Берта Эллвуд - В плену у гордости Страница 20

Приземлившись в Марселе, они сели в ожидавшую их машину и покатили на северо-восток. По дороге Эжен вел себя предельно любезно, развлекал ее рассказами об истории страны, национальных особенностях жителей, о забавных обычаях и традициях. Девушка почти ничего не понимала, но не потому что не слушала. Как раз наоборот, она ловила каждое слово, с наслаждением внимая любимому голосу. Боже, как давно он ничего ей не рассказывал!

К тому же ее беспокоили собственные мысли. Беатрис перестала понимать своего «хозяина». Если бы он уложил ее в постель в первый же вечер еще в Бирмингеме, она бы не удивилась. Конечно, такое поведение не могло слишком уж ей понравиться — или, наоборот, понравилось бы чересчур, — но оно хотя бы не вызывало стольких вопросов.

По приезде на место появились еще загадки. Мало того, что ей были выделены комнаты в личное пользование, сам владелец замка не выказывал ни малейшего желания в них входить. Огромное помещение занимала библиотека, которой позавидовал бы любой исследователь древних рукописей, рядом с замком располагалась конюшня на пять денников, так что у Беатрис не было нужды покидать пределы поместья. Желания такого, впрочем, тоже не возникало.

Они с Эженом виделись довольно редко, чаще всего за едой, и иногда вместе ездили верхом. Во время совместных прогулок он увлекал гостью разговорами помимо ее воли. Она, как и раньше, смеялась его шуткам, сама демонстрировала чувство юмора, спорила с ним о политике и подала несколько дельных советов по работе. Неприятно было только одно: Эжен постоянно оставался холоден и до обидного безразличен. Он даже не смотрел ей в глаза, а все как-то мимо, будто не желал ее видеть.

Почти весь день он сидел у себя в кабинете или уезжал по делам в город. А Беатрис тем временем оставалась наедине с собой и со своими мыслями.

Несмотря на райские условия, от жизни в постоянном напряжении у нее пошатнулось здоровье. Не только окончательно пропал аппетит, но то и дело подскакивало давление, начала мучить бессонница. Раньше Беатрис с трудом вставала по утрам, а теперь вскакивала ни свет ни заря, проворочавшись в постели несколько часов.

Рассветное солнце едва золотило красноватые стены замка, а Беатрис уже стояла на широком балконе, опершись о прохладный парапет. Неопределенность терзала ее. Она прекрасно знала, чего хочет Эжен, и недоумевала, зачем тогда медлить. Чего он ждет? Ей не раз приходило на ум сравнение с тигром, который еще недостаточно проголодался, чтобы схватить несчастную жертву, и в то же время ни на секунду не выпускает ее из виду…

Позади послышались тихие шаги, и она внутренне напряглась. Это мог быть только Эжен. На ночь они оставались одни в замке, прислуга отправлялась по домам в ближайшую деревушку.

— Ранняя птичка, — раздался чуть хриплый со сна голос. — Плохо спалось? — В словах Эжена звучала издевка: он прекрасно знал, что Беатрис обожает поваляться в постели по утрам и ненавидит рано вставать.

Она обернулась, обхватив себя за плечи в инстинктивном желании защититься. Сегодня Эжен был как-то особенно красив. Сон смягчил обычно жесткие черты лица, волосы слегка разлохматились, и весь он казался родным и близким. Беатрис с трудом подавила казавшееся таким естественным желание подойти, обнять и поцеловать его в еще не бритые щеки. Широкие брюки и обтягивающая тенниска не скрывали сильного мускулистого тела, и у Беатрис пересохло во рту и застучало в висках.

Эжен не спускал с нее прищуренных глаз и сам себе удивлялся. Не прошло и четверти часа, как он встал, а сладострастные желания уже заявили о себе. Эта невысокая девушка в потертых джинсах, простой черной футболке и спортивной клетчатой куртке возбуждала его больше, чем любая полуобнаженная красавица. Серые глаза скользили по изгибам ее фигуры, лаская и раздевая, но руки оставались неподвижны. Пока он не мог позволить себе такой роскоши. Но миг блаженства уже недалек.

Беатрис чувствовала на себе жадный взгляд и в глубине души ждала, что он сейчас прикоснется к ней. Но Эжен не двигался с места. Неужели он презирает ее настолько, что не хочет даже дотронуться?

— Пошли завтракать, — лениво произнес он, потягиваясь, словно большой кот. — Думаю, в такую погоду лучше всего есть на свежем воздухе.

Они спустились на первый этаж и вышли во двор. Эжен, как гостеприимный хозяин, отправился в кухню, чтобы захватить что-нибудь съестное, а Беатрис уселась на плетеный стул в тени дерева. Над головой шумели ветви акации, покрытые трогательными светло-зелеными листочками и маленькими белыми цветами. Несмотря на ранний час, было уже тепло и в воздухе гудели деловитые шмели и пчелы. Веяло покоем, но в сердце девушки бушевал ураган эмоций.

Вернулся Эжен с большим подносом в руках, заставленным посудой и едой. Широко улыбаясь, он налил ей апельсинового сока и протянул вазу с фруктами. Беатрис выбрала персик и принялась методично нарезать его на мелкие дольки. В последнее время она могла есть только растительную пищу. При мысли о яичнице с беконом или бутербродах ее начинало мутить.

Сегодняшний день не обещал ничего нового. За завтраком они снова будут мило беседовать, потом Эжен любезно предложит ей прогуляться или прокатиться на лошади, а сам, принеся тысячу извинений, запрется в кабинете или вообще уедет в Марсель до вечера. А она опять будет слоняться по нескончаемым комнатам замка, пытаясь придумать себе какое-нибудь дело. К сожалению, она не могла ни читать, ни рисовать, ни даже копаться в саду, поскольку мысли ее не сосредоточивались ни на чем, кроме Эжена.

Что ж, ей снова придется играть роль скучающей бездельницы, которой совершенно все равно — смотреть в одну точку или шумно развлекаться.

Не спрашивать же, почему он всячески избегает ее! Тогда Эжен тут же поймет, что она буквально засыхает в его отсутствие. Что жаждет быть с ним двадцать четыре часа в сутки. Казалось, именно с такой целью он привез ее в этот уединенный замок. Беатрис ждала страстных объятий, поцелуев, волшебных ночей, переходящих в сказочные рассветы…

— После завтрака предлагаю съездить в Марсель, — неожиданно произнес Эжен, кладя вилку и нож на тарелку. — Похоже, ты ничего с собой не взяла, кроме джинсов и свитеров. — Он насмешливо взглянул на ее чуть покрасневшее и блестевшее от капелек пота лицо. — Лучшего не придумаешь для уикенда в Брайтоне, но для Лазурного берега немного жарковато. — Он допил кофе и решительно встал из-за стола. — Я куплю тебе какую-нибудь подходящую одежду.

Беатрис очень обрадовалась возможности провести с ним хотя бы несколько часов и не нашлась, что ответить.