, и раскаиваться в том, что дала жизнь Кэтрин?

— Нет. — Она заметила, что ее ответ смутил его, и невольно улыбнулась. — Нет, Тед. Я бы не променяла тот вечер ни на что на свете. — Мягко отступив в сторону, она освободилась от его руки. — Сейчас появится Кэтти. Она составит тебе компанию, пока я займусь обедом.

Тед хотел последовать за ней на кухню, но, выглянув в окно, убедился, что мать права. Ее доченька неслась по двору на велосипеде так, словно за ней черти гнались, затормозила юзом на подъездной дорожке, спрыгнула и бросилась вверх по ступенькам. К тому времени, когда она захлопнула дверь и вбежала в гостиную, Дорис уже скрылась в коридоре.

С глаз долой, из сердца вон?

"Нет, Тед. Я бы не променяла тот вечер ни на что на свете".

Может, из сердца не совсем вон?

Видно, все не так, как он предполагал.

С загадочным выражением на лице Кэт уселась на диване, положив ногу на ногу.

— У меня есть папина бейсбольная перчатка. Правда, старенькая, но я берегу ее. Вы знаете, он играл в бейсбол, когда учился в средней школе. Здорово играл. Хотите посмотреть на нее? А может потренируемся?

— Только не сегодня, девочка. Я все еще не отошел после вчерашнего марш-броска. Давай займемся этим в ближайшие выходные.

Чуть склонив голову набок, она всматривалась в него, словно пыталась понять, можно ли ему верить на слово. Кажется, его предложение удовлетворило ее, ибо она кивнула.

— О'кей. От чего вы не отошли?

— От двадцатимильной прогулки с полной выкладкой.

— Ага, но вы же морской пехотинец, а им полагается быть лихими парнями. По-моему, немногие молодцы такие сильные и храбрые.

Он ухмыльнулся, приготовившись к занятной беседе.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты насмотрелась рекламы?

— Мама ругает меня, что я слишком много смотрю телевизор, а бабушка говорит, что мама в моем возрасте тоже не отрывалась от него. Бабушка сказала, что мама была ленивой. И когда было жарко, она только и делала, что лежала под кондиционером и смотрела телевизор. Даже сейчас она не очень любит ходить на пляж, говорит, там слишком жарко. Ну, конечно, жарко. Но это же пляж. Поэтому… — Кэт взглянула на телевизор в другом конце комнаты, все еще включенный, но без звука. — Хотите посмотреть мультики?

— Мне безразлично. Если хочешь, смотри.

— Не-а. Вы любите играть в карты?

— Конечно.

— Вы умеете хорошо тасовать колоду? Мне нравится играть, но Майк, он живет дальше по улице, говорит, что я тасую, как девчонка. Можете поучить меня?

Озорница скатилась с дивана, перешагнула через кофейный столик, сняла две колоды карт с полки рядом с телевизором и вернулась назад.

Тед взял правой рукой одну колоду и постучал ею по колену, чтобы подровнять карты. Разделив их на две половинки, смешал все вместе и одним щелчком снова подровнял. Кэт повторила его движения, но, когда она попыталась согнуть каждую половинку колоды так, чтобы карты скользнули вперемешку, они вырвались из ее рук и разлетелись по дивану.

— Ни у кого не получается с первого раза, — успокоил ее Тед, помогая собрать карты. — Попробуем еще раз.

Вторая и третья попытки закончились тем же результатом, но на четвертой половина карт попала на свое место, а половина рассыпалась.

— В каком классе ты будешь учиться осенью? — поинтересовался он, подрезая свою колоду.

— В четвертом.

— Держи карты большим пальцем здесь, а этим — здесь. — Он поставил ее руку, как требовалось. — Какой у тебя любимый предмет?

— Физкультура, — ответила она без колебаний.

— Ага, моя тоже, — заулыбался Тед.

— Мне нравится и математика, неплохо у меня с естественными науками. — Она наградила его обаятельной улыбкой. — Пишу я с ошибками и мой словарь всех шокирует.