Рейчел Томас - Сделка перед алтарем Страница 20

Джорджина мгновенно насторожилась:

— Она все, что у меня есть.

— Ты выбрала брак по расчету, чтобы твоя сестра вышла замуж по любви, — недоверчиво сказал он, достал свежую одежду из гардероба и поспешно оделся.

— Вероятно, я люблю свою сестру так же сильно, как ты ненавидишь своего брата.

В воздухе повисло напряжение, когда Сантос встал перед ней. О страсти и влечении оба уже забыли.

Джорджина надела халат, не желая, чтобы он видел ее обнаженной. Сантос повернулся и направился к двери. Но она не могла позволить ему уйти просто так, даже если бы ей пришлось растоптать те минуты счастья и радости, что они разделили.

— Трус, — с вызовом бросила она ему.

Он мгновенно обернулся и злобно уставился на нее:

— Я запретил себе чувствовать, Джорджина. Мне чужда и ненависть, и любовь.

— По твоей милости страдают два любящих друг друга человека.

— Откуда? — Он шагнул к ней. — Откуда ты знаешь, что они влюблены? Что они вообще понимают в любви?

— По-моему, однажды ты все-таки любил, Сантос, хотя отрицаешь это.

— Любовь — для безвольных дураков, — резко произнес он, чеканя слова и угрожающе сверкая глазами.

— Неужели ты действительно в это веришь? — недоверчиво прошептала Джорджина.

Когда-то она поклялась не любить никого, кроме Эммы. Никогда не влюбляться в мужчин, как делала ее мать. Но по иронии судьбы Джорджина почти влюбилась в Сантоса.

— Разве ты заключила эту проклятую сделку не потому, что не веришь в любовь, Джорджина? — Сантос походил на разъяренного льва в клетке. Пройдя через каюту, он выглянул в окно, потом повернулся и посмотрел на нее, ожидая ответа.

— Я заключила ее ради любви. — Джорджина решила не реагировать на его презрение. — Ради любви к своей сестре.

Сантос расхохотался так высокомерно, что она поежилась.

— Ты сделала это ради денег, как и в первый раз.

Как он смеет приплетать сюда Ричарда? Ричард понимал, что она нуждается, и предложил ей помощь, ничего не ожидая взамен. Хотя ей все равно. Пусть Сантос считает ее корыстной и лицемерной.

— Ты прав. Как и в первый раз.

Секунду он смотрел на нее в оцепенении, стиснув зубы. У нее возникло ощущение, что Сантос ревнует ее к Ричарду. Невероятно, что такой жестокий человек, как Сантос, способен на ревность.

Он долго и свирепо смотрел на нее, а потом рявкнул:

— Одевайся! Мы возвращаемся на виллу.

Джорджина запаниковала. Она обещала Эмме, что они не вернутся так скоро.

— Уже? — взволнованно спросила она.

Он прищурился:

— Мне нужно работать. Наши брачные игры затянулись.

С этими словами Сантос вышел из каюты, а Джорджина опустилась на кровать. Прошлой ночью они занимались любовью в первый раз. Удовольствие от близости было настолько сильным, что у Джорджины по-прежнему все внутри дрожало. Несколько минут назад они изнывали от желания и страсти. А теперь Сантос превратился в холодного и категоричного человека.

Она глубоко вздохнула и прижала пальцы к припухшим от поцелуев губам. Джорджина не понимала, почему она — женщина, отрекшаяся от любви, так затосковала после того, как мужчина, которому она со всей страстью отдалась вчера вечером, отстранился от нее.

Глава 9

Настроение Сантоса было мрачным, как грозовые тучи, надвигающиеся с гор. Он надеялся, что Джорджина иная. Но оказалось, что она ничем не отличается от любой другой женщины. Ей тоже не терпится попытаться привязать его к себе.

Он думал, что встретил ровню и она просто разделит с ним страсть, но он ошибся.

— Мне предстоят деловые совещания. — Он не сумел скрыть разочарования в голосе по пути обратно на виллу.

Джорджина молчала, сидя рядом с ним, но он чувствовал, что она за ним наблюдает. Сейчас он не должен на нее смотреть. Она уже доказала, как может на него влиять и до чего легко он теряет из-за нее голову.

— Я подготовлюсь к возвращению в Лондон, — тихо, но твердо произнесла она.

— Лондон? — Сантос резко затормозил, пытаясь совладать с эмоциями. Он сильнее сжал руль. Одно ясно наверняка: в Лондон Джорджина пока не вернется.

— Я планировала это сделать, как только станет известно, что мы поженились. — В ее хрипловатом голосе слышалась решимость.

Сантосу стало не по себе. Джорджина отгородилась от него. Он не предполагал, что ей удастся так скоро снова стать хладнокровной и бесчувственной.

Сантос смотрел на ее полные, зовущие к поцелуям губы. Желание вспыхнуло в нем с новой силой. Он испытывал к ней не просто вожделение. Сантос стиснул зубы — он должен стать таким же сдержанным, как она сейчас.

— Ты планировала это изначально, Джорджина, — небрежно бросил он в ответ, стараясь казаться равнодушным. Выключив двигатель, он вышел из машины. — Но в конце концов мы договорились о другом.

Она выбралась из автомобиля, элегантная и спокойная, и повернулась к Сантосу. Их разделяла глянцевая красная крыша машины. Джорджина была потрясающей и сексуальной, и она сильно изменилась за последние несколько дней. Ее глаза сияли, она слегка загорела, ее волосы были взъерошенными, будто она только что вылезла из постели.

— Я еду домой, Сантос, — отрезала она, захлопывая дверцу.

— Ты дома. Ты согласилась стать моей женой и всегда быть рядом со мной. Твой дом там, где я.

Не желая ничего обсуждать, Сантос закрыл машину и отправился в дом, где сразу же направился в свой кабинет. Звук шагов, отраженный мраморным полом, подсказал Сантосу, что Джорджина идет за ним следом.

— Слушай, Сантос, — промурлыкала она, входя за ним в его кабинет.

Черт побери, она великолепная актриса. Она может быть сердитой, кроткой или страстной — такой, какой требуется в данный момент.

— Может быть, перестанем притворяться?

Сантос вспомнил об условии в отцовском завещании, которое требовало от него не только жениться, но и родить наследника, и отмахнулся от этой мысли, злясь и чувствуя себя обманутым.

— Это было указано в контракте, — категорично заявил он, подходя к шкафу, где лежала копия их брачного контракта.

— Я не подписывалась под требованием ходить за тобой, как преданный щенок. Ты ошибаешься. Сантос. — Она пришла в ярость, ее потемневшие глаза сверкали, а голос стал резким. Но она по-прежнему выглядела невыносимо сексуально, и Сантос не мог побороть ненасытное желание.

Если она и дальше будет стоять вот так, упершись рукой в бедро и надув губы, он не выдержит и поцелует ее. И уже не ограничится поцелуем. Джорджина стала его наваждением.

Сантос повернулся к ней спиной, открыл шкаф, достал оттуда папку и бросил ее на письменный стол. Ее содержимое рассыпалось по столу, как карточная колода.