Чертово колесо - Юлиана Анатольевна Матвей Страница 19

— Повернись! Хочу видеть твое лицо! — приказала девушка. Открытый взгляд так и манил довериться, но внутренний голос язвительно напоминал о прошлом. — Твоей домохозяйкой я не буду. Любовницей тоже. Если хочешь, то по вечерам могу скрашивать твое одиночество беседами.

— Я согласен, — сказал Степан и протянул ладонь.

Виолетта пожала ее. Ей понравилась твердость и одновременно мягкость его руки. Они были горячими, но не влажными. Да и сам он отличался от встречавшихся ранее. Весь ее мужской круг состоял из преподавателей и студентов, позже из обитателей казино.

Степан отличался от Александра как солнце и луна. Роста мужчина был такого же, как Виолетта. При своей полноте мужчина двигался достаточно легко и непринужденно. Взгляд на улице на нем не задерживался, но, начав общаться, с ним не хотелось расставаться. Мягкая улыбка с ямочками на щеках, добродушие серых глаз располагали к себе. Волосы Степан подстригал очень коротко, так, что непонятным оставался их цвет: то ли русый, то ли золотистый. Виолетта с завистью отметила, что уж в его-то внешности нет ничего противоречивого. Сероглазый блондин…

Тонкие губы сложились в улыбку.

— Оценила? И на что я гожусь? — спросил он.

— Ты не женат? — резко ответила она вопросом на вопрос. — Как-нибудь дверь открою, а там разъяренная тигрица стоит.

— Приходилось уже отбиваться? — с любопытством поинтересовался он.

Виолетта резко встала и отвернулась к холодильнику. Она долго изучала содержимое полок, стараясь успокоиться и не расплакаться. Какие же все мужчины жестокие и этот такой же, хотя кажется добреньким.

— Я вопрос задала, — отчеканила девушка, выбрав колбасу и сыр.

— Свободен. В смысле: не женат и в постоянных отношениях с женщиной не состою, — несколько шутливо ответил Степан. На щеках появились ямочки, придавая лицу очарование.

На слове «постоянных» Виолетта почувствовала, как губы изгибаются в ироничной усмешке. С языка уже готовы были слететь язвительные слова, но в этот момент Степан выхватил у нее из рук взятые продукты и сказал:

— Хватит. Пора нормально питаться. Я ужин приготовил для двоих. Садись.

Виолетта подчинилась, но тем не менее заметила:

— Весь такой положительный! И зарабатывает он хорошо, и не жадный, и готовить умеет, и чистюля, и знает-то много, девушку развлечь может, — перечисляла Виолетта, загибая пальцы левой руки.

— Я еще шью и крестиком вышиваю, — добавил он, пародируя кота Матроскина.

Виолетта еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.

— Так, почему у вас нет постоянных отношений? Каков ваш главный недостаток? — спросила она, наклонившись к нему и переходя на вы. Сощуренные карие глаза прямо смотрели в серые в ожидании ответа.

Степан смутился. Отшутиться не получится, а правду он и сам наверняка не знал.

— Не верю я женщинам, — первый пришедший на ум ответ прозвучал так ясно, словно луч, осветивший невидимую часть тоннеля. Полные губы напряженно сжались, серые глаза устало сомкнулись. Мужчина потер веки, размышляя о сказанном.

Виолетта в его словах услышала себя и мгновенно успокоилась. Она положила приготовленный картофель с мясом и с аппетитом поела. Вымыв тарелку, вдруг вспомнила о возникшей проблеме:

— Помоги волосы расчесать!

— Как? — удивился мужчина.

— Щетки массажной у тебя нет, а такой я не умею, — скромно потупив взгляд, сказала девушка и протянула расческу с прямыми зубьями.

Нежные прикосновения его рук приятно щекотали кожу головы. Он старался расчесывать небольшими прядками и постоянно спрашивал, не причиняет ли неудобства своими действиями. Виолетту удивляли его осторожные движения. Никто никогда не обращался с ней, как с фарфоровой куклой, которая от малейшего неверного движения может разбиться. Девушка сидела тихо с закрытыми глазами, скрывая грусть.

Руки Степана то и дело пропускали между пальцев шелковистые пряди. Ему нравилось чувствовать их мягкость и густоту. Он уже сомневался, что оставляет девушку ради разгадки тайны. Виолетта постепенно легкими шажками проходила тропинку к его сердцу, не прилагая при этом никаких усилий. Она нравилась ему любой: и разъяренной львицей, и нежным котенком, и равнодушной рысью.

Степан с усилием отнял руки от ее волос и вернул расческу. Виолетта встала.

— Спасибо, — тихо промолвила она уже у дверей.

— Виолетта, давай съездим завтра за одеждой, — неожиданно предложил он.

— За одеждой, — эхом повторила девушка. — С чего вдруг такая щедрость?

Недоверчивая интонация вызвала у него улыбку.

— Ты собираешь остаться в моей квартире навечно?

— Почему? — не поняла Виолетта. Повернувшись, она уловила свое отражение в зеркале. Девушка, стоящая в широкой мужской рубашке, не доходящей даже до середины бедра, с закатанными рукавами, явно не могла выйти за пределы квартиры. Если здесь это еще походило на домашнее одеяние, то на улице оно будет, мягко говоря, нелепо. Вспомнив про алое платье, Виолетта поморщилась: пятна на уровне груди так и не отстирались. Одежду действительно придется покупать…

Всю ночь Виолетта обдумывала, как выйти на улицу. Туфли стали для нее безвкусными и вульгарными. Пятно на платье невозможно было прикрыть. Идти в мужской футболке или рубашке нелепо. Утром девушка с ужасом смотрелась в зеркало: темные круги под глазами, бледность кожи со всей очевидностью заявляли о бессонной ночи. Она приняла контрастный душ, придавая телу бодрость.

— Я никуда не пойду. Сходи и купи сам что-нибудь, — заявила гостья хозяину, готовившему завтрак. Виолетта с неудовольствием отметила, что даже кофе не пьет растворимым, а варит, хотя данный процесс отнимает достаточно много времени. С каждым днем количество его достоинств увеличивалось, что действовало на нервы и мешало ненавидеть.

— В чем дело? — спокойно поинтересовался мужчина.

— Мне выйти не в чем, — обиженно заявила девушка.

Степан улыбнулся и погладил по плечу:

— Оденешь свое яркое платье. Тебе до машины добежать, а там купим быстренько, и пойдешь в обновке.

— На нем пятно, — продолжала упрямиться Виолетта.

— Накинь сверху мою бордовую рубашку и завяжи узел посимпатичнее, — посоветовал мужчина.

Карие глаза распахнулись от удивления, пухлые губы приоткрылись. Степан поймал себя на желании поцеловать их. Он резко отвернулся и продолжил приготовление завтрака, ругая за глупые желания. А Виолетта, сорвавшись с места, побежала примерять данный вариант. Через пять минут сияя она повертелась перед ним.

— Нравится?

Степан сдержанно кивнул.