Пенни Джордан - Тайный брак Страница 2

Чезаре переступал с ноги на ногу и думал о письме, которое лежало во внутреннем кармане его пиджака.

Луиза напряглась, ощущая на себе пристальный взгляд Чезаре. Вот он — представитель семьи Фальконари, которая так жестоко обошлась с ее бабушкой и дедушкой, а также с ней.

Она изумилась, когда священник, которому она писала о желании своих бабушки и дедушки быть похороненными в этом месте, ответил, что необходимо разрешение хозяина земель. Он назвал это обыкновенной формальностью и устроил Луизе встречу с Фальконари.

Она предпочла бы встретиться с ним в оживленном месте, а не на тихом старинном кладбище, где ее одолевали воспоминания о похороненных родственниках. Но слово хозяина — закон. Оглянувшись и убедившись, что никаких препятствий нет, Луиза шагнула назад, желая от него отстраниться. Какой же он все-таки сексуальный… Луиза вздрогнула — она не ожидала увидеть его таким.

Она очень обрадовалась, когда он заговорил и заставил ее отвлечься от неприличных мыслей.

— Ваши бабушка и дедушка оставили Сицилию и уехали в Лондон вскоре после свадьбы. И все же они решили, что их прах должен быть похоронен здесь?

Как властно и высокомерно он говорит о ее предках, словно они по-прежнему его слуги. При мысли об этом у Луизы закипела в жилах кровь.

— Они уехали, потому что здесь не было работы. Они не хотели горбатиться за гроши на землях, принадлежавших вашей семье, как делали их родители. Но Сицилия — их родина.

Чезаре услышал обвинение и вызов в ее голосе.

— Странно, что они поручили эту миссию вам, своей внучке, а не дочери, — произнес он, снова вспомнил о письме в кармане и почувствовал очередной укол вины.

— Моя мать давно живет в Палм-Спрингс со своим вторым мужем, а я всегда жила в Лондоне, — ответила Луиза.

— С бабушкой и дедушкой, — уточнил он, и фраза прозвучала не как вопрос, а как констатация факта.

Неужели Чезаре надеется спровоцировать и разозлить Луизу, и, воспользовавшись ее реакцией, отказать? Но она давно научилась скрывать свои чувства. Ей пришлось, иначе родственники повернулись бы к ней спиной.

— Да, — подтвердила она. — Я стала жить с ними после того, как развелись мои родители.

— Но не сразу после развода?

От его вопроса она содрогнулась всем телом.

— Нет, — ответила Луиза, избегая его взгляда.

— Сначала вы были с отцом. Разве не странный выбор для восемнадцатилетней девушки? Вы предпочли отца матери.

Луиза не стала спрашивать Чезаре, откуда он так много о ней знает. Сельский священник попросил ее рассказать историю своей семьи, когда она обратилась к нему с просьбой о захоронении. Зная привычки сицилийской общины, она не сомневалась, что о ней наводили справки еще и в Лондоне.

Луиза встревожилась, у нее засосало под ложечкой. Она опустила голову, на золотистые волосы упали солнечные лучи, проникающие сквозь густую листву кипарисов.

Да, она была шокирована, потому что ожидала встречи со священником, а не с хозяином земель. Ее желание развернуться и убежать было настолько сильным, что она с трудом сдержала эмоции. Спасаться бегством бессмысленно. Лучше стоять на своем и бросить ему вызов, чтобы, по крайней мере, сохранить чувство собственного достоинства.

Луиза стиснула красивые белые зубы, чтобы не наговорить лишнего. Чезаре незачем знать, что она и ее мать никогда не были близки. Мать Луизы всегда больше волновал очередной любовник или вечеринка, а не разговор с дочерью. На самом деле Луиза крайне редко виделась с ней. Когда та объявила, что уезжает в Палм-Спрингс и начинает новую жизнь, Луиза, по правде говоря, облегченно вздохнула.

Через мгновение Луиза сдержанно ответила:

— Я оканчивала школу в Лондоне в тот год, когда развелись мои родители, поэтому мне было удобнее переехать к отцу. В Лондоне у него была служебная квартира, а моя мать планировала переехать в Палм-Спрингс.

Его вопросы казались Луизе навязчивыми, но она знала, что не должна противодействовать ему, даже если почувствует обиду.

Ей нужно всего лишь получить разрешение высокомерного и неприятного повелителя и выполнить последнюю волю бабушки и дедушки. Сделав это, она сможет продолжить спокойно жить.

Луиза сглотнула — во рту стоял противный горький привкус. Она больше не взбалмошная восемнадцатилетняя девчонка. Она с ненавистью вспоминала те неспокойные годы, когда стала свидетельницей разлада между родителями, для которых дочь впоследствии превратилась в нежелательный довесок. Оба они обзавелись новыми партнерами, а Луиза стала помехой.

Неудивительно, что она была трудным ребенком. Отец постоянно сидел на работе, а Луиза отчаянно пыталась завоевать его любовь. В глубине души она понимала, что он сожалел о женитьбе на ее матери.

Блестящий молодой ученый с потрясающей перспективой, он меньше всего хотел жениться.

Но его заставили взять в жены девушку, беременную от него. Давление на отца оказал старший научный сотрудник Кембриджского университета, чья семья также входила в сицилийскую общину Лондона. Подающий большие надежды отец Луизы был вынужден связать свою судьбу со студенткой, которая, в свою очередь, просто боролась против устаревших традиций.

Луиза не чувствовала себя потомком сицилийцев, но очень хорошо осознавала, что из-за крови, текущей в ее жилах, она лишилась любви отца. Итальянцы, как правило, опекают своих детей и гордятся ими. Луиза же была нежеланным ребенком. Она стала помехой в карьере отца. Сначала она была плачущей и жаждущей внимания малышкой, потом превратилась в неуправляемого подростка. Для ее отца — человека, который хотел путешествовать и наслаждаться свободой, — брак и рождение ребенка оказались катастрофой. Именно потому все попытки Луизы завоевать его внимание и любовь были обречены на провал.

Тем не менее она создала для себя вымышленный мир и в нем была обожаемой дочерью. Она хвасталась идеальными отношениями с отцом перед одноклассницами в престижной школе, куда ее отправила мать. Там учились дочери богатых и знаменитых людей. Луиза представляла своего отца крупным ученым и понимала, что окружающие принимали ее за свою только из-за его заслуг.

Пребывание в подобной конкурентной среде пробуждало в Луизе дурные наклонности. Еще в раннем детстве она поняла, что непослушание позволит ей обратить на себя внимание родителей, и вскоре сознательно стала играть роль плохой девочки.

Отец недолгое время присутствовал в ее жизни, пока его секретарша из офиса в Австралии и по совместительству новая пассия, Мелинда Лорримар, не потребовала от него прекратить общение с дочерью. Мелинде тогда было двадцать семь лет, а Луизе — восемнадцать, обе с самого начала боролись за внимание отца Луизы.