Елена Чалова - Бизнес-план для аспирантки Страница 2

— Что же вы не хотите ее с собой в фонд взять? — поинтересовалась Светлана Максимовна.

— Говорю же: наша Ирма — овца овцой. Абсолютно неспособна на интригу. И очень порядочная. Как ни парадоксально это звучит, но такие люди в политике только мешают. Гибкости, так сказать, не хватает.

Надо сказать, что Ирма целиком оправдала характеристику своего бывшего шефа. Она тихо сидела в библиотеке, писала статьи и готовила диссертацию, умудряясь оставаться в стороне буквально от всех кафедральных интриг. Претензий к аспирантке у замзавкафедрой не было, но беззлобность и какая-то неопределенность девушки ее раздражали. И вот вам пожалуйста, верно говорят, что в тихом омуте черти водятся: девчонка собралась куда-то с пугающей внезапностью.

Ирма чувствовала себя негодяйкой и предательницей, но держалась, как партизан на допросе: «Мне нужен отпуск по семейным обстоятельствам. Я должна съездить к родителям. Пока больше ничего сказать не могу». Светлана Максимовна не преминула напомнить, что кое-кого взяли в аспирантуру для того, чтобы кафедра поскорее приобрела нового сотрудника, способного писать монографии, учебники и вести преподавательскую работу. Далее последовал туманный пассаж о неблагодарности и прочем, но Ирма упорно смотрела в стол и даже не плакала. Сбежала она сразу после обеда. Зато уж дома наревелась всласть. Маркиз ее жалел, терся теплым боком и хрипло мяукал: старый кот по-своему пытался утешить молодую хозяйку. В конце концов Ирма напилась чаю и дрожащей рукой принялась набирать подряд все телефоны, не понимая, почему ни одной подруги нет дома. Дозвонилась только Таньке, которая, выслушав, сказала:

— Ну, ты, мать, как всегда. Все же на работе, одна я тут своего Чапая пасу (сын, названный Васькой, заработал прозвище за неукротимый нрав). Приезжай, а? Поболтаем…

Ирма поехала. Поболтать удалось не сразу. Сначала они поволокли Чапая по магазинам, потому что «в холодильнике у нас мышь удавилась, а мой благоверный, вместо того чтобы свозить меня на рынок, опять поехал охмурять какого-то клиента». Васька магазин перенес стоически, но потом домой идти отказался. «А тепей Сяпай идет катася», — сказал он и пошел на детскую площадку. Ирма, мало знакомая с детьми, была поражена, насколько упрямым и самостоятельным может быть малыш, которому нет еще трех лет. Он был не просто самостоятелен. Скорее — самодостаточен. Мальчик точно знал, куда ему надо идти и чего он хочет. Честно сказать, хотел он туда, где маленьким детям было не место. Самая крутая горка, самый высокий турник и немыслимая металлическая конструкция из колец, похожая на спаривающихся в экстазе гусениц. Ирма сочувственно смотрела на подругу. Танька взмокла, пыхтела, но самоотверженно пробиралась меж гусениц, страхуя юного каскадера.

— А нельзя его в песочницу посадить? — Ирма кивнула на детишек, мирно копавших песочек рядом.

— Не пойдет. Такой у нас период — везде лезть. А останавливать боюсь. Пусть учится — потом меньше падать будет. Ничего, уже весна, слава тебе господи. Уеду на дачу. У нас там забор высокий — никуда с участка не денется. А осенью сдам негодяя в садик.

Она ловко поймала на руки сорвавшегося мальчишку и тоном зазывалы из сетевого маркетинга сообщила:

— А я видела, как там БМВ приехал переобуваться. Пойдем смотреть?

Васька кивнул, и они двинулись в сторону дома. Однако, как выяснилось, светлая цель в виде обеда и уютной беседы была еще далека. Троица затормозила у ближайшего автосервиса. БМВ там не обнаружилось, но зато имелся симпатичный «крайслер», и Васька, присев на корточки, принялся заглядывать под днище, с важным и понимающим видом качая головой. Механик, колдовавший над колесом, усмехнулся, снял грязную перчатку и протянул мальчишке руку:

— Здравствуй, Василий. Помогать пришел?

Чапай кивнул и солидно пожал протянутую ладонь. Женщины стояли в сторонке, наблюдая, как Васька перемещается от одного колеса к другому, то и дело обмениваясь с механиком какими-то загадочными фразами на тему дисков, ниппелей и прочих анатомических особенностей автомобилей. Слава богу, у машины всего четыре колеса, подумала Ирма, наблюдая, как механик меняет последнее. Тут, к их с Танькой ужасу, подъехал новенький спортивный БМВ и приготовился занять место «крайслера».

— Все, больше не могу, — пробормотала Танька и, подхватив упиравшегося и издававшего возмущенные вопли Чапая, двинулась домой.

Ирма, нагруженная сумками, шла следом.

Когда они вернулись домой, Василий неожиданно замолчал, позволил вымыть себе руки, сел за стол и, стукнув кулаком, сказал:

— Мать, кусать давай!

— Сейчас-сейчас…

Татьяна быстренько разогрела суп, потом робко предложила:

— Давай мама тебя покормит.

— Неть, — решительно сказал молодой человек, — Вася сам.

Женщины в почтительном молчании наблюдали, как Василий ест суп. Только тут Ирма поняла, почему подруга налила малышу полную тарелку. В рот попала от силы половина. Остальное ровным слоем распределилось по рубашке и штанам. Потом Татьяна отволокла уставшего и осоловевшего, но все еще вяло сопротивляющегося Ваську в детскую. Переодела и уложила спать. Вернувшись, она села и грустно сказала:

— Сейчас, минуточку посижу и сделаю нам с тобой поесть.

— Я сделаю, ты отдохни.

Подруга посопротивлялась, но больше для вида. Следуя ее указаниям, Ирма быстренько приготовила салат и рыбу в пароварке — Татьяна сидела на диете. Они поели, и только тут Ирма рискнула рассказать, что в ее жизни грядут перемены.

— Просто не знаю, что на меня нашло, — говорила она, ломая руки, — а вдруг я не найду работу. Да и что я умею? В школу можно бы — у меня диплом с правом преподавания…

— Не смеши меня! Да тебя в школе съедят! Нынче детки, знаешь, — о-го-го! Да и платят там мало, особенно если стажа нет. Черт, даже не знаю, что тебе посоветовать… Обзвони наших девчонок, может, что и найдется… Только не торопись возвращаться на кафедру! Оттуда уже не выберешься. Это как болото. Ну что ты головой мотаешь? Старики одни — даже улыбнуться некому. Наука — это хорошо, но у женщины должна быть личная жизнь. Кстати, приходи в эту субботу — у нас гости будут. Ваську бабушка обещала взять на денек, так что приезжай пораньше — оторвемся!

Потом Татьяна потащила ее к шкафу.

— Знаешь, даже если я всю оставшуюся жизнь буду есть одну траву, все равно уже не дохудею до сорок шестого. Да и муж, ты не поверишь, выдал тут недавно. Материнство, говорит, тебе пошло на пользу. Ты так расцвела. Так что придется цвести дальше. Забирай это барахло. И ради бога, помни, что говорила твоя тетушка, царство ей небесное… Она всегда хотела, чтобы ты жила как человек, чтобы у тебя была семья. Ладно, ладно, не дергайся. Ну все-таки ты же женщина!