Жаклин Бэрд - Опаленная судьбой Страница 2

* * *

 — Я здесь, чтобы встретиться с тобой. — Звук его голоса вернул ее из прошлого в настоящее. — Нам нужно поговорить. — Леон улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз.

Хелен не желала с ним говорить, ее передергивало при одной мысли остаться с ним наедине.

Тогда в Греции она всячески старалась избегать брата подруги. В доме Аристидесов друзья сменялись родственниками, родственники — приятелями, и в такой круговерти двум юным девушкам легко удавалось оставаться в тени. Если же выпадал случай сидеть с Леоном за одним столом или очутиться вместе на веранде, она всегда обращалась к нему подчеркнуто вежливо. Познакомившись под конец каникул с его женой Тиной, Хелен гадала, что же такого веселая и красивая женщина нашла в этом циничном и угрюмом мужчине.

Его оскорбительные и едкие комментарии по поводу сестры глубоко ранили Хелен.

Согласно рассказам Делии, причиной для отправки ее в Англию стало желание отца и брата улучшить ее английский, на самом же деле они считали, что закрытая школа покажет разболтавшейся девочке-подростку, что такое дисциплина. Однажды ее застукали курящей и флиртующей с сыном местного рыбака. Проступок, по ее мнению, невеликий, особенно если учесть суицид матери, которая ушла из жизни, не справившись с послеродовой депрессией. Отец обвинял Делию в смерти жены и желал убрать дочь с глаз.

Девочка считала отца и брата тупоголовыми и деспотичными шовинистами, ультраконсервативными богачами, фанатично преданными семейному бизнесу, которые даже жен выбирают как бонусы, руководствуясь исключительно меркантильными интересами.

Делия не собиралась выставлять свою кандидатуру на торгах среди невест для финансовой элиты, как сделали ее невестка и мать, она намеревалась остаться в незамужней по крайней мере лет до двадцати пяти, пока не унаследует деньги матери, тогда ни отец, ни брат не будут ей указом. Хелен многие годы помогала подруге в ее решении.

И вот сейчас, пропитанная ненавистью к мужской половине семьи Аристидес, она стояла и смотрела на высокого широкоплечего человека. Несмотря на нелепо слипшиеся от дождя волосы, он выглядел властно, даже агрессивно, и у нее дрожали коленки.

— Ты пригласишь меня внутрь? — Темные глаза сощурились. — Или у тебя привычка держать посетителей на пороге?

— Извините, нет, д-да... — промямлила она. — Входите. — Девушка отступила назад, пропуская мужчину в холл. — Хотя я и представить не могу; О чем нам с вами говорить, мистер Аристидес.

Почему он здесь? Неужели Делия сказала семье правду? Если да, то почему не предупредила Хелен? Молчание Делии приобретало зловещий характер.

— О Николасе.

— Вы знаете! — Хелен подняла на него свои расширенные от удивления фиалковые глаза. — Делия сказала вам. — Сердце у нее билось так сильно, что могло сломать ребра.

Девушка всегда знала, что придет час и Делия заберет у нее Николаса, но не ожидала, что это случится так скоро. Как не ожидала, что боль в сердце от перспективы стать для мальчика тетей из туманного Альбиона, которой иногда шлют поздравительные открытки, будет такой нестерпимой.

— Не Делия, — отрезал он. — Адвокат.

— Адвокат... — Хелен сконфузилась.

Чтобы потянуть время и собраться с мыслями, она медленно пересекла коридор и открыла дверь в большую уютную гостиную.

— Вам будет здесь удобно. — Девушка указала на один из двух диванов. Огонь весело плясал за каминной решеткой. — Пожалуйста, садитесь. Вы, должно быть, замерзли, я сделаю вам кофе. Сегодня отвратительный день. —  Хелен указала на струйки воды, стекающие с густых черных волос по щекам. — Вам нужно полотенце.

Она быстро вылетела из комнаты, ее ноги тряслись, в голове мутилось.

Леон Аристидес успел заметить не только ее нервозность, но и мельчайшие детали туалета. Девушка носила облегающие синие джинсы и плотный голубой свитер, выгодно подчеркивающий грудь. Она отрастила волосы и выглядела милой и соблазнительной.

***

 Он вернулся в отчий дом на рассвете и решил искупаться в море. Выйдя из воды обнаженным, он заметил ее, двигавшуюся ему навстречу. Светлые вьющиеся волосы обрамляли нежное лицо с маленьким прямым носиком и полными губами. Белое платье по щиколотку просвечивало на солнце, выставляя напоказ все прелести молодой фигуры: высокие круглые груди, тонкую талию, соблазнительные бедра и стройные ноги.

Чтобы скрыть смущение, он грозно приказал ей представиться и объяснить, что она здесь делает.

Не выказав, никакой стыдливости перед его наготой, она назвалась и сказала, что любит рассвет и раннее солнце. При одном взгляде на нее полотенце на бедрах вдруг показалось ему невероятно тесным.

— Я — Хелен, школьная подруга Делии. — Остановившись в метре от него, девушка протянула руку для пожатия.

На него глянули обрамленные пушистыми ресницами, странного фиалкового цвета глаза, в которых читалось скрытое обещание. Ему очень хотелось пожать протянутую руку, пока он вдруг не осознал, что девушке лет пятнадцать, а может и меньше, как его сестре. Леон напугал ее парой грубоватых замечаний и сам стал себе отвратителен.

Когда сейчас Хелен открыла дверь и подняла на него свои огромные глаза, ему, как и тогда, стало не по себе. Он предпочитал высоких стройных брюнеток, искушенных в любовных делах, таких как его нынешняя пассия Луиза. Он не встречался с любовницей месяца два и приписал неожиданную реакцию на мисс Хейвуд долгому воздержанию. Хелен, белокожая блондинка не выше пяти футов, была полной противоположностью Луизы. Невинный взгляд делал ее похожей на хитрых, жадных до денег девиц, притворяющихся ангелами во плоти, — таких на своем веку он повидал немало.

Она ему не нравится, решил Леон про себя и закрыл глаза. Господи, как я устал. Такое признание для человека, живущего работой, было не совсем обычным, но последние недели кого угодно могли свести в могилу.

Все началось со звонка в офис «Аристидес Интернэшнл» в Афинах месяц назад. Ему сообщили, что его отец и сестра попали в автомобильную аварию.

Когда несколько минут спустя он с каменным лицом расхаживал по больничному коридору перед операционной, никто из медицинского персонала не осмеливался заговорить с ним. Все знали: Леонидас Аристидес, банкир с офисами в Афинах, Нью-Йорке, Сиднее и Париже, после трагедии станет еще богаче.

Он замер перед стеклянными дверьми, взглянул на наручные часы и застонал: прошло только сорок минут, а ему казалось — вечность.

Почти час назад за этими дверьми исчезло изуродованное тело сестры. Ее спешно переправили с острова в лучшую клинику Афин.