Эстер Модлинг - Дневник актрисы Страница 21

Вечер обещает быть веселым, мрачно подумала она.

8

– Я просто обожаю этот отель, – доверительно сообщила Конни, когда их усадили за столик. – Это единственное место, где я с удовольствием ужинаю не в своем номере, а в ресторане. И не без причины, как видишь.

Дани тоже была совершенно очарована этим рестораном на верхнем этаже отеля. Персонал вышколенный, предупредительный, но не назойливый. Видно было, что знаменитых и популярных гостей узнали, но никаких особенных знаков внимания Конни не оказывали. Столик им предоставили у огромного, словно витрина, окна с видом на ночной город, залитый огнями. Даже тот факт, что Оливер уселся рядом, не мог испортить Дани настроения.

– Как красиво, – прошептала она.

– Я так рада, что тебе нравится, – просияла Конни. – Разумеется, то, что нас с тобой сопровождает красивый мужчина, тоже добавляет вечеру очарования, правда?

И она расплылась в озорной улыбке.

– Я рад, что оказался полезным, – без улыбки отозвался Оливер, отослав официанта после того, как тот разлил по бокалам розовое шампанское.

– Я пью только шампанское, – радостно объявила Конни, с удовольствием пригубив вино. – Оно прекрасно сочетается с любым блюдом, а на следующий день никакой головной боли!

Сегодня пятница, подумала Дани. Если бы не этот ужин, они с Джонни отправились бы, в какую-нибудь пиццерию и заказали бы себе бутылку простого красного вида. А стиль жизни Конни и Оливера напоминает кино.

Попробовав шампанское, Дани пришла к выводу, что это очень приятный стиль жизни. И еда тоже оказалась превосходной.

Спустись с небес на землю, напомнила себе Дани. Это все прекрасно, красиво и вкусно, но это не настоящая жизнь. А Конни тем временем спрашивала, не согласится ли Дани с ней завтра пообедать.

– Боюсь, не получится, – вежливо отказалась Дани. – Я завтра уезжаю к родителям. Они давно уже меня пригласили.

– С другом? – невинно поинтересовался Оливер.

Это была обманчивая невинность. Когда Дани повернулась к нему, она увидела, что глаза у него стали совсем прозрачные, а на дне их плещутся льдинки. Знакомый знак – Оливер злится. Но какое ей дело до того, радуют его ее воскресные планы или нет!

– Нет, – отрезала Дани. Если бы они были вдвоем, она бы не ограничилась кратким ответом! Но ради Конни она сдержалась и вежливо пояснила: – У моих родителей завтра годовщина свадьбы. Дед решил приготовить для них сюрприз. Собирается вся семья.

– Вот чудесно! – с жаром воскликнула Конни, а Оливер промолчал. – Они давно женаты?

– Двадцать девять лет, – ответила Дани, отметив, что Оливер прислушивается к разговору очень внимательно.

– Двадцать девять лет! Им надо ордена вручить, а не вечеринку устраивать! – насмешливо сказал он.

– Не будь таким циником, – укоризненно сказала Конни. – А ты часто ездишь в гости к родителям? Вы близки?

Дани поморщилась.

– Надо бы почаще, конечно. Дед у меня чудесный, а вот родители... Глупо, конечно, начинать это обычное «мои родители меня не понимают». Я уже не подросток. Но...

Дани замолчала. Ей показалось, что нелепо начинать рассказывать о таких интимных проблемах, выносить сор из избы. Конни, наверное, просто из вежливости спросила.

– Это правда? – подхватила Конни. – Сочувствую. У нас с Оливером всегда были очень близкие, доверительные отношения. Да, это так, негодный мальчишка, – прикрикнула она, заметив, что Оливер недоверчиво усмехнулся.

– Помнится, когда я исчез на два года, у тебя было совсем иное мнение, – напомнил он.

– Чего в жизни не бывает, – оптимистично воскликнула Конни. – Тебе тогда было двадцать пять лет, ты взялся бунтовать против всего на свете. Все обернулось к лучшему в конечном итоге. Тебе нужно было научиться стоять на ногах, и ты это сделал. Он, видишь ли, Дани, решил сам о себе позаботиться, научиться зарабатывать на кусок хлеба. И занимался этим два года. Я о нем ничего не слышала.

Наверное, именно об этом периоде жизни Оливер сказал тогда, что у него не всегда все складывалось гладко. Но исчезнуть на два года и не давать о себе знать... Бедняжка Конни, как она это пережила!

– И получилось у него? – не удержалась от вопроса Дани.

– Разумеется! – гордо отозвалась Конни. – Он сочинил превосходный сценарий, и первый же его фильм получил Оскара. После этого он решил, что не так уж плохо иметь мать, и вернулся домой.

– Дело вовсе не в этом... – начал Оливер.

– Дорогой, – твердо сказала Конни. – Мы ведь не станем трясти грязным бельем перед Дани?

– А почему нет? – взорвался Оливер. – В конце концов, ты же собираешься...

– Копченая семга – просто объедение, – оживленно сообщила Конни. – А как твои креветки?

– Тоже очень вкусные, – растерянно сказала Дани.

Она совсем смешалась – какой неожиданный поворот приобрел вдруг разговор! И какая напряженность возникла вдруг между сыном и матерью!

– Я собирался сказать, – упрямо продолжил Оливер, – что, коли Дани собирается писать твою биографию, она должна знать, что твоя жизнь – вовсе не сплошные розы. А если вас интересуют мои улитки, то они весьма недурны.

И он демонстративно отправил в рот очередную порцию.

Дани безмолвно возмутилась. Неужели он считает ее такой наивной дурочкой? Она прекрасно понимает: за каждой сверкающей витриной – труд и слезы. И, разумеется, мать-одиночка, какой бы преуспевающей она ни была, это все равно мать-одиночка.

Но она промолчала, поймав взгляд Конни, в котором искрился смех. Это над Оливером, сообразила Дани. Он действительно вел себя как избалованный мальчишка, на которого вдруг перестали обращать внимание!

Конни первая не выдержала и рассмеялась, за ней Дани, и наконец к ним присоединился Оливер.

– Ну хорошо, хорошо, – поднял он руки вверх, – я признаю, мои серьезные разговоры неуместны во время ужина. Но мои улитки и правда хороши. Не хочешь попробовать, Дани?

И он протянул ей вилку с надетой на ней улиткой.

Нет, она не хотела! Никакие моллюски, мидии и прочие морские гады не вызывали у нее аппетита! Даже если приготовить их в горчичном соусе. Она не сомневалась, что Оливер прекрасно это понимал, иначе не предложил бы!

Она несколько секунд смотрела ему в глаза, понимая, что ее смех обернулся против нее. Он мстит ей!

Она медленно наклонилась вперед, осторожно сняла улитку с вилки передними зубами, мужественно разжевала ее, а потом с трудом проглотила. Стараясь не думать о том, как выглядит то, что она только что съела. К счастью, на вкус это была горчица.

– Очень вкусно, – отчетливо сказала она и сама подивилась своему лицемерию.

Оливер насмешливо приподнял брови.