Ларисса Карма - Так поцелуй меня! Страница 22

— Садитесь, деточка. — Глория Паркер указала на старое плюшевое кресло, на изогнутой спинке которого красовалась кружевная салфеточка. — Это единственное надежное кресло. Из других уже вылезли пружины. Ну да, червь времени точит нас всех, — пробормотала она и, опустившись на старый качающийся стул, уставилась на Мэнди прищуренными глазами. Сигарета все еще была зажата в уголке губ и казалась давно погасшей. — Так, так, значит, вы танцовщица.

Мэнди утвердительно кивнула.

— Я тоже была танцовщицей. Но с тех пор прошло уже столетие. — Глория Паркер указала на фотографии на стенах. — Это вы не можете знать, деточка. Тогда вас еще не было на свете.

— Но тем не менее я вас знаю. Я видела большинство ваших фильмов. — Для подтверждения Мэнди начала перечислять названия.

— Достаточно, деточка, — резко прервала ее Глория и поднялась. — Как получается, что такая юная девушка, как вы, смотрит такую безвкусицу? — Паркер закурила новую сигарету и сдвинула ее в правый угол рта. Затем она уперла руки в бока и взглянула вниз на Мэнди.

— Я всегда восхищалась вами, — ответила Мэнди тихо, исполненная глубокого почтения.

Паркер рассмеялась.

— Ну, а теперь вы мною все еще восхищаетесь? Посмотрите на меня, малышка. Вы видите, что со мной стало! Со мной, Глорией Паркер, великой голливудской звездой, любимицей публики. Старый фрегат, это все, что осталось от золотого сияния популярности. Ржавый металлолом, который должен влачить жалкое существование, предоставляя крышу над головой бедным артистам. Вы находите, что к этому надо стремиться? Да, у всех, кто сюда приходит, есть иллюзии. У меня тоже были иллюзии. Более пятидесяти лет назад, когда меня впервые открыли для немого фильма. Я носилась с грандиозными планами. Хотела стать мировой звездой. Я ею и стала — в известном смысле. Четыре неудавшихся брака и куча воспоминаний — все, что сохранилось от того времени. — Глория Паркер сделала театральный жест и прошлепала к окну. — Теперь жизнь проходит мимо меня. А тогда я была в центре этой жизни. К моим ногам бросали все. Мужчины осыпали меня украшениями. Фрэнк, мой первый муж, подарил мне этот особняк. Тогда он был белым, как лебедь, и красная черепица на крыше, красная черепица! Дом был наполнен жизнью. Мы шумно справляли праздники, о которых говорил весь Нью-Йорк. Ковры ручной работы с Востока приглушали в комнатах каждый шаг. На стенах висели ценные картины, которые все сегодня исчезли в музеях. Исчезли, как и все остальное. — Последние слова Паркер произнесла почти шепотом.

Мэнди было жаль старую женщину. В свое время она, вероятно, была очень богата. Некоторые вещи, которые стояли в этой комнате, свидетельствовали об этом.

— У вас есть комната для меня? — Мэнди рискнула нарушить воцарившуюся тишину.

Внезапно Глория обернулась и, шаркая ногами, без слов подошла к Мэнди. Тяжело дыша, она оперлась о спинку кресла, в котором сидела девушка, и наклонилась к ней. Ее тусклые карие глаза, которые когда-то пленяли мужчин, проницательно взглянула на Мэнди.

— Вы хорошо подумали, деточка? Вы уверены, что тоже этого хотите? Было бы лучше, если бы вы вышли замуж за симпатичного мужчину и нарожали дюжину детей. Бродвей пожирает. Ни один не выходит отсюда живым. Так что смывайтесь, пока еще есть время, детка.

С широко раскрытыми глазами и тихим голосом Глория производила почти демоническое впечатление. «Что ей нужно от меня? — думала Мэнди. — Я действительно достаточно напугана!»

— Нет, я окончательно решила, — твердо заявила Мэнди, выдержав пронзительный взгляд.

— Ну, хорошо. Вы получите комнату, — прошептала походившая сейчас на ведьму Паркер. И затем, пока шла к комоду, громко добавила: — Только не приходите ко мне потом и не говорите, что я вас не предупреждала.

Мэнди охватила досада. И здесь она должна жить? В обществе этой женщины, которая явно пребывала в прошлом. Ее взгляды были такие же запыленные, как и мебель, стоявшая в этой комнате. Какое-то время Глория копалась в одном из ящиков комода, затем снова прошаркала к Мэнди и сунула ей ключ под нос.

— Номер четыре, — произнесла она лаконично и затянулась своим окурком. — Вы извините, что я не пойду с вами наверх, мои ноги не слушаются. Комнату найдете и сами.

Вздохнув, Мэнди взяла ключ и поспешно распрощалась с хозяйкой.

— Мы еще увидимся, детка, — крикнула та ей вслед.

«Надеюсь, не так скоро!» — подумала Мэнди и вытерла пот со лба, когда за ней закрылась дверь. Эта Глория Паркер была, конечно, оригинальной личностью. Но, может быть, в том, что она говорила о Бродвее, была доля правды. «Однако я не позволю себя сожрать», — решила Мэнди.

Комната, которую предоставила ей Глория, была светлой и удивительно чистой. Из окна открывался вид на улицу. На миг Мэнди остановилась на пороге и огляделась. Затем вошла. Ей следовало торопиться: на три часа была назначена встреча с Уорреном Пертриджем. Оставался час, чтобы подготовиться.

Мэнди достала из чемодана самое красивое платье. Ей хотелось еще принять душ, но она напрасно искала дверь, ведущую в ванную. Лишь после досконального изучения коридора Мэнди отыскала дверь с надписью «Ванная комната». Общая для всех жильцов. Наверняка каждое утро здесь царил ужасный хаос, потому что все одновременно хотели попасть в душ! Но ничего другого не оставалось, как подчиниться условиям общежития. Мэнди вернулась в комнату, достала из чемодана мыло и полотенце, зажала все это под мышкой и вновь отправилась вдоль коридора. Однако теперь дверь в ванную оказалась запертой.

Мэнди нетерпеливо постучала.

— Откройте, пожалуйста. Мне нужно принять душ. У меня сейчас важная встреча!

Через несколько секунд дверь приоткрылась, и в щелку выглянул тощий молодой человек, на голове у которого был пластиковый колпак. Он представлял собой такое комичное зрелище, что Мэнди непроизвольно рассмеялась.

— Тихо, сестра. Здесь очередь. Я вообще не знаю, что тут смешного. — Молодой человек смерил Мэнди оценивающим взглядом. — Ты здесь, похоже, новенькая, — деловито определил он.

— Да, меня зовут Мэнди Джордан, — представилась она.

Молодой человек не заметил дружески протянутой рукой.

— Так вот, Мэнди Джордан, будет лучше, если ты заранее привыкнешь к порядку в этом доме. Здесь все идут по очереди, а не по красоте. — С этими словами он захлопнул дверь перед носом Мэнди.

— Неотесанный хам! — сердито выкрикнула Мэнди.

— Что здесь происходит? Даже днем невозможно спокойно поспать. — Молодая женщина высунула из-за двери сонное лицо.

— Извините, — сказала Мэнди. — Но этот невежа не пускает меня в ванную.