Лорна Теддер - Романтическое приключение Страница 2

Таггарт, проигнорировав его последний вопрос, ответил:

— С тех пор как перестали называть себя Советами. Эта женщина — штатская. К тому же мать-одиночка. Сейчас она, так сказать, на попечении Лоренса, и он грозит забрать у нее ребенка. Хочу, чтобы вы вмешались.

— Ребенок тоже замешан? — Здорово. Дерек мало что знал о женщинах с детьми и того меньше о самих детях. На первом месте у него работа, а семью, может быть, заведет когда-нибудь. Он старался избегать отношений, которые могли бы помешать его карьере. — Но, сэр, — сказал Дерек, — я ничего не знаю о детях.

— Заодно и узнаете. Послушайте, Тейт, эта хорошенькая может быстро подцепить вас на крючок. Вы знаете старую шутку о военных секретах? «Я бы мог сказать тебе, но потом мне придется тебя убить»? В общем, Лоренс уже на старте. Идите туда, Тейт, и уладьте дело.

— Есть, сэр.

Дерек уверял себя, что справится с женщиной с ребенком. Если прикажут, он справится с любой проблемой. Он мог бы управлять самым сложным в мире летательным аппаратом, ускользнуть от самого грозного в мире оружия и свидетельствовать в конгрессе. Он может вести непринужденный разговор с любой женщиной. Он выручит молодую мамашу из беды, и ребенок будет только подмогой. Таковы были самоуверенные размышления Дерека. Но, как известно, самоуверенность не самое ценное качество отважного пилота, а люди, мало его знавшие, называли ее гордыней.

Дерек, вскочив со стула, ринулся по коридору в подвал. Задержался у двери, набирая шестнадцатизначный код. Раздался щелчок, и дверь открылась.

Несколько минут спустя капитан вышел из лифта и решительно направился к комнате для допросов. Небольшой зал без окон. Обычно здесь проводили брифинги генералы и высокопоставленные чиновники. Сквозь пластиковое окно из коридора можно было видеть, что происходит внутри зала.

На посту возле двери стояла сержант Анджелика Медина. При его приближении она замерла по стойке «смирно».

— Привет, Анджи. Ты тоже сегодня допоздна?

Она мрачно кивнула:

— Да, и притом на годовщину свадьбы. Муж разведется со мной из-за этого.

— Полковник направил меня вместо лейтенанта Лоренса. Как долго идет допрос?

Анджи взглянула на часы:

— Около трех часов. — Она понизила голос: — Слава Богу, что вы здесь. Там какое-то недоразумение.

Дерек вздохнул. Практически все, за что брался лейтенант Лоренс, заканчивалось недоразумением. А расхлебывать последствия приходилось кому-то другому. Поскольку Лоренс был единственным сыном генерала, занимавшего высокий пост в Пентагоне, его терпели.

Сержант Медина набрала код, и дверь открылась.

Лоренс перестал расхаживать по комнате и с удивлением уставился на Дерека. Обычно лейтенант носил форменную рубашку с короткими рукавами. Теперь он был в синем кителе. Несомненно, облачился в него, чтобы продемонстрировать бедной женщине свою значимость.

Дерек распахнул дверь пошире и, взглянув на женщину, ощутил подкативший к горлу комок. Она не была одной из тех, что околачиваются в офицерском клубе в ожидании, когда их угостят выпивкой. В ее больших зеленых глазах читался вызов. Она сидела на краешке стула. Ее каштановые волосы, стянутые розовой лентой, резко контрастировали с прической сержанта Медины. Возле уха выбилась прядь волос, щеки горели нервным румянцем. Она обхватила себя руками, как будто ей было холодно. На ней был свитер пастельных тонов. Подобранная в тон легкая юбка с разрезом выше колена приоткрывала стройные бедра, когда она закидывала ногу на ногу. Закусив нижнюю губу и затаив дыхание, она изучала Дерека.

— Хочу пи-пи, — пропищал тонкий голосок из другого угла зала. Сонные глазки девочки смотрели на Дерека с вызовом, как и мамины. Она выглядела как затравленный зверек, которому негде притулиться.

Что-то в ней напомнило Дереку о Тори в ее возрасте. Но он тогда был подростком и больше обращал внимание на девушек лет семнадцати-восемнадцати, чем на младшую сестренку. У этой малышки не было старшего брата, который заступился бы за нее. Почему-то она, как и ее мать, выглядела такой несчастной. Чувство жалости пронзило его.

— Лейтенант, — он обратился к Дику Лоренсу как можно более официально, пытаясь сохранять голос беспристрастным, — что здесь происходит?

Выражение лица Лоренса стало жестким.

— Я веду расследование. Вот что происходит.

Дерек прикрыл за собой дверь.

— Так, — сказал он иронично, — и кто же из них шпионка? Малышка созналась, что выболтала военные секреты в детском саду?

Лейтенант сверкнул глазами:

— Ничего смешного. У этой женщины и ее… ее отпрыска обнаружена страница из секретного доклада. — Он остановился, чтобы взять из папки на столе листок с ярко-розовыми каракулями. Лейтенант помахал им в воздухе и спрятал обратно. — А маленькая вредительница всю ее разрисовала.

Вредительница? Они говорят об одном и том же ребенке?

— Хочу пи-пи, — снова пропищала девочка, семеня к Дереку плотно сжатыми ножками. — И есть хочу. — Она дернула его за брюки, и он нагнулся к ней. Девочка улыбнулась и ухватилась за одну из десятка молний на его летном костюме. Хихикая, девчушка расстегивала и застегивала его карман, наслаждаясь вжикающим звуком. Она не выглядела ни «вредительницей», ни «отпрыском» — просто милый ребенок, очень похожий на мать.

— Как тебя зовут? — спросил Дерек. Его голос стал мягким и по крайней мере на тон выше, чем обычно. Он не представлял, как следует разговаривать с ребенком ее возраста. Но когда-то у него была собака, которой подобный тон нравился.

— Кейти. — Она продолжала вжикать молнией. Глаза ее светились. Она забыла о туалете.

— Приятно познакомиться, Кейти. А я Дерек.

— Де-век, — повторила она.

Он засмеялся:

— Почти правильно.

— Можно взять рисунок? Злой дядя, — она показала на Лоренса, — отобрал его. Мама сказала, что повесит его на холодильник.

Скрипнув зубами, Дерек взглянул на папку на столе. Он не мог позволить вернуть ей рисунок. Ведь документ есть документ.

— Я бы с радостью отдал его тебе, Кейти, но сам хочу повесить его на холодильник. Видишь ли, у меня нет маленькой девочки, которая дарила бы мне рисунки. Поэтому я буду счастлив оставить твой рисунок хоть на время.

Кейти насупилась, потом ее лицо просветлело.

— Ну ладно, оставь себе. Я нарисую еще для мамочки.

Дерек достал из ящика стола лист бумаги и ярко-розовый маркер, которым из-за его «невоенного» цвета редко пользовались. Он присел на корточки и вручил все это Кейти. Ее нежные губки сложились в хитрую улыбку. Она сняла колпачок с карандаша и мазнула себе по ногтю.