Мария Феррарелла - Полицейские тоже любят Страница 21

– Обязательно скажу, – пообещал Вьятт.

Госпожа Паттерсон наблюдала со стороны, как он вывел машину с крытой парковки, а затем поехал дальше. Она махала рукой, пока он не скрылся из вида.

Выезжая из жилого комплекса, Сэм гадал, сможет ли он немного отсрочить время своего возвращения домой.

Через мгновение в нем стало нарастать раздражение против самого себя. Когда же он стал трусом? Черт, он усмирял вооруженных преступников. Почему же прибытие в его дом дочери вызвало вдруг холодок оцепенения на его спине?

Его дочь.

Это слово пока не звучало для него должным образом. Привыкание к тому, что у него есть ребенок, о котором следует заботиться, еще займет некоторое время. Чертовски много времени.

Ведя машину, он взглянул на часы. Проклятие, Райли не обрадуется его долгому отсутствию. Он понимал ее.

Но как раз это ему было нужно. Видеть двух женщин, а не одну.

Он полагал, что могло быть хуже. Могло быть три женщины.

Сэм подошел к входной двери своей квартиры на первом этаже и сунул руку в карман. Только тогда он осознал, что не сможет открыть ее. У него не было ключа.

Подавив вздох, Сэм понял, что должен постучаться в собственную дверь, чтобы войти. И все это, чтобы просто оказаться в своей квартире.

Он постучал. Несколько минут подождал. За дверью не было слышно звуков, свидетельствующих о пребывании людей. Никто явно не собирался открывать дверь. Неужели Райли куда-нибудь пошла с Лайзой?

Напрашивались разные сценарии событий. И в этом состоит отцовство? В том, что в голову заползают разные опасения?

Сэм поднял было руку, чтобы постучать снова, когда дверь наконец открылась.

Райли устало улыбнулась.

– Я думала, что ты заблудился, – сказала она, раскрывая дверь шире, чтобы он прошел внутрь.

– Я не сразу определился с тем, что ей надо, – пробормотал он, ставя коробку, которую нес, на диван.

Обернувшись, чтобы продолжить объяснения, Сэм увидел кухню и стол. Коробка пиццы, дно которой было пропитано оливковым маслом, занимала почти половину стола. Осталось более половины пиццы. Но это была не та ароматная пицца, которая влекла его к себе, раздражая слюнные железы.

– Ты взял автокресло? – спросила Райли.

– Да, оно в машине, – ответил он резко, затем сказал про себя, что не имеет права раздражаться в ее присутствии. Райли оказывала ему услугу, по-другому к ней относиться нельзя. – Я чуть не забыл… – продолжил он. – Когда собрался войти в квартиру Андреа, пришла владелица дома проверить, что я делаю, может, убедиться в том, что не пытаюсь вломиться в пустую квартиру. – Затем он вздохнул. – Когда она узнала, что я отец Лайзы, не могла сдержать поток слов.

Уголки рта Райли изогнулись в удивлении.

– Значит, ты опоздал потому, что не мог определить, что взять с собой, и потому, что владелица дома слишком много разговаривала?

– Что-то в этом роде, – проворчал он.

– И пока ты где-то слонялся, мысли о Лайзе не поторопили тебя вернуться домой? – сказала Райли.

Его возмутили ее предположения – пусть в них и имелась изрядная доля правды.

– Ты что, репетируешь прием у психиатра отдела?

– События ошеломили тебя. Потому ты и нервничаешь. Вот почему я вызвалась побыть с ней.

Сэм огляделся:

– Где, между прочим, Лайза?

– В гостиной. Спит. – Райли посчитала излишним добавлять, что понадобилось рассказать Лайзе две сказки, чтобы девочка стала клевать носом и наконец заснула. – Испытание вымотало бедняжку.

– Она в этом не одинока, – процедил Сэм сквозь зубы.

Сунув руки в карманы, он нетерпеливо прохаживался по гостиной. Он чувствовал себя припертым к стенке, и это ему не нравилось.

– Что мне делать с ней? – спросил он без надежды в голосе, понизив его, когда повернулся к Райли.

– Любить ее, – просто ответила она. – Ты знаешь, что это твоя дочь. Не ошибешься, если будешь ее любить, – заверила она его и добавила: – У меня, моих братьев и сестры было суровое детство. Но при всем этом мы знали, что мать любит нас всем сердцем. – Отец тоже любил их по-своему, но это не оправдывает его поведения в отношении детей и матери. – В конце концов эта любовь помогла нам многое пережить. Она действительно смягчила горечь от тех неприятностей, через которые мы прошли. Любовь – сильное и необходимое чувство.

Райли казалось, что она проняла его. Сэм вздохнул.

– Она обо мне что-нибудь говорила? – Вопрос прозвучал неубедительно. Сэм не был уверен, что нуждается в ответе.

Райли кивнула:

– Она говорила кое-что о тебе.

В нем проснулось любопытство.

– И что же она говорила?

Перед тем как прозвучал ответ, глаза Райли повеселели, создавая вокруг нее теплую ауру, которая поразительным образом передавалась ему.

– Лайза говорила, что ты хорошо выглядишь и она понимает, почему ее мама «запала» на тебя. Судя по ее словам, она имела в виду именно это, – засмеялась Райли. – Эта твоя малышка очень сообразительна. Она еще поставит тебя на уши.

Ему не хотелось иметь ребенка, который поставит его на уши, будет постоянно держать его в психологическом напряжении.

– Это как раз то, что отнимает мои силы на работе, – сказал он Райли. – Когда я прихожу домой, то хочу больше всего пустить все побоку и расслабиться.

– Дети тоже в состоянии это делать, – заверила его Райли, прибавив: – Девочка не собирается требовать морального поощрения от агента 24/7.

У Сэма все еще оставались сомнения. Он провел рукой по волосам с ощущением, будто пробирается через зыбучие пески.

– Я должен это переварить.

– Больше веры в себя, Вьятт. Каждый новоиспеченный папа полагает вначале, что его ждет полная катастрофа. Пока все для тебя ново. – Разве об этом уже не говорилось? Ей казалось, что Вьятт нуждался в том, чтобы вновь услышать пройденное. И возможно, еще раз как следует вникнуть. – Ты привыкнешь.

Сэм искренне сомневался в этом. Одного желания мало, не каждый человек – мужчина или женщина – подойдет на роль родителя.

– Я даже не помню, когда был ребенком, не говоря уже о знании того, как обращаться с ним или строить отношения.

– Навык формирует мастера, – ободрила его Райли. – Кроме того, эта девочка взрослее, чем некоторые известные мне люди. С ней тебе будет легче, чем с заурядным ребенком. – Райли похлопала его по плечу. – В будущем году в это же время ты будешь сожалеть, что вел такие речи и обнаружил свою слабость. – Она заметила в его глазах некоторое недоверие и улыбнулась. – Поверь, я знаю. Я выросла с двумя мини-мачо. Между прочим, – добавила она шепотом, – ничего дурного нет в том, чтобы иметь безобидную слабость.

Сэм все еще качал головой.

– Не та ситуация, в которую я хотел бы попасть.