Измена по вызову - Маргарита Дюжева Страница 2

Снова со стоном утыкаюсь в ладони.

Муж… Объелся груш…

Домой эта скотина приперлась около тех ночи. Не то чтобы пьяный, но хмельной, и морда, как у кота, обожравшегося сметаны, и воняет чем-то весенним-сладеньким, и трусы наизнанку. Оберег, ёпть, от сглаза.

Не то что бы я боялась завести разговор и окончательно расставить все точки над ё, просто конкретно вчера я вообще была не в состоянии.

Сердце всю ночь гремело, отбывая такты по «новому знакомому». Красивый хмырь, прям огонь, а не мужик. С таким только кокетничать, для поднятия настроения, а не палками бить.

— Что делать будешь? — меня снова вытолкнули из раздумий.

— Не знаю. Плохо мне.

— Зато Игорьку твоему хорошо. Пока ты тут сидишь и сопли жуешь, он там наяривает какую-то курицу. Так и представляю, как он судорожно дергается, и его блаженную физиономию с вываленным на бок языком и закаченными глазами.

— Инн, твою мать! Давай без вот этих вот фантазий, — возмутилась я, — я дышать нормально не могу. А ты меня еще больше заводишь! Неужели нельзя тактичнее как-то?

Но Инка и такт — вещи несовместимые, поэтому:

— А что такого?

— Да ничего! Люблю я его, не понимаешь, что ли? Мы 5 лет душа в душу, а тут, выясняется, что у него другая есть. Знаешь как больно?!

— Мужику со шваброй в жопе наверняка больнее было, — меланхолично выдает она.

— Я тебя сейчас прибью.

— Девочки, — Людка, которая отвлеклась на бармена, наконец, вернулась к нам, — не ссорьтесь.

— Даже не думали. Просто кто-то не понимает, каково это когда тебя предали! — говорю, а у самой из горла только сипы вырываются. Тошно мне, больно. Хочется поддаться отчаянию, сесть в уголок и просто по-бабски реветь и жаловаться на свою незавидную участь.

Людка отвешивает Инне осуждающий взгляд и обнимает меня за плечи.

— Ну, Лёль…бывает. Многие изменяют. Не все! Я все еще верю в настоящую любовь и лебединую верность. Но многие. Катьку помнишь? Развелась, застукав ненаглядного верхом на секретарше. А Юльку? Не разошлась, но как тень теперь. Чуть что и на часы смотрит, ждет своего Эдика, нервы себе вытягивает вопросами, где он и с кем. А Ленка вон вообще сделала вид, что не знает.

Мне не легче от этих примеров. Потому что я жить без Игоря не могу, притворяться, что не знаю — нет сил, а насчет прощения я не уверена.

— Вот чего ему не так? — жалобно смотрю на подруг, — я что страшная? Толстая? Неухоженная? Тупая? Неинтересная? Чего ему не хватало?

— Письки новой! — весомо выдала Инна. — Понимаешь, Олечка, ты как пельмени. Вкусные и знакомые, но иногда хочется икры заморской, баклажанной.

— Образы — это вообще не твое, Инн. Молчи лучше, — Людка качает головой и разливает нам до верху.

Я и так пьяная — во мне уже плещутся пяток бокалов, но не отказываюсь. Сегодня мне отчаянно хочется напиться и забыться. Может, хоть тогда станет легче дышать, и я прекращу умирать от ревности, обиды и жалости к себе.

— Давайте, девочки, бахнем за нас красивых. И пусть все у нас будет хорошо, а у тех, кто нас не ценит — через одно место.

Я снова подумала о безвинно пострадавшей жопе мужика и опрокинула в себя содержимое бокала, залпом.

Замутило. Я зажмурилась, тряхнула головой, но удержала все съеденное и выпитое внутри. Потом сыто хрюкнула и откинулась на спинку диванчика.

— А теперь без шуток. Что делать-то будешь, Оль?

— Им бы поговорить для начала. Пусть скажет, что в курсе его похождений, а он как хочет, так потом и выкручивается.

— Поговорю, конечно, — грустно произношу я.

Я просто не знаю, что делать дальше. Пытаться исправить, простить, сохранить семью. Или все? Ставить на нас крест и начинать заново отстраивать свою жизнь?

А как я без него? Он первый, единственный, любимый. Радость моя.

И не только моя…

Чувствую, как начало свербеть в носу, а глаза заволокло мутной пеленой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не плачь, Зай, — Людка хватает меня за руку, — не надо. Все пройдет. И все будет хорошо. Так или иначе.

Я шмыгаю носом. Прижимаю кулак к губам и отчаянно качая головой отворачиваюсь. Пьяная истерика на подходе.

И вот в этот напряженный момент, Инна выдает очередной перл:

— Тебе надо с мужиком каким-нибудь трахнуться! Так чтоб искры из глаз и сидеть нормально не могла.

Громко выдает. Соседний столик опять оборачивается к нам. Уже с интересом.

— Инна, твою мать… — Люба закрывает глаза рукой, чтобы не позориться.

— Ну, а что такого? Отомстить надо!

— Инн, ну какая месть? У человека сердце разбитое, а ты с какими-то глупостями.

— Почему это глупости? — подруга категорично качает пальцем, — это стратегически нужная акция.

— Ну да, ты же у нас еще тот стратег…

— Не важно, чего там Олька наша надумает: разводиться или козла блудливого обратно принять. Все равно нужен новый мужик. Как прививка!

— От чего?

— От всего! Давно известно, что хороший секс лечит от всех болезней.

— У нас с Игорем прекрасный секс, — угрюмо подаю голос.

— Это тебе так кажется. А он вон другую наяривает.

— Инна…

— Нет, слушайте! — она хлопает ладошкой по столу. Да так ядрено, что посуда звенеть начинает, и официанты тоже подозрительно за нами наблюдают, как за особо буйными, — останешься ты или с ним или нет — не важно! Мстить надо! Во-первых, если прогонишь, то сможешь бросить ему в морду, мол ты тоже у меня не единственный. Чтобы не зазнавался. А во-вторых, если решишь остаться, то нужно счет сравнять, потому что без этого не простишь. Я тебе точно говорю. Так и будешь гонять в голове и страдать. А так, один-один. Ничья. Можно продолжать.

И вот в этот самый момент спьяну мне показалось, что в ее словах есть что-то рациональное. Какое-то мудрое зерно, так сказать.

* * *

— И где я этого мужика сейчас найду? Пока на остановке прыгаю перед работой? Или может в магазине после работы? Или может на самой работе? Так увы, кроме старого пердуна Кузмича на охране у нас весь коллектив женский. Ходить я никуда не хожу.

— Плохо, — Людка качает своей белокурой головой, — совсем со своим Игорьком одичала. — Может, тебе в кино смотаться? На выставку? В клуб. Куда-нибудь?

— Нет времени. Она не выдержит долгих поисков, — категорично выдает Инна, — нужно действовать решительно. Брать быка за рога здесь и сейчас.

— Пока что за рога можно взять только меня, — бурчу себе под нос, — да и не мое это. Не смогу я.

— А Игорек твой смог, — подливает масла