Оливия Гейтс - Лунная богиня Страница 22

Удовлетворенно мурлыча, Луджейн крепко его обнимала. Джалал почувствовал облегчение. Она повернулась к нему и подставила губы для поцелуя.

Его взгляд упал на настенные часы — час ночи.

Отлично. Пока Луджейн придет в себя, займется рассвет. Джалал не имеет права возвращать ее в семью в таком виде: с полусонными глазами, опухшими губами и разгоряченным телом.

Он вздохнул, решив, что незачем беспокоиться. Ему удастся договориться с ее родственниками.

Джалал обнял Луджейн крепче, и она блаженно вздохнула.

— Я хочу увидеть Адама завтра. То есть уже сегодня, — произнес он.

Она неуверенно подняла голову и заметно напряглась:

— Я не могу, Джалал.

Он замер и выпустил ее из объятий, когда она попыталась сесть.

Луджейн умоляюще на него посмотрела:

— Я не оспариваю твое право видеться с Адамом. Но я не стану вносить хаос в жизнь моей семьи, пока я здесь. Мне будет непросто объяснить, почему я задержалась у тебя.

Не в силах вынести ее волнение, желая избавить от забот, он снова уложил ее в кровать, страстно поцеловал и прошептал у ее губ:

— Тогда привези ею сюда.

Глава 9

— Какой огромный дом!

Луджейн вздрогнула, услышав восторженное восклицание младшей сестры.

Она проигнорировала ее, потому что в этот момент пыталась уговорить Адама спокойно сидеть у нее на руках, а не стараться вырваться и побежать к дому Джалала.

Дахаб, сестра, взяла Адама и отвлекла его щекоткой. Мальчик довольно вскрикнул. Луджейн в очередной раз осознала, что он никогда не смеялся так заливисто, когда она воспитывала его одна. Она не слишком часто играла с сыном. Несмотря на свои благие намерения и усилия, она обделяла мальчика вниманием.

Теперь в их жизнь вторгается Джалал.

Боже, какая у них была ночь! Луджейн по-прежнему не остыла от любовного жара.

— Он не огромный, а здоровенный! — снова воскликнула Дахаб, держа Адама на бедре. — Ты и принц! О нем мечтают миллионы женщин. Их сердца разобьются в пух и прах, когда станет известно, что он занят!

— Дахаб, замолчи. Я уже пожалела, что обо всем тебе рассказала, — недовольно произнесла Луджейн.

Сестра озорно высунула язык. Адам снова захихикал. Луджейн простонала. Дахаб — веселая приятельница Адама, но не образец для подражания. Можно подумать, ей двенадцать, а не двадцать два.

— Во-первых, ты должна была мне рассказать. Я отвлекаю внимание родственников. Если бы я не поехала с тобой, все стали бы спрашивать, зачем ты взяла Адама, если раньше он оставался со мной на несколько недель. Во-вторых, тебе должно быть стыдно. Как ты могла скрывать от меня, что Адам сын принца Джалала? — Дахаб потеребила мальчика. — Неудивительно, что ты самый великолепный ребенок на свете. Ты похож на своего отца.

Луджейн поморщилась. Отлично… Даже ее родная сестра очарована Джалалом. Хотя в него невозможно не влюбиться.

— Я понимаю, почему ты скрывала правду от мамы и остальных аль-Гамдис. Они же следуют традициям четырнадцатого века! Но от меня? — Дахаб покосилась на Адама. — Представляешь, пупсик, она ничего мне не сказала!

— Удивительно, ты столько лет прожила в этой стране, но не ведешь себя, как требуют старомодные традиции. Ты современная и интересуешься всем «ми-ми-мишным». — Луджейн ухмыльнулась и замедлила шаг, желая добраться до места назначения как можно позже.

Луджейн не знала, как снова посмотрит в глаза Джалалу, как он отреагирует на Адама и как сын его воспримет. Она взяла с собой сестру, чтобы та разрядила ситуацию своей беззаботностью.

— На самом деле, сейчас меня интересуешь только ты. — Дахаб прижала к себе Адама. — И он.

Луджейн одарила ее предупредительно-умоляющим взглядом:

— Я надеюсь, ты не станешь болтать при нем все, что взбредет в голову?

Дахаб притворилась возмущенной.

— Эй, я не так уж плоха! — Она приподняла брови. — Но не волнуйся. Я здесь, чтобы хорошенько рассмотреть самого роскошного принца и засвидетельствовать историческую встречу отца и сына. Я не останусь. Ваше страстное свидание пройдет наедине.

Отлично. Дахаб не только будет вести себя непредсказуемо, но и бросит сестру наедине с Джалалом.

Оставшуюся часть пути Луджейн разглядывала территорию поместья, на которую едва обратила внимание вчера вечером. Место походило на маленький оазис, окруженный множеством пальм, видневшихся вдали. Территорию украшали миниатюрные дюны и газоны с потрясающими клумбами пустынных растений. Вилла была шедевром современной элегантности и экзотики с арабскими, османскими и персидскими мотивами.

Как и обещал Джалал, здесь никого не было во избежание огласки. Они с сестрой направились к веранде по извилистой дорожке. Луджейн снова взяла сына на руки.

И вот на веранде появился Джалал. Луджейн обрадовалась присутствию Дахаб, так как при виде ее сестры принц, кажется, замедлил шаг и заколебался.

Все его внимание было сосредоточено на Адаме.

Следующие минуты, когда отец и сын смотрели друг на друга молчаливо и спокойно, были самыми волнующими в жизни Луджейн. Изо всех сил сдерживая дрожь и слезы, она наблюдала за двумя самыми дорогими для нее мужчинами.

Обычно чрезвычайно подвижный, мальчик замер и смотрел на отца так, будто, кроме него, в мире ничего не существовало. Родившись в большой семьей, Адам привык быть среди людей, с легкостью шел на контакт. Но он никогда не реагировал на незнакомцев подобным образом. Он явно понимал, что Джалал отличается от остальных. Луджейн была готова поклясться, что чувствует единение между отцом и сыном.

Вдруг Джалал подошел ближе. Сквозь пелену слез она увидела, как мужчина протягивает дрожащую руку и с благоговением гладит Адама по щеке.

— Боже, Луджейн! Наш сын! Какой красивый мальчик! — по-арабски произнес Джалал. — Ты чудо.

— Папа? — мягко и осторожно прощебетал Адам.

Луджейн не сдержалась и расплакалась.

— Да, малыш. Я твой папа. А ты мой сын. — Джалал протянул руки к мальчику.

Луджейн всхлипнула. Сын всегда заручался ее согласием — улыбкой или словесным поощрением, прежде чем позволить незнакомцу взять себя на руки. На этот раз он сразу позволил принцу дотронуться до себя.

Джалал простонал от радости и облегчения, когда осторожно и бережно обнял маленькое тело Адама.

Мальчик указал на себя, назвал свое имя, подождал, пока Джалал повторит за ним, а затем стал называть предметы своей одежды. Изучив отца с предельной внимательностью и интересом, Адам потрогал его лицо, с торжественным видом назвал части его лица, потом застенчиво улыбнулся и достал из кармана драгоценного розового слона.