Анхелика Фернандес - Когда сгорают мечты Страница 2

Сессилия открыла рот, чтобы возразить, но он понял это иначе. Медленно он склонился к ней и нежно прильнул к ее губам.

Анжело Габрис с первого взгляда понял, что эта девушка предназначена провести с ним сегодняшнюю ночь.

От него не укрылось округлость ее фигуры, обтянутой легким атласным темно — синим платье на бретельках, едва доходивших до колен, но большее внимание было отведено пышной груди и женственным бедрам.

В ее теплых шоколадных глазах виднелись все оттенки доброты, наивности и восторга, когда он согласился на глупую затею.

Он приходил в этот парк каждый раз, когда прилетал в Париж, погружаясь в мир воспоминаний, где прогуливалась Марина, его жена, погибшая в автокатастрофе. Прошло двенадцать лет, а он не мог забыть ее, хоть и имел связи с другими женщинами каждый месяц.

Не в силах могучего нефтяного магната вычеркнуть из памяти заботливое лицо жены, которую он так сильно… ненавидел, а она терпела, закрывая глаза на его измены и пьяные выходки. Слишком сильно любила, а его принудил отец взять в жены дочь друга.

Почувствовав, как женские губы приоткрылись, отвечая на его поцелуй, Анжело обвил ее тонкую талию руками, притянув к себе и наслаждаясь слабым карамельным ароматом ее духов.

Она изобразила его, и он не мог признать, что копия не отличалась от оригинала, кроме глаз. Так он смотрел только в последние часы жизни его жены, когда последняя просила его подарить ей хотя бы немного ласки и нежности.

Сессилия не ожидала, что ответит на его поцелуй.

Это был ее первый поцелуй.

Первый поцелуй был быстрым и нетерпеливым, это был поцелуй двоих, открывающих новый, неотразимый вкус. Потом пришло чувство любопытства, и каждому захотелось узнать мельчайшие детали о партнере. А затем наступил черед медленного и томного поцелуя, когда оба просто смаковали то, что открыли друг в друге.

Неожиданно он оторвался от нее и затуманенным взглядом обвел ее, прежде чем сипло произнести:

— Theos! Я не хочу останавливаться.

Сессилия прижала ладонь к распухшим губам и не сводила глаз с его лица, принявшего маску такой муки, что у нее защемило сердце.

— Я обещал только поцелуй, но… — словно не ей, а своей совести слабо сказал Анжело, тихо выругавшись на греческом.

Анжело произнес это абсолютно спокойным голосом. Не выпуская женщину из своих объятий, он в то же время никак не старался повлиять на ее решение. Он предлагал ей четкий выбор, давал возможность отступить, пока еще было время. Но она уже приняла единственное для себя решение. Сессилия обняла его за шею, нашла его губы и поцеловала его. Это было восхитительно, за гранью фантастики. Если это сон, она согласна спать вечно. Он предлагал ей мир, которого она никогда не знала, но который больше всего хотела познать. Мир страсти и соблазна.

— Нам нужно… в отель — на секунду прервав поцелуй, заметил Анжело, сильнее прижав ее к себе.

Парижане провожали их разными взглядами: кто-то с осуждением, мол, не стыдно на улице так целоваться; кто-то с пониманием, пережив такую бурю эмоций в прошлом, а кто-то с мечтательно, надеясь, что и у него так в жизни сложится.

Глава вторая

Сессилия осмотрела роскошно обставленный в стиле Версаля номер, откуда открывался прекрасный вид на ночной Париж, но взор ее остановился на широкой королевских размеров кровати с золотистым балдахином. Сегодня ей предстоит разделить ложе с самым красивым мужчиной в ее жизни.

Она и не заметила, как Анжело вручил ей в руки бокал шампанского и сев напротив нее, посмотрел на нее с нескрываемом желанием. Краска прилила к ее лицу. Когда она училась в школе, то все издевались над ней, обзывая неуклюжей толстушкой. Да, у нее были слишком большая грудь и, как ей казалось, широкие бедра.

Сессилия пригубила чуть шампанского и решилась спросить его:

— А как тебя зовут?

И он… рассмеялся. Его хриплый и завораживающий смех отдался гулом в ее ушах, и Сессилия проглотила нервно слюну.

— Тебе не кажется, что уже поздно спрашивать об имени? — прекратив смеяться, спросил он, поднимаясь и обойдя ее стул, положил руки на плечи девушки. Та вздрогнула, но не сопротивлялась — Я подарю тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.

Сессилия чувствовала горячее дыхание возле своего уха, возгораясь так сильно, что капельки пота проступили у нее на лбу.

Она отбросила все сомнения и решила, что вдоволь насладится этой ночью и забудет о нем… Или нет?

Разум утверждал, что она забудет об этом привлекательном незнакомце, а сердце шептало, что вычеркнуть его из памяти — просто невозможность.

— А ты живешь в Париже? — тихо поинтересовалась Сессилия, ощущая, легкие поцелуи на своем обнаженном плече.

— Нет. В Афинах.

— Ты — грек? — выдохнула Сессилия, потому что в этот момент сильные руки обняли ее за талию. Не отрываясь от исследования ее шеи и ключицы поцелуями, Анжело пробормотал:

— Мой отец — грек, а мать — француженка.

— А… — хотела снова спросить Сессилия, но он резко прервал поток ее вопросов:

— Замолчи! Дай мне шанс насладиться тобой, agape mou.

— Мне просто интересно, а как ты оказался во Франции? — не унималась Сессилия. В нем было очень удивительная сочетаемость: французская нежность и греческая дикая страстность — Ты работаешь в Париже?

— Theos! Женщина, ты можешь не задавать вопросы хоть в такую сладкую минуту.

Не давая ей шанса опомниться, Анжело прижался губами к ее, и мир завертелся вокруг Сессилии. Вцепившись в его широкие плечи ногтями, она ответила ему с такой страстью, что у обоих вырвался стон.

Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Осторожно опустив ее на нежно — розовые шелковые простыни, Анжело быстро расправился с рубашкой.

Сессилия восторженно ахнула. У него было сильное, мускулистое и могучее тело, способное поставить любую женщину на колени в молении дотронуться до него.

Она потянулась к нему, провела рукой по его подбородку. Кроме страсти, этого ненасытного голода, она увидела в его глазах что-то еще, какую-то боль и томление. Потом его рот расплющил ее губы в жадном поцелуе. Его язык проник в ее рот и принялся дразнить ее, и все ее тело пронизало жаром. Этот поцелуй все длился и длился и не мог прерваться, и на него откликнулись ее чувствительные груди, а сердце забилось гулко и страстно.

Она и сама не поняла, как оказалась раздетой и не смущалась, лежа перед ним полностью обнаженной. А он восхищенно прожигал ее тело страстным взглядом, прежде чем начать ласкать его.

— Господи! — застонала Сессилия, подавшись вперед и обхватив мужчину за плечи, притягивая к себе все ближе и ближе.