Энн Вулф - Три сказки для Анны Страница 19

– Помогите! – закричала Лиза, отчетливо сознавая, что кричит в пустоту. – Помогите! Я живая! Слышите, живая!

Сквозь собственный истошный крик она расслышала глухой стук. Стук шел откуда-то снаружи и раздавался достаточно отчетливо. Лиза замерла, не веря собственным ушам: что, если это – всего лишь галлюцинация, бред воспаленного мозга? Нет, ей не показалось – о крышку гроба с глухим стоном ударилась лопата. Сердце Лизы радостно подпрыгнуло: Фокси здесь, он спасет ее, он вытащит, они наконец-то будут вместе! Ей осталось продержаться всего-то несколько секунд, и мечта, исполнения которой она так долго ждала, наконец-то сбудется!

Крышка гроба затрещала, и привыкшие к темноте глаза Лизы поймали луч света. Ее губы зашептали имя возлюбленного, которого, как ей казалось, она не видела уже целую вечность. Сейчас она увидит его, обнимет его и, как тогда, в первый раз, забьется в его объятиях!

– Фокси! – выкрикнула Лиза, когда деревянная крышка слетела с гроба, а в глаза девушке хлынул яркий свет фонаря. – Любимый!

– Ты ошиблась, милая… До сих пор не понимаю, как ты столько времени путала меня с Фокси… Очевидно, у тебя плохо со зрением. Пожалуй, я свожу тебя к глазному врачу. Надеюсь, он будет лучше, чем тот, к которому ты ходила, дорогая…

Лиза лежала, не смея пошевелиться, не смея верить тому, что она только что услышала. Тот, кто пришел на кладбище в назначенное время, не был Фокси Финчем. Из могилы ее вытащил Ричард Твизуэл, ее муж, от всевидящего ока которого она безуспешно пыталась скрыться…

Мистер Твизуэл направил фонарь в другую сторону, предоставляя Лизе возможность убедиться, что ее страшные подозрения небезосновательны. На его лице играла странная улыбка, нечто среднее между торжествующей и горькой, как полынь, улыбкой разочарованного человека.

Лиза вскрикнула, закрыв лицо руками. Она уже не радовалась своему спасению, ей хотелось только одного – умереть быстро и безболезненно.

– Ты убил Фокси? – осмелилась прошептать она.

Мистер Твизуэл развел руками как человек, которому всего лишь поручили выполнить свою работу.

– Прости, ничего другого мне не оставалось. Ты ведь знаешь, как я поступаю с предателями, дорогая Лиза… Однако, – нахмурился он, – я думаю, что Фокси – отныне для нас запретная тема. Поднимайся, дорогая, нас ждет машина… Не стоит пугать местных жителей – они и так уверены, что по кладбищу бродит призрак.

Мистер Твизуэл, как всегда, был участлив и внимателен. Он даже протянул Лизе руку для того, чтобы она выбралась из гроба. Вот только небольшая мелочь – он убил смысл ее жизни, ее мечту, единственного человека, которого она смогла, осмелилась полюбить. А в остальном ее муж, Ричард Твизуэл, был воистину безупречным…

Лиза приняла протянутую руку и выбралась из могилы, чувствуя, что она уже не та, что прежде, и никогда не станет самой собой. Что-то в ее душе треснуло, надломилось, как зеркало, в которое запустили чашкой. Женщина, которая еще минуту назад была Лизой Твизуэл, теперь смотрела на мужа помутившимся взглядом и дико хохотала. Она упала на холодные, спекшиеся, как кровь, куски рассыпанной земли, рвала на себе одежду и бормотала странные, невнятные слова.

Обычно такой сдержанный и спокойный, мистер Твизуэл побледнел.

– Дорис, вам лучше выйти из машины. Похоже, все гораздо хуже, чем я ожидал…

Дорис Кроули подошел к краю разрытой могилы и покосился на свою пациентку.

– Пожалуй, вы правы, мистер Твизуэл. Все гораздо хуже…

Он вытащил из кармана шприц и ампулу, а потом спустился к Лизе, которая все еще бесновалась, осыпая себя комьями кладбищенской земли.

– Дорогая, вам нужно сделать небольшой укол, – пробормотал он, стараясь, чтобы его голос звучал ласково. – Обещаю, милая, больно не будет…

Мистер Твизуэл не стал дожидаться, пока Дорис Кроули сделает свое привычное дело – вколет пациентке дозу успокоительного. Он выбрался из ямы, отряхнул элегантные брюки и оглянулся с тревожным чувством, не оставлявшим его с того самого момента, как он сел в машину. Ему показалось, что неподалеку от покосившейся ограды стоит какой-то человек в монашеской рясе.

– Эй, кто вы?! – встревоженно спросил мистер Твизуэл, чувствуя, как непривычный холодок скользит по его грузному телу.

Но кем бы ни был этот странный человек, он не откликнулся на вопрос мистера Твизуэла. Через несколько секунд загадочный незнакомец исчез, словно растворился в кладбищенской ограде.

Мистер Твизуэл тряхнул лысой головой и тихо пробормотал, пытаясь раздавить внезапный страх, как назойливую букашку:

– Пора на покой.

Чего-чего, а покоя с тех самых пор мистер Твизуэл лишился окончательно и бесповоротно. Вначале он думал, что его неадекватное состояние объясняется потрясением из-за безумия жены, в которое она впала после того, как узнала, что Фокси Финча больше нет в живых.

Мистер Твизуэл зачастил к психоаналитику, надеясь, что Дорис Кроули объяснит ему, что с ним происходит, и поможет излечить эту странную болезнь. Но, наблюдая за Ричардом Твизуэлом, Дорис только разводил руками: в его практике ничего подобного не бывало. И вообще, то, что происходило с его клиентом, больше смахивало не на душевную болезнь, а на вмешательство высших сил, в которые сам Дорис Кроули никогда не верил…

Мистер Твизуэл сильно сдал в последнее время. Он даже похудел, чему раньше не способствовала ни одна диета. Нижние веки болтались под его маленькими глазами, как два пустых мешка, а взгляд напоминал зверя, запертого в клетке. Мистеру Твизуэлу действительно пришлось уйти на покой, поскольку работать в его состоянии было попросту невозможно.

А происходило с ним вот что.

С той самой ужасной ночи, когда мистер Твизуэл расправился с любовником жены, а саму ее выкопал из могилы, ему стали видеться странные вещи. Все его страхи, упакованные в короба и лежавшие на антресолях подсознания, одним махом раскрылись и вывалились наружу.

Ни дня не проходило без того, чтобы мистер Твизуэл не столкнулся с каким-нибудь своим страхом. Он просыпался в холодном поту и обнаруживал свою постель кишащей муравьями, которых он с детства боялся, как огня. Он переходил дорогу, и мимо него проносился желтый автомобиль с пестрым клоуном на задней дверце – одним из самых жутких воспоминаний его детства. Он открывал кран, и из него текла жидкость, по цвету и привкусу напоминавшая кровь. Он ел десерт, и на дне бокала обнаруживал мертвых насекомых…

Мистер Твизуэл уже не снимал телефонную трубку, потому что в ней раздавалось гнетущее молчание. Шторы в его доме были задернуты даже днем, потому что о его окна постоянно бились своими крылами жирные черные вороны, бог знает откуда взявшиеся в этих краях. Он перестал выходить на улицу, потому что и там его постоянно подстерегали те страхи, от которых, как ему казалось, он давно избавился с помощью мистера Кроули…