Ким Лоренс - Истинные мотивы Страница 2

— Ты знаешь, как меня зовут? — Его голубые глаза подозрительно прищурились. — Ты что, наводила обо мне справки?

— Имя, размер обуви, любимый цвет — Дэниел все время говорит только о вас!

«Держу пари, что он так и делает, — Дрю невольно направил взгляд на длинные ноги девушки — Любой подросток рассказал бы такой сексуальной красотке все, что она пожелала бы знать».

Лично ему такой тип женщин, как Ева, не нравился. Он предпочитал миниатюрных блондинок. Но не трудно было догадаться, что увидел в ней Дэн. Девушка, очевидно, имела хороший нюх на деньги. «Ну что ж, скоро ты оставишь моего племянника в покое», — угрюмо пообещал он ей про себя.

— Это дает тебе преимущество, — со зловещей улыбкой откомментировал он ее объяснение. — Нет, не говори, как тебя зовут.

Только бы об этом не узнала Кэти. Сверхопека над сыном была пунктиком его сестры. От Алана потребовалась вся сила убеждения, чтобы Дэниел остался с ним, Дрю.

— Я не собиралась… — начала активно отстаивать свои права Ева. Преимущество! Она еще ни разу не оказывалась в менее выгодном положении.

Он смотрел на нее не как на человека, а как на кусок мяса! По ее телу пробежала нервная дрожь. Ева даже потрясла головой, чтобы охватившая ее волна ярости унесла с собой идиотское желание извиниться. Ни один мужчина никогда так на нее не смотрел.

Этот мускулистый задира оказался намного хуже, чем она себе представляла. «Господи, только бы он оделся». Было почти невозможно оторвать взгляд от его оголенного золотистого тела. Его плечи и грудь с рельефной мускулатурой были очень широки по сравнению с узкими бедрами, настолько узкими, что обернутое вокруг них полотенце так и норовило подчиниться закону земного притяжения. Одним словом, к описанию этого человека никак не подходило качество «скромность».

Ева не знала, у всех ли мужчин волосы на теле темнее волос на голове, но в его случае они имели более темный золотистый оттенок. Неприятное чувство внизу живота усилилось до невероятных пределов, и она резко вскинула голову.

Даже на этих дурацких каблуках она вынуждена была поднимать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. «Должно быть, в нем как минимум шесть футов», — решила она. Усиливающееся чувство антипатии не исчезло и тогда, когда она принялась рассматривать его лицо. Во всех чертах, начиная от живых голубых глаз и заканчивая решительной линией рта, словно вылепленного скульптором, чудесным образом сочетались правильность и индивидуальность. Прекрасное лицо, как магнит, притягивало ее взгляд.

Если бы он еще раз презрительно усмехнулся, она бы, наверное, поддалась желанию и бросилась на него с кулаками.

— Но ты все-таки собиралась, и прямо сейчас. — Его мягкий взгляд не давал ей возможности защищаться.

— Дядя Дрю! — закричал Дэниел, когда тяжелая рука дяди легла на руку Евы. — Ты ничего не понял.

Неумолимая твердость исчезла из глаз Дрю, когда он посмотрел на перепуганное лицо племянника.

— Я понял, все в порядке. В лучшем случае она — чувственная проститутка, Дэн, а в худшем — маленькая хищница, которая охотится за такими неопытными мальчиками, как ты, потому что все остальные в состоянии увидеть, что скрывается за ее невинными глазками, прекрасным лицом и сексуальным телом.

Сексуальное тело! Ева была так ошарашена, что вместо возражения издала только подавленный стон.

— Когда я вошел, мне показалось, что вы думали совсем о другом. Я прав, Дэн?

— Да, но… Она… — начал мальчик, бросив в направлении Евы извиняющийся взгляд.

Ева посмотрела на заикающегося мальчика. Ей очень хотелось, чтобы Дэниел все рассказал. «С каких это пор кто-то должен отдуваться за меня?» — подумала она, и ее захлестнула волна отвращения к себе.

— Не стремись научиться у нее избитым штучкам, Дэн. Когда-нибудь ты поймешь, что неумение — это здорово, особенно когда вы оба ничего не знаете.

Ева, ошарашенная такими рекомендациями, заметила, как на секунду в нем появилось что-то печальное. Было ли это вызвано воспоминаниями о девушке, с которой он обращался подобным образом? «Нет, вряд ли. Скорее всего, просто несварение желудка, — усмехнулась она про себя. — Такие люди, как этот, не способны на ностальгические воспоминания о своей первой любви».

Дэниел лишился дара речи, услышав, что его идеальный дядя был когда-то таким же неумехой, как он.

Ева была уверена, что, если бы Ник и его компаньоны, специально подобранные из-за феноменальных способностей распространять сплетни, не вошли в комнату в ту же минуту, ее бы с позором выгнали из этого дома.

Нику Гордону на этот раз не потребовался его артистический талант, чтобы изобразить шок. С минуту он стоял в изумлении, смешанном с раздражением. Затем, быстро оценив ситуацию, решил взять инициативу в свои руки. «Самое большее, на что можно рассчитывать, — это частичное исполнение плана», — с сожалением констатировал он.

— Можете идти, — небрежно бросил он своим компаньонам.

Нику и в голову не приходило, что те могут его ослушаться. Он даже не оглянулся, когда они уходили.

— Что здесь происходит?

— Ты Ник, не так ли? — Дрю Каммингс, нахмурившись, посмотрел на высокого темноволосого мальчика. — Ты как-то связан с этой церемонией посвящения в мужчину?

— Ева, с тобой все в порядке? — с беспокойством спросил Ник, не обращая внимания на вопрос. Судя по всему, все происходящее подействовало на Еву не лучшим образом. «Она все слишком серьезно воспринимает. Ей надо бы легче ко всему относиться», — неодобрительно подумал Ник. Он никогда бы не обратился к сестре за помощью, если б знал, что она так расстроится.

— Разве по моему виду можно сказать, что я в порядке? — Ева еле сдержала истерический смех, подступивший к горлу. — Ты все уладишь, Ник?

— Так ты знаешь эту девушку? — Дрю подозрительно перевел взгляд с брата на сестру. Мысль о заговоре начала укрепляться у него в голове.

— Конечно, я знаю ее. Она моя сестра, — Ник пытался просчитать ситуацию.

— И часто ты заставляешь своего братика выступать в роли сводника, ангелочек? — Дрю не пытался скрыть язвительную насмешку.

— Ник, твоя идея — сам со всем и разбирайся, — сказала Ева и направилась к выходу. Выйдя за дверь, она бросилась бежать.

Дверь, в которую она стучалась почти пять минут, наконец-то распахнулась. В первую секунду Тео не узнал Еву. Затем на его лице отразилось выражение крайнего изумления.

— Скажи только слово, и ты — труп! — со злостью пообещала она ему, когда у него на лице начала появляться усмешка. — Я забыла ключ.

Усмешка моментально исчезла.