Ты принадлежишь мне! (СИ) - Вебер Софи Страница 2

— Ахмед...

И снова этот голос, от которого в трусах становится теснее. Она не может говорить по-другому, смотрит своими голубыми прозрачными глазами и выдает мое имя так, что мне трудно сдерживаться. А нужно. И не забывать, что это всего лишь одна ночь.

— Да, малышка. Я здесь, — хочу, чтобы у нее остались только хорошие воспоминания.

Веду ладонь выше и обхватываю ее высокую упругую грудь, девушка отзывается смазанным выдохом и морщится, собирая морщинки вокруг глаз. Сосок под моими пальцами твердеет, и я плавно обвожу его указательным пальцем. Любуюсь ее раскрасневшимся лицом, на то, как остро и ярко она реагирует на малейшую ласку. Она такая отзывчивая и ласковая, что даже не верится, что внутри нее сидит несносная стервочка, которая уже выпила тонну моей крови.

Черт, как же хочется взять ее! Насадить на член и взять, чтобы выбить всю дурь из головы. Сделать своей, наконец.

Кладу ладонь на ее лицо и нажимаю большим пальцем на губы. Малышка размыкает губки и принимает его. Я чуть не кончаю в штаны, как пацан, когда чувствую прикосновение ее влажного языка. Малышка тесно обнимает мой палец ротиком и ласкает его, выводя восьмерки. И сладко постанывает, прикрыв глаза. Она ерзает, а я помогаю ей, даю больше. Второй рукой нахожу кружевную полоску трусиков и надавливаю пальцами, чувствуя ее влагу. Я не отодвигаю белье, а ласкаю так, нащупывая бугорок, налитый кровью.

Это запускает чистый ток по ее телу. Малышка вдруг отталкивается от стены и набрасывается на меня, обвивая дрожащими руками. Она беспокойно целует мои плечи и шепчет что-то бессвязное и хриплое.

— Да, да, — прорываются слова. — Боже, да! Пожалуйста…

Я не останавливаюсь, лаская ее между ног и отвечая на смазанные поцелуи, и вскоре чувствую, как она напрягается, царапая мою спину, и коротко вскрикивает, а потом обессиленно падает на мою грудь.

Со счастливой улыбкой и взбившимися волосами вокруг раскрасневшегося лица. Я поднимаю ее на руки и опрокидываю на кровать. Вхожу одним рывком и слизываю ее слезы со щек, когда они проступают. Если бы я только мог забрать у нее это чувство боли — забрал бы. Странно, но за такой короткий промежуток времени я начал чувствовать к ней гораздо больше, чем должен был изначально. У нас ведь должны были быть отношения по расчету.

И будут, убеждаю себя, толкаясь в нее следующий раз. Вике больше не больно. Оно смотрит на меня широко распахнутыми глазами и, кажется, не понимает, что только что произошло. Или понимает, но не может отойти от накрывшего ее оргазма всего несколько минут назад? Она шикарна, с разметавшимися по подушке волосами, с удивленным взглядом, с припухшими от поцелуев губами.

Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что я хочу ее видеть такой постоянно, но потом я напоминаю себе, что это невозможно. Мы должна придерживаться четких правил. Я должен. Мне не нужна жена, тем более она. Рядом со мной она попросту не выживет.

Так я думал, пока яростно вколачивался в нее, пока чувствовал ее податливое тело под собой, пока она отвечала мне, а я утопал в ее взгляде. Только потом, днями, неделями, а, может, и месяцами позже, я пойму, что уже тогда не мог без нее.

Глава 1

Ахмед

Воспоминания нашей первой ночи, одно за другим, накрывают мое сознание, пока я обеспокоенно сижу на кухне и стараюсь делать вид, что нихера не нервничаю. На самом же деле я готов крушить и ломать все вокруг, потому что у Вики задержка уже две недели, болит грудь и заметны перепады настроения. Выводы делать рано, но я их уже сделал и мне они пиздец, как не нравятся.

Нашему сыну уже четыре года. Взрослый, смышленый мальчик, замечающий изменения в папе и маме. Он знает, что я недоволен, но молчит и ест кашу. Я же стараюсь сдержаться, готовлю себя к положительному тесту и к тому, что придется сдержаться, чтобы без матов и вспышек агрессии. Потом в зале я наверстаю упущенное, но сын ничего не должен увидеть.

Вика там что-то слишком долго, и я даже подумываю пойти за ней, но сдерживаюсь. Пускай. Ей тоже нужно будет переварить информацию. Мать твою, как это получилось-то? Когда я разучился вовремя вытаскивать член и забываться настолько, чтобы хоть капля спермы попала в нее? Да и вообще… когда мы занимались сексом без презерватива?

— Пап, я поел, — Ибрагим улыбается мне и показывает сверкающую тарелку, которую он даже облизал.

Я улыбаюсь. Скорее, конечно, скалюсь, но сын должен понимать, что он хороший мальчик, он покушал, а значит, его есть за что хвалить.

— Иди надевай шортики и маечку, я отвезу тебя в садик.

Сыну там нравится. Кажется, Вика рассказывала, что у него там даже невеста появилась. Ибрагим сбегает, чтобы одеться, а я едва не вою. Ну сколько можно? Мой завтрак остыл, третья чашка кофе точно обеспечит мне инсульт, но я наливаю ее и выхожу на террасу, чтобы покурить. Херово мне так, что хоть головой о стену бейся. Беременна.

Не дай бог.

Мы все продумали.

У нас был готов план.

Выбираем донора, готовимся, подсаживаем плод, рожаем. Срать на то, какая очередность, главное, что ребенок должен был родиться здоровым. И это непременно должна была быть девочка. Вика так хотела, а я дал согласие, потому что дочку, неожиданно, тоже хотел. Понимал, что своей никогда не будет, родной, кровной, но хотел. Гулять с ней, плести косички. Как там показывают в этих идиотский видео. Берешь в руки пылесос, прикладываешь к волосам и стягиваешь их резинкой? Видит бог, я бы и так попробовал, лишь бы малышка была здорова, а Вика счастлива.

Я слышу шорох позади себя и оборачиваюсь так резко, что Вика замирает с тестом в руках. Смотрит на меня исподлобья, глаза красные, да и новая порция слез на них слишком сильно заметна. Я и так знаю ответ, но взгляд на тест все же бросаю.

Две полоски.

Вика беременна.

Я придурок.

Ребенок может родиться с патологией.

— Поехали к врачу, — быстро говорю, бросаю чашку на стол и беру ее за руку.

— Зачем? — потерянно спрашивает она.

— Убедимся, что это правда.

Да, я придурок. Но если есть хоть малейший шанс на то, что она не беременна, я ухвачусь за него и буду жить надеждой. Час, два, пока не доедем до больницы и не узнаем все.

Глава 2

Ахмед

Врач, как назло, занят. У кабинета сидят три пары, где каждая женщина с пузом выше носа. Вот как их подвинешь, ведь сам понимаю, что беременным не просто ждать. Особенно на таком сроке. Поэтому ждем мы. Занимаем эту ебучую очередь и сидим. Я сжимаю руку Вики сильнее и кажется, способен переломать ей косточки. Не специально, конечно, просто ожидание сжигает меня изнутри.

— Я сейчас вернусь, — говорю Вике. — Пойду покурю.

Она кивает, и я встаю. Выхожу на улицу, закуриваю сигарету и думаю о том, как быть. У матери родилась дочь с синдромом Дауна. У бабушки… у прабабушки. Врачи убеждают, что это не генетика, но они были здоровы. Рожали не в сорок и даже не в тридцать, отклонений при беременности не было. Меня могут убеждать сколько угодно, но я не собираюсь рисковать и воспитывать ребенка с отклонением, который, к тому же, может и не выжить.

Сигарету выкуриваю за сигаретой. Нервы ни хрена не уходят, зато я закашливаюсь и голова кружится от ударной дозы никотина на полупустой желудок. К Вике я возвращаюсь с надеждой, что очередь перед нами уменьшилась, но она и не собирается рассасываться, девушки сидят, как и сидели, а в кабинете по-прежнему тихо.

— Сексом они там, что ли, занимаются, — бурчит один из мужчин.

Я перевожу на него взгляд, мы встречаемся глазами и киваем друг другу. Да, блять, я думаю о том же.

Наконец, пара перед нами выходит. Я, конечно, могу подойти к кому надо, надавить, заплатить и нас примут вне очереди. Даже ту светловолосую девушку, которая только что зашла под руку с мужем, выставят за дверь и попросят подождать, но я ничего не делаю. Знаю, что Вика не захочет. Посмотрит на меня так, что я тут же в конец очереди встану и ее за собой утащу.