Пола Льюис - Таинственная красота Страница 23

— Значит, я не смогу уйти?

— Нет, не сможешь, Николь, — как-то печально подтвердил Том.

— Никогда?

Он взял ее за руки. Девушка изо всех сил старалась не показывать своего волнения, но ей это плохо удавалось. Том почувствовал ее напряжение.

— Когда ты вернешься в Бостон, тебе, вероятно, придется так или иначе это сделать, — загадочно произнес он.

Темные глаза Николь вопросительно взглянули на него.

— Что это значит?

— Придет время, узнаешь. А теперь — давай забудем все эти разговоры о твоем уходе из компании, хорошо?

Он все еще держал Николь за руки, но говорил уже совсем другим тоном. Что означали его странные слова? Скорее всего, в Бостоне он тут же уволит ее. В Бостоне, но только не сейчас. Сейчас она слишком нужна ему, потому что Мэгги не справится со всей массой работы.

Она нехотя кивнула. Как будто у нее был другой выход!

— Хорошо, но при одном условии! С сегодняшнего дня я получаю свободу. Такую же, как и Мэгги. Я здесь как пленница…

— Ты здесь на работе, Николь. — Том еще крепче сжал ее руки, когда она попыталась вырваться. — Это не отдых.

— Я и не собираюсь часами загорать на пляже. Но ты очень часто уезжаешь с Мэгги, вы делаете покупки и…

— Это работа, а не удовольствие!

— Да! Замечательная работа, ничего не скажешь…

— Твое мнение никого не интересует.

— Я говорю то, что вижу и чувствую. Приезжая, вы всегда смеетесь, всегда в хорошем настроении. У Мэгги вечно полно покупок…

— Боже! Ты все замечаешь!

— Да, я вижу все, — сказала она многозначительно.

— И что же — ты ревнуешь? — Том уже явно насмехался.

— Да, ревную. — Николь вырвалась из его рук, и на всякий случай отошла подальше. — Но не к Мэгги, как ты, возможно, считаешь. Просто я тоже хочу хоть изредка покидать виллу, что-то себе покупать… Почему для нее одни правила, а для меня — другие? И… и при этом у тебя хватает совести отрицать связь с ней?! — Голос Николь сорвался, она нервным движением сгребла одежду, лежащую на кровати, подошла к шкафу и стала развешивать блузки.

Том в один прыжок оказался около девушки, выхватил из ее рук вещи, бросил их в шкаф и захлопнул дверцу. Затем, повернувшись к Николь, впился в нее глазами. От этого взгляда по спине девушки пробежал холодок…

— Мои выезды с Мэгги связаны с посещением клиентов. Дэвид хочет, чтобы она постоянно работала в Сардинии. Но это должно остаться между нами: между мной, тобой и братом. А в магазины мы заезжаем по дороге. И развлечением это никак не назовешь. Я уже объяснял тебе, почему ты должна оставаться здесь в мое отсутствие, и, как моей подчиненной, тебе следует это понимать!

Но Николь ничего не понимала. Она просто отказывалась что-либо понимать. Дэвиду хотелось, чтобы Мэгги все время работала в итальянском филиале компании? Но Мэгги в свою очередь даже не догадывалась об этом. А ведь когда-нибудь она узнает эту новость. Интересно: как она отреагирует? Ведь Мэгги недолюбливает Дэвида! И потом: если между Томом и Мэгги существует связь, то почему младший Рэндалл в данном случае выступает на стороне брата? Было от чего закружится голове!

— Я уже не раз слышала, что эта поездка — серьезная работа, — ответила Николь. Она решила подумать об отношениях Мэгги и Дэвида позже: сейчас ее собственные дела требовали не меньшего внимания. — Я все понимаю. Но ты тем не менее, постоянно твердя о важности дела, находишь время…

Но Том, наклонившись к Николь, не дал ей закончить. Девушка мгновенно замерла — она знала, что произойдет в следующую секунду.

— Я и сейчас его найду, и ничто меня не остановит, — выдохнул Том ей прямо в лицо.

Он коснулся ее губ своими, и Николь не смогла отказаться от этого поцелуя, не смогла, да и не захотела. Этот нежный поцелуй теплых губ уносил ее в неизвестный для нее пока мир. Чувственность перерастала в страсть. Николь знала об опасности, которая ее подстерегала, но уже ничего не могла поделать. Она внутренне сгорала от стыда, но уступала перед натиском Тома Рэндалла.

Он целовал ее, прижав к себе. Боже, как она ждала этого и как боялась! И теперь ей совершенно не хотелось освобождаться из этих объятий… Казалось, воздух вокруг них раскалился от страсти.

Том все настойчивее целовал девушку и ласкал ей грудь. Он сдернул с плеч Николь блузку и коснулся ее обнаженного тела. Николь тихо застонала.

Ее чуть слышное «нет», казалось, никто не услышал, даже она сама. Том рукой накрыл ее грудь. И тут что-то произошло. Николь отшатнулась и, упираясь руками ему в грудь, прошептала:

— Пожалуйста, не надо!

Смотреть на Тома Николь была не в силах. Он приподнял ей подбородок, но ее веки были опущены.

— Николь, посмотри на меня, — приказал он, рука его все еще касалась ее разгоряченной груди.

И Николь, закусив губу, послушно посмотрела вначале на его губы, а потом — в его темные глаза.

— Ты видишь мое желание! В твоих глазах я читаю то же самое. Мы оба знаем, чего хотим, ты согласна? — произнес он очень тихо.

Николь внимательно всматривалась в его лицо. Да, он разглядел очень многое, но многое было и сокрыто от него. Николь же видела гораздо больше — не только сиюминутную страсть. Она уже предугадывала свое будущее… Если чувства одержат верх над разумом, ее будущее с Томом будет подобно истории с Питером: сердечные мучения и потеря любимого в конце концов. И куда потом деться от горьких упреков матери?

Она качнула головой. Том отпустил ее подбородок.

— Это еще ничего не значит, — прошептала девушка и хотела снять его руку с груди, но Том перехватил ее.

— Это означает очень многое! Не пытайся больше разыгрывать со мной недотрогу. Не спорь и не отталкивай меня, потому что этим самым ты лишний раз доказываешь свое желание.

— Но ты ведь меня не хочешь! Ты только что дал это понять. Ты говоришь о желании, но его нет! Ты стремишься всего лишь потешить себя, потому что я не такая, как все. Я не бросаюсь в твои объятия при малейшей возможности, и это тебя злит!

— Но ты ведь только что так и сделала!

Ну, хватит! Оттолкнув Тома, Николь отскочила на середину комнаты.

— Ты вынудил меня к этому, Том Рэндалл! Я оказалась в ловушке. У меня не было выбора!

— Выбор есть всегда, солнышко. Я никогда не настаиваю, если не вижу ответного чувства.

— Все было как раз наоборот, — сказала она, понимая бессмысленность этих слов. Что же касается совращения, то здесь Тому не было равных! Очевидно, сказывалась его огромная практика! И она тоже хороша, нечего сказать. И Николь закричала: — Уходи отсюда!

— Не смей приказывать мне, Николь. Я у себя дома. Никогда не делай этого! Я послушаюсь лишь одного — твоего приглашения в постель.