Дениза Алистер - Любовь упрямцев Страница 23

Однажды, четыре года назад, она уже испытала эмоциональный стресс. Это случилось тоже ночью — жаркой ночью в Нью-Йорке. Она была дома одна — муж опять в командировке. На ее звонки ответа не было. Страх и муки, с которыми молодая женщина жила последние несколько месяцев, перешли в состояние, близкое к ярости. Нет, униженная неизвестностью жена вовсе не убежала от мужа — просто взяла и написала ему очень короткое письмецо.

Потом несколько дней жила как в лихорадке, балансируя между ужасом и надеждой. Молилась и боялась. По ночам видела один и тот же непонятный сон. И дождалась наконец телеграммы: «Если это то что ты хочешь делай так как тебе лучше точка Адам».

Дождалась… Что было с ней тогда — вспоминать не хочется. Шок. Потрясение, которое, казалось, пережить невозможно. Не могла даже плакать. А когда все-таки слезы подступили, так она, вместо того чтобы облегчить в них душу, затолкала жалость к себе в глубь души. Именно тогда и образовалась внутри нее та холодная пустота, которая по сей день дает себя знать.

Что ж, она сделала то, что хотела сделать.

Потом пошло все просто: заполнила документы, подписала бумаги. Развод состоялся без их участия. Бывшие супруги не виделись и даже не разговаривали друг с другом. Никаких проблем, осложнений.

Если не считать того, что, когда все закончилось, бывшая жена стала совершенно свободной женщиной, а бывший муж уже не был ее мужем.

И ей перестал сниться тот непонятный сон.

Селма растерла ладонями замерзшие плечи. Как противно ощущать себя беспомощной! Ей оставалось только сидеть в машине и ждать наступления утра. Правда, есть надежда, что кто-нибудь появится на этой дороге.

Женщина свернулась калачиком и попыталась заснуть, что было совсем нелегко. Кроме того, пугали звуки, доносившиеся из ночного леса.

Время тянулось медленно. Чтобы чем-то занять себя, Селма стала мысленно сочинять статью о собственных передрягах и даже попыталась сделать это с юмором. Какое там! Что смешного в том, что ты замерзшая сидишь в дремучем лесу и трясешься от страха, не зная, удастся ли тебе пережить эту ночь?

Дождь кончился, но вокруг по-прежнему была непроглядная темнота. Воздух оставался сырым и холодным. Вот ухает сова — одинокий, ужасный звук, который лишь усиливает страх. Быстрей бы рассвет. Так хотелось услышать простой человеческий голос, почувствовать запах кофе. Господи, когда кончится эта бесконечно долгая ночь?

Вдруг послышался звук работающего двигателя. Машину осветили фары. Не успела Селма опомниться, как дверца резко распахнулась и ей в глаза ударил свет мощного фонаря, заставив инстинктивно закрыть лицо руками.

— Какого черта ты тут торчишь?! — раздался хриплый, прерывистый голос Адама — самый прекрасный голос в мире.

Селму затопила волна облегчения.

— Машина сломалась, — вымолвила она дрожащим голосом.

— Как тебе могла прийти в голову такая безумная мысль?! — Голос мужчины вибрировал от гнева. — Уехать посреди ночи с пустым баком!

— Он не пустой. И не кричи на меня! С машиной что-то случилось. Фары погасли, и мотор заглох.

— Куда, черт возьми, ты направлялась?

— В город. Я… я хотела попросить п… подругу связаться с папой, чтобы мы решили, что нам делать дальше.

Адам выругался.

— У твоего отца и без этого хватает забот! — Он захлопнул дверцу машины и исчез в темноте. Через минуту вернулся, открыл другую дверцу, влез на место рядом с водителем и приказал тоном, не терпящим возражений: — Выпей это!

В термосе был кофе, смешанный с изрядной долей бренди. На пустой-то желудок… Селма тем не менее выпила и вернула термос своему спасителю. Тот тоже сделал несколько глотков.

А женщина глубоко вздохнула, сжала руки на коленях и, приняв решительный вид, выпалила:

— Я больше не останусь с тобой в этом доме!

— У тебя нет другого выхода, — резко оборвал ее злой голос. — Ты ведешь себя, как испорченный ребенок.

— Я ненавижу тебя, — тихо произнесла Селма дрожащим голосом.

— Знаю, — коротко ответил он. — Правда, не знаю за что. На вот, выпей еще немного.

Выпила еще, но согреться так и не могла.

— Что бы я сказал твоему отцу? — со злостью спросил он. — Что тебя довели до крайней точки, вынудив бежать посреди ночи? Что ты пропала одна в непроходимом лесу?

— Не преувеличивай. — Селма воспользовалась словцом Адама, которое он часто произносил в их прошлой общей жизни. — Я же не пропала в непроходимом лесу… — Ей понравилось, каким уверенным тоном удалось произнести эту фразу. Главное — показать ему, что она не испугалась. Она, конечно, блефовала, но ей уже порядком надоело, что этот человек постоянно заставляет ее чувствовать себя дурой.

— Кто бы нашел тебя здесь, интересно? И когда?

Невыносим этот повелительный тон! Эта его безапелляционность! Она резко повернулась и с вызовом посмотрела в злые глаза самоуверенного собеседника.

— Своими спасательными работами ты все испортил. Я намеревалась пожить тут лет этак пять, перенять звериные обычаи. — Бог мой, что за чушь она несет? Но уже не остановить напор злой тирады. Подогретая кофе с бренди, Селма распалялась все больше. — Представляешь, какое это было бы приключение! Меня спасают! Я снова в цивилизованном мире. Представь, какую я написала бы книгу! Я стала бы знаменитой, богатой! Телепередачи, встречи с читателями! Ты только вообрази…

Адам с нарочитой мукой застонал, в этом стоне нашлось место и для иронии.

— Ну, вот ты снова все испортил… — уже без всякой аффектации заявила спасенная. И угрюмо спросила: — Как ты узнал о моем бегстве?

— Считай, шестое чувство заставило меня проснуться. Пытался снова заснуть, но не смог. Тогда я встал и пошел в твою комнату. Тебя не оказалось.

— Затем ты обнаружил, что исчезла машина…

— Мало того, понял, что ты уехала в пустым баком. Бензина не хватило бы доехать даже до отеля. Я вскочил в грузовик, чтобы тебя догнать, но ты исчезла. Могло случиться только одно: ты сбилась на другую дорогу, не доехав до деревни. Так и оказалось.

— Значит, есть еще одна дорога… Раньше я ее не видела…

— Не зная броду, не суйся в воду, — уже спокойно, без обидной назидательности завершил разговор спаситель.

Вернулись на грузовике и уже не касались темы ночного приключения.

Войдя в дом, Селма сразу направилась в ванную, приняла теплый душ и, надев купальный халат хозяйки, вышла в коридор, едва не столкнувшись в Адамом.

— Я приготовил тебе мятный чай, пойдем. — Обняв Селму за плечи, Адам подтолкнул ее к своей спальне, расположенной прямо напротив ванной. Та, как послушная школьница, повиновалась.