Шэрон Кендрик - Итальянский любовник Страница 21

– Мне кажется, ты не совсем понял, Лука, – спокойно сказала она. – С минуты на минуту приедет мой шофер, я сяду в машину и поеду домой. Без тебя.

– Боюсь, ты в этом ошибаешься.

Она уставилась на него непонимающими глазами.

– Твой шофер уехал. Я его отпустил.

– Ты его отпустил? – повторила она, не веря своим ушам.

Он указал на длинную серебристую машину.

– У меня есть автомобиль, и я отвезу тебя, куда захочешь, но мне нужно с тобой поговорить, и я поговорю обязательно. Ты должна со мной поговорить.

Она еще сильнее запахнула пальто.

– Я ничего тебе не должна, особенно после всех презренных обвинений в мой адрес.

Он вновь кивнул, глубоко вздыхая.

– Я не имел права обвинять тебя, но я был…

В ее глазах появилось любопытство.

– Ты был что?

Он вздохнул.

– Я почувствовал, будто вся моя жизнь взорвана и взлетела на воздух.

– Так мысль об отцовстве тебя не прельщает? – дерзко сказала она, потому что только это казалось ей верным способом скрыть обиду, – так больше и говорить не о чем, разве не так?

Он застыл на месте.

– Ты хочешь сказать, что больше нет ребенка?

Ей понадобилось время, чтобы понять смысл его слов. Но когда он до нее дошел, она почувствовала очередной удар по самому уязвимому месту. Как он мог, как смел подумать такое?

– Господи, Лука, – задыхаясь, сказала она, будто ее и вправду ударили, – ты обо мне настолько плохого мнения, что хуже некуда!

– А что я должен думать? – яростно спросил он, – когда ты отказывалась отвечать на мои звонки!

– На звонки твоего юриста, – поправила она. – Я не хочу заключать сделки, поэтому и не брала трубку.

– Ну и?

– Ребенок все еще есть, – медленно проговорила она. – Но не забивай себе голову такими пустяками. Это мой ребенок, и к тебе он не будет иметь никакого отношения.

Он заметил, что ее зубы начинают стучать.

– Садись в машину! – сказал он.

– Нет.

– Прошу тебя!

Его голос был обманчиво мягким. Ева почувствовала себя настолько слабой от шквала эмоций, которые он вызвал, и просто оттого, что снова его увидела, что не нашла сил отказаться.

– Катись ко всем чертям, – невнятно сказала она, но осталась стоять на месте.

Он открыл дверцу и попытался посадить ее на сиденье за руку, но она оттолкнула его руку.

– Я не инвалид! Я просто беременна.

Испугавшись, что кто-нибудь из сотрудников может ее видеть, она беспокойно осмотрелась. Убедившись, что вокруг никого нет, она вздохнула с облегчением. Он обратил внимание на ее реакцию, и это сказало ему о многом. Так, значит, никто не знает. Она держала свою беременность в тайне. Но почему?

Он включил зажигание.

– Куда ты хочешь поехать?

– Домой.

Она прислонила затылок к подголовнику и закрыла глаза, провоцируя его на разговор, на обвинения и разглагольствования. Но, к ее удивлению, он молчал. Тепло и скорость машины убаюкали ее, еще раз напомнив о накопленной усталости. Но усталость теперь становилась для нее привычным ощущением.

Он внимательно наблюдал, как ее дыхание становится все глубже и равномернее. Она заснула. Его руки немного расслабились на руле. Пальто из бараньей кожи приоткрылось: ее бедра были разведены и расслаблены во сне. Он почувствовал неожиданное и непрошеное возбуждение. И постарался сосредоточить взгляд на дороге.

Машина подъехала к парковке, и Ева быстро открыла глаза, с трудом понимая, где находится. Она в машине, рядом ее коттедж, а на соседнем сиденье Лука.

Она нащупала ручку.

– Спасибо, что подбросил.

– Я зайду.

– Нет, ты не зайдешь…

Но она услышала в его голосе решимость и поняла, что спорить бесполезно.

Кроме того, неужели она действительно думала, что он проделал такой путь, чтобы высадить ее у дома и помахать на прощание? Ей придется выслушать все, что он хочет сказать, и только тогда он уедет.

В доме было прохладно. Ева неохотно сняла пальто, но не сопротивлялась, когда он забрал его и повесил в коридоре. Она чуть поежилась.

– Пойду разожгу камин.

– Позволь мне сделать это.

Она подняла брови.

– Ты знаешь как?

Он по—настоящему рассмеялся.

– Конечно, знаю. Ты еще многого обо мне не знаешь, сага.

– Тогда я приготовлю чай, – сказала она.

Все что угодно, лишь бы убраться подальше от него. Его присутствие рядом в маленьком, темном коридоре переполняло ее непрошеными чувствами.

Когда она вернулась с подносом, он уже успел разжечь яркое пламя. Поставив поднос на маленький столик, она взглянула на Луку.

– Не думала, что в твоих шикарных апартаментах есть необходимость в камине.

– Там нет, – согласился он, закидывая последнее полешко в огонь. – Но когда я был маленьким, у нас был дом за городом, где мы часто проводили каникулы. Там я и научился.

Странно было представить этого наглого, надменного мужчину мальчиком. Интересно, у нее будет девочка или мальчик? А если мальчик, то будет ли он похож на Луку? Невообразимо красивый ребенок, постоянно напоминающий о страсти и безрассудстве.

Он направился от камина к столику с чаем и налил им по чашке. Часть ее сознания была возмущена, что он по—хозяйски зашел к ней в дом, но была и другая… настолько уставшая, что была рада этому.

Однако нельзя расслабляться.

– Лучше сразу говори все, что хочешь сказать, и уходи. Я очень устала.

Да, он и сам это видел. Под ее прекрасными серо—зелеными глазами были темно—синие круги.

– Ты хоть спишь иногда?

– Урывками. По—прежнему встаю очень рано.

Он поджал губы.

– Ты не связалась с моим юристом.

– Ты правда ожидал, что я с ним свяжусь?

Было очевидно, что она ему ответит, если он скажет, что ожидал. Жизненный опыт сделал его циничным. Он посчитал бы абсолютно нормальным, если бы она попыталась заявить права на часть его состояния. К тому же у нее, по сравнению с другими, было большое преимущество в этом вопросе.

– Да, – искренне сказал он, – я этого ожидал.

– Можешь быть спокоен, я не сделала этого и не собираюсь делать. Твои деньги в безопасности. Еще есть вопросы?

Она была так холодна, словно в венах у нее лед. А полезно ли это для ребенка?

– Я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась, Ева.

– Я не нуждаюсь. У меня есть дом и есть работа, очень даже неплохая.

Он вспомнил, как она с тревогой оглядывалась по сторонам, будто опасалась, что ее слова могут быть услышаны. Он был уверен, что ее беременность пока еще тайна, и не смог удержаться от того, чтобы не показать, что все знает.

– Но надолго ли?

Она уставилась на него.

– Что, прости?

– Ты же им не сказала, что беременна.

– Тебя это совершенно не касается.