Что будет дальше - Lidia Step Страница 2

Когда он выходил из душа, я по своей привычке читала перед сном. Я делала это каждый раз, пока он был в душе, и мне это нравилось. Возможно, я предпочла бы сидеть и смотреть, как капли горячей воды стекают по его телу, но должна признаться, оно не привлекало меня так сильно, меня это настораживало. Я имею идеально пропорциональные формы хрупкой и нежной девушки. С утра по расписанию спорт и никаких булочек в обед. Я делаю свое тело подтянутым с большим трудом, почему я должна закрывать глаза на своего мужчину? Я верю, что идеальное притягивается исключительно идеальным. И если ты хочешь что-то получить в ответ, то сначала нужно постараться достичь этого в себе. Его задевают мои слова, иногда мне кажется, что у него сила воли отсутствует напрочь после количества фастфуда, которое он потребляет в пищу почти каждый день, обещаясь в начале неделе начать приводить себя в форму. На старых фотографиях он был гораздо стройнее. Я не принуждаю его ни к чему, у нас всегда есть выбор. Вся жизнь — это череда сменяющегося выбора.

Пробегая глазами строчку за строчкой, на подсознании я знала, что означает каждый звук, который доносился до меня на фоне из душевой. Выключил воду, сейчас вытирается полотенцем. Шум фена — сушит волосы. Захлопнулась верхняя тумбочка — достает крем после бритья. Сейчас повесит полотенце на сушку и поднимется наверх. Шаги по лестнице всегда имели одинаковый промежуток, словно ему очень не терпелось забраться ко мне под одеяло. Поцелуй — первое, что он делал, когда поднимался в спальню. И это был один из моих любимых моментов.

«Моя Агги читает», — произнес он, когда посмотрел в сторону горящего ночника. Он ласково звал меня «Агги» от моего полного имени «Агата». И всегда. Абсолютно всегда это слово шло в сочетании с подчеркнутым «моя». И все было так хорошо в моей жизни, что я искала подвох. Мы живем в то время, когда люди просто не могут поверить, что может быть все идеально. Но у меня не было никакого сомнения в том, что это наш мир, в котором время остановилось.

«Помни, что все может закончиться, ты не должна привязываться к этому чувству, иначе потом снова будет больно», — было моим главным напоминанием изо дня в день.

После душа по привычке он складывал все вещи в шкаф, и я отодвигала незаметно книгу, чтобы понаблюдать за тем, как он все кропотливо всё раскладывает. Вряд ли он знал о том, что я анализирую каждое его движение. Чтобы…? Провести еще один анализ? Опять переключаюсь.

Наблюдать за ним тайно было моим любимым занятием. Ловлю себя на мысли, что место, где я нахожусь, стало для меня по-настоящему родным. Я любила здесь находиться. Я любила этот дом. Я любила людей, которые в нем живут. И я любила человека, который представлял собой причину моей любви ко всему остальному. Или я так думала?

Он ложится рядом со мной и убирает из моих рук книгу, кладу руки к нему на плечо. Затем делаю то, что стало уже моей любимой привычкой — запускаю руки в его волосы, отмечаю, что они и правда словно издают скрипучий звук. Когда провожу по ним пальцами, и они отпружинивают назад, до меня доходит запах нашего общего любимого шампуня.

На первой нашей встрече он отметил, что мои волосы пахнут «Пантином». Я в тот момент удивилась, как никогда ранее. Как такое вообще возможно — угадать именно тот шампунь из тысячи остальных?

— Ты пользуешься «Пантином»? — я вытаращила глаза от такого неожиданного вопроса и более удивительного попадания.

— Да, это мой любимый шампунь.

— Мой тоже.

Он целует меня, и я ощущаю вкус зубной пасты. Мне нравится этот вкус до мурашек. Я отвечаю ему с большим желанием, и мне кажется, что каждый поцелуй еще слаще предыдущего. Мы оба знаем, что будет дальше. Мне нравится смотреть на него в свете тусклого ночника. В комнате наполовину темно, но именно при таком свете все его лицо, каждая искорка в его глазах, тень от длинных ресниц на соприкасающихся веках, расслабленные мышцы лица — все выражает беспредельную любовь ко мне. Я видела это так четко, будто бы вся комната освещала его яркими прожекторами насквозь.

Он был всегда чуток и нежен ко мне. Как много значат касания. Когда прикасаются пальцами, а замирает дыхание. Прикосновения могут сказать больше, чем слова. Еле ощутимый поцелуй плеча — пульс уже бьет в висках. И, кажется, что вот-вот исчезнешь. Поцелуи ниже, тело становится горячим. Я закрываю глаза и вижу…не его лицо…я все еще его вижу. По моему телу проходит пронзительная дрожь.

— Все в порядке? — его слова вернули меня к реальности. Задумываюсь о том, что такое порядок. Речь явно идет не про уборку и то пятно от чая на тумбочке. Хотя прямо сейчас я бы встала и стерла его. Это будет неуместно?

— Да, все отлично, — и, словно печать, мой подтверждающий поцелуй — все как в тумане. Он делает так, как мне нравится, но я все ещё не привыкла к его прикосновениям. Они мне кажутся инородными, и из-за этого я не могу полностью расслабиться. По спине бегут мурашки, и я чувствую, как мы стали ближе, чем водород и кислород. Это больше, чем химия. Это больше, чем просто творческий процесс. Движения сливаются воедино, и кажется, я на мгновение теряюсь в пространстве, словно вся сила притяжения переместилась в центр между нами.

«Я люблю тебя», — что? Что я только что сказала?

Его дыхание кажется громче раскатного грома, особенно, когда оно звучит возле моего уха, прерываясь крепкими поцелуями шеи. Он целует меня в губы. В голове очень громкие мысли, и теперь я с уверенностью могла сказать, что чувства еще громче. Если бы рядом проехал «Камаз» с кузовом гремящих камней, я бы даже не оглянулась на этот звук. Мурашки. Как же их много. Мне хочется больше, сильнее и быстрее. Он чувствует это моим резким изгибом спины, с силой обхватывает мои бедра руками и ускоряется. Его губы сжались под напряжением. Я неосознанно издаю приятное тягучее мычание и ногтями провожу по его спине в низ. Мое тело гораздо горячее, но есть ощущение, что я вот-вот могу замерзнуть и мне нужен костер или целый пожар, чтобы согреться. Обвиваю его ногами и прижимаю к себе сильнее. Он вытягивается и выдыхает звук, означающий удовольствие крайней степени. Чувствую расслабляющее тепло