Линда Дженкинс - По прихоти судьбы Страница 20

Алекс невольно прижала руки к груди: сердце забилось так часто и взволнованно, как не билось даже в самые ужасные моменты шторма.

— Но… мне казалось, вы мечтали от меня избавиться. Зачем же идти на такие ухищрения, чтобы помешать мне улететь?

— Спросите что-нибудь полегче!

Она всмотрелась в лицо Сторма, ища в нем разгадку. Глубокие складки на лбу выдавали внутреннее напряжение, но в бездонных зеленых глазах горела страсть, говорящая больше, чем любые слова. А рот… Алекс еще не приходилось встречать мужчину с таким откровенно чувственным ртом, один взгляд на который рождал у женщины греховные мысли. И ни одного мужчину она не желала так, как Сторма.

Алекс облизала губы.

— Александра, ты отняла у меня ветер.

— Не понимаю, что это значит.

— Из-за тебя я застрял на мертвой точке. Я способен думать только о тебе… о нас.

— Это чудесно, — прошептала она, — потому что я тоже способна думать только об этом.

Они прижались друг к другу, и их губы слились. В этом поцелуе никто не властвовал и никто не покорялся. Язык Сторма раз за разом обводил внутреннюю поверхность ее губ, подготавливая ее к более глубокому проникновению. Он то нежно поглаживал, словно убаюкивая, то жалил ее короткими уколами. Руки Сторма нежно скользили по ее телу, вызывая у нее чувственную дрожь.

Алекс закрыла глаза, наслаждаясь нахлынувшими на нее ощущениями. Но ласки Сторма таили в себе многообещающее наслаждение, и она хотела познать его сейчас.

— Еще, я хочу большего.

«Господи, неужели это говорю я?» Алекс открыла глаза, ужаснувшись собственному бесстыдству. Но Сторм снова припал к ее губам, и она только успела увидеть, как его пальцы взялись за пуговицы ее рубашки. Глаза сами собой закрылись снова. Алекс чувствовала, как Сторм расстегивает пуговицы одну за другой, с каждым разом целуя ее все более страстно. Переполнявшие ее ощущения сделались такими острыми, что Алекс думала, она упадет в обморок от избытка чувств. И в это мгновение Сторм отпрянул.

— Нет, — сдавленно вскрикнула Алекс. — Да!

Она увидела, как Сторм склонился к ее груди. Его язык оставлял на разгоряченной коже влажные следы, но под кожей словно вспыхивали крошечные язычки пламени. Затем он стал пальцами распределять влагу по всей груди. От прикосновения шершавых мозолистых пальцев к нежной коже Алекс застонала.

— Ртом… коснись ртом, — прошептала она.

Он обвел языком ее сосок. В затуманенном сознании Алекс мелькнула мысль, что Сторм впервые подчинился приказу. Она упивалась своей властью над ним и его — над собой. Сторм увлекал ее в глубокий омут, туда, где ей еще не доводилось бывать, и заставлял стремиться еще глубже.

Его быстрый язык ласкал и дразнил, зубы смыкались вокруг ее соска с едва сдерживаемым голодом. Беспомощно дрожа, Алекс пылала, как в огне.

— Сторм, прошу тебя… я не могу терпеть.

Он подхватил Алекс под мышки и приподнял, ее набухший сосок потерся о волоски на его груди. С губ Алекс сорвался тихий всхлип. Когда Сторм повторил то же самое с другим соском, от короткого прикосновения ее словно пронзил мощный электрический разряд. Она впилась ногтями в его плечи.

— Еще…

— Все, что пожелаешь, Принцесса. И как пожелаешь. — Его палец нашел средоточие ее женственности и медленно обвел самую чувствительную точку. — Медленно. — Палец нежно постукал. — Быстро. — Бедра ударили ее коротким мощным толчком. — Сильно. — Он повел бедрами из стороны в сторону. — Плавно.

Алекс боялась, что если Сторм немедленно не избавит ее от этой сладкой муки, она лишится чувств.

— Давай поднимемся на палубу, пожалуйста, — прерывисто прошептала она.

— На палубу? Зачем? Для того, чем мы собираемся заняться, гораздо лучше подходит постель.

Алекс спрятала лицо у него на груди.

— Я знаю, тебе это покажется глупостью, но я не хочу заниматься с тобой любовью там, где ты был с другими женщинами.

— А откуда ты знаешь, что я не брал их дюжинами на палубе?

Алекс дернулась, в горле запершило.

— Сторм, пожалуйста, не дразни меня. Только не сейчас.

Она быстро смахнула с глаз влагу. Как объяснить ему, что она хочет быть для него хоть в чем-то особенной?

— Эй, не плачь. — Сторм улыбнулся и поочередно поцеловал ее в уголки глаз. В его улыбке светилось столько нежности, что Алекс могла легко обмануть себя, будто для него их близость значит так же много, как для нее. — Александра, можно я отнесу тебя в свою постель?

— Но…

— Т-с-с. — Легчайшим прикосновением губ к ее рту он заставил ее замолчать, потом поднял на руки и понес в свою каюту.

Алекс представилось, как это выглядит со стороны: похищение красавицы обнаженным пиратом. Восхитительное, должно быть, зрелище.

Прежде чем опустить Алекс на темно-зеленые простыни, Сторм посмотрел ей в глаза.

— Никто, никто никогда не лежал на этой койке, кроме меня… и тебя. Теперь все в порядке?

— Да, — прошептала Алекс, снова смахивая слезу. Удивительно, почему она оказалась пленницей своих чувств? Именно об этой минуте она мечтала, и отныне в ее жизни все будет по-другому. — Да.

Обольщение началось снова. Казалось, Сторм ласкал все ее тело одновременно руками, губами, всем своим телом. Алекс чувствовала его руки, ладони, пальцы, его язык, губы и зубы, его голову, торс, бедра. Губы Сторма припали к ее груди, он вобрал нежную плоть в рот и принялся сосать так, словно хотел навсегда пометить ее своим клеймом собственника.

Он просунул ногу между ее бедер, двигаясь в такт покачиванию лодки. Наслаждение накатывало на Алекс волнами, как морской прибой на берег.

— Я хочу тебя, Александра, ты…

— Да, да, да…

Алекс беспокойно металась под ним, казалось, ее несло в темную бездну. Шум в ушах мог бы перекрыть рев недавнего шторма. Она находилась во власти сил, слишком мощных, чтобы их можно было сдержать.

— Да, Сторм, да!

Возможно, она кричала, возможно, на несколько секунд потеряла сознание — Алекс не знала точно. Она только знала, что, когда вернулась к реальности, последние волны сотрясшей ее бури стихали под рукой Сторма. Довольно долго она не могла произнести ни слова, а когда наконец смогла, сказала только:

— Прости.

— За что?

— Я была… не знаю, как сказать… наверное, не в себе.

— Почему ты извиняешься? Видеть, чувствовать, что с тобой происходит, такое наслаждение.

— В том-то и дело. Выходит, я получила удовольствие, а о тебе забыла. — Алекс дотронулась до его раскрасневшейся щеки. — Нет, не так, конечно, я не могла о тебе забыть, когда ты… когда там… — Она замялась, мысленно ругая себя за этот бессвязный лепет. — То есть ты…