Пенни Джордан - Искусство притворства Страница 23

Илиос стоял слишком близко от нее — или это она стояла слишком близко к нему? Но когда она решила отступить назад, его правая рука ухватилась за ее полотенце — и очень крепко. Что ей делать? Если она останется на месте, то рискует потерять свое полотенце…

— Тебе нечего сказать?

Лиззи стояла прямо перед ним, но рука его больше не сжимала ее полотенце — она нежно поглаживала ее обнаженное плечо, ласкала ее шею, лицо. Одна рука, затем другая…

— Я говорю, почему бы мне не сделать это? — Его голос сорвался, и он прошептал последние слова прямо ей в губы.

Его губы были мягкими и теплыми. Они умело, медленно прикасались к ней, делали паузу, позволяя ей сделать судорожный вздох. Пальцы его гладили ее лицо, а затем он снова целовал ее — медленно и мучительно — и снова отстранялся. В каждую секунду, когда Илиос прикасался к ней, она испытывала необыкновенное наслаждение, но затем он снова лишал ее этого ощущения. Его короткие, словно скользящие поцелуи дразнили, возбуждали ее, перенося ее в совершенно новый мир.

Лиззи приближалась к нему, жаждая испытать большее. Ее рука поднялась к его лицу.

— Я хотела сделать это с тех пор, как впервые увидела тебя, — призналась она, почти не дыша, прикасаясь пальцами к его коже, изучая ее на ощупь, гладя его лицо. В потемневших глазах ее вспыхнул огонь.

— Только это? И ничего больше?

Голос Илиоса был теплым и глубоким и таким же эротичным, как темные шелковистые волоски, покрывавшие его тело. Его слова, с их соблазнительным предложением, заставили ее затрепетать, еще больше усилив возбуждение.

— Вот это, например? — Он обхватил ее шею и поцеловал в обнаженное плечо. — Или это? — Его язык прикоснулся к чувствительной точке за ухом, заставив ее содрогнуться и прильнуть к нему.

Тело ее стало таким мягким и податливым, что Лиззи показалось — сейчас оно растает, слившись с Илиосом. Она изнемогала от желания, и поэтому ей стало просто дурно, когда он, отпустив ее, перестал ее целовать.

И это все? Он оставит ее в таком состоянии? Она так сильно хотела его, что…

— Пойдем, — сказал он ей. — Я покажу тебе сад.

Сад? Сейчас? Она не хотела смотреть никакой сад. Она хотела его. Но Илиос, взяв ее за руку, повел ее к двери.

Было уже почти темно, но искусно расположенные лампы освещали сад, превращая его в сказку, наполненную волшебными образами. Очертания разрушенного храма красиво вырисовывались на фоне вечернего неба, колоннада была украшена множеством крошечных звездочек-огоньков.

— Очень красиво, — невнятно пролепетала Лиззи. все еще дрожа от его поцелуев.

Она так и была в полотенце. Они все еще находились в спальне, где стояла огромная кровать, которая так и притягивала взгляд Лиззи. Она жаждала, чтобы их с Илиосом ничто не разделяло… Но Илиос, очевидно, не испытывал такого же желания, потому что повел ее по узкому коридору, и она почувствовала прохладную плитку под босыми ногами. Стены, окружавшие сад, хранили дневное тепло, и сквозь стеклянный потолок было видно вечернее небо, усеянное мириадами звезд. Они сверкали, как бриллианты на черном бархате, отражаясь на поверхности воды, наполняющей бассейн.

«В такие ночи, как эта, боги сходили с Олимпа, чтобы пообщаться со смертными людьми — мужчинами и женщинами», — подумала Лиззи, вспомнив греческие мифы о том, как земные женщины из плоти и крови, беременели от прекрасных богов. Она остановилась, дотронувшись до листьев маленького оливкового дерева, растущего в кадке.

— Оливки и виноград. Еда и питье, — пробормотал Илиос.

— Амброзия и нектар, — прошептала в ответ Лиззи.

Они дошли до края бассейна, и Илиос, оглянувшись на руины храма, весело произнес:

— Полагаю, мы можем обойтись без этого?

Лиззи едва слышно вскрикнула, когда он стянул с нее полотенце, но почему-то не почувствовала стыда, как ожидала. Наверное, ее стыд растворился в огне, который охватил ее тело, когда Илиос стал разглядывать ее — медленно, с головы до ног. Ей казалось, что он ласкал ее своим взглядом.

Что с ней произошло? С этим мужчиной она чувствовала то, что не чувствовала ни с одним мужчиной на свете, и это было необыкновенно и прекрасно. Осознание своей наготы придало ее ощущениям необыкновенную остроту. Она видела, как он снял свое полотенце, и сердце ее бешено забилось в сладком предчувствии, что сейчас он обнимет ее…

Но вместо этого Илиос нырнул в воду, вынырнул посередине бассейна и помахал ей рукой:

— Прыгай. Вода теплая.

Они будут плавать?

Лиззи, глубоко вдохнув, прыгнула в бассейн. Ее обхватили руки Илиоса. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, вода доходила до ее груди. Вода плескалась о ее грудь, теплые волны касались возбужденных сосков, а также чувствительного места между ног, словно некий любовник нежно ласкал ее. Руки Илиоса погладили ее кожу, в такт движению волн, будто он и вода были одно целое.

Он полностью овладел ее желанием: пробуждал его, усиливал, наполняя ее блаженством, а затем… отнимал его у нее. Ее тело было пустым сосудом, жаждущим наполниться наслаждением, которое он мог ей дать. Ощутив его дыхание на коже, Лиззи тихо вскрикнула, приподняв голову и подставляя ему шею, и порывисто выгнула спину, отдавая ему все свое тело. Он мог теперь делать с ней все, что хотел, — она была полностью в его власти.

Лиззи закрыла глаза, под напором охватившего ее возбуждения, и быстро открыла их, когда Илиос, откинувшись на спину, положил ее поверх себя. И теперь она лежала на нем, ощущая каждый сантиметр его кожи — там, где соприкасались их тела.

Сильными взмахами он рассекал воду, потом медленно гладил ее по спине — вверх и вниз, с каждым разом опускаясь все ниже…

У Лиззи перехватывало дыхание, она дрожала от возбуждения. И когда его руки крепко сжали ее ягодицы, она судорожно выдохнула. Ее тело дрогнуло в его руках, и он еще крепче прижал ее к себе. В этом не было ничего, кроме вспышки животного сексуального желания, и его нельзя было удовлетворять прямо здесь, именно таким образом, но Лиззи ничего не могла с собой поделать. Она хотела только одного — чтобы он вошел в нее внутрь, целиком.

Голова у нее кружилась. Илиос был подобен мифическому богу. Стоило ему прикоснуться к ней — и она теряла рассудок, утрачивая ощущение реальности, на поверхность всплывали самые древние и непреодолимые человеческие влечения. Желание, которое он в ней пробуждал, овладевало ею с неистовой силой.

Они доплыли до дальнего конца бассейна, где шумел небольшой водопад. Вода стекала со скалы, возвышающейся над гротом, и мягкий свет, сочившийся из него, окрашивал воду в насыщенный сине-зеленый цвет.