Анна Де Пало - Надежные мужские объятия Страница 23

В это время к группе присоединился Квентин, оставив Лиз беседовать с какой-то знакомой. Элли повернулась к брату и язвительно поинтересовалась:

— Так что еще твой приятель успел рассказать?

Тот поднял руки вверх, дескать, сдаюсь, и произнес примирительным тоном:

— Слушай, он ведь просто пытается тебе помочь.

— Мне казалось, ты нанял мне телохранителя, возмущенно продолжила Элли, — но оказалось, я получила еще и шпиона в одном флаконе.

— Перестань, Эллисон… Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне пришлось долго уговаривать Коннора и даже прибегнуть к угрозам, чтобы все выведать, — продолжил Квентин. — Поначалу парень предложил, чтобы я позвонил тебе. Мне кажется, от него вообще ничего не удалось бы добиться, если бы полицейский инспектор прежде уже не ввел меня в курс дела.

Эллисон обвела взглядом бальный зал, ища глазами Коннора. Судя по его выражению лица, парень не мог решить, подходить к ним или не стоит. Девушка едва заметно покачала головой. В споре со своими родственниками она вполне могла обойтись без помощников.

С другой стороны, нужно извиниться перед ним — хотя бы за то, что незаслуженно обвинила его в излишней болтливости.

«Какая пытка — сидеть с Рафферти за одним столом», — думала Эллисон. Она украдкой бросила на него взгляд. Коннор, сидя напротив, мило беседовал со своей соседкой справа, женой конгрессмена. Отсутствие светского лоска с лихвой компенсировалось тем, как потрясающе парень выглядел в смокинге. «Сочетание элегантности с некоторой шероховатостью манер добавляет ему сексуальности», — отметила Элли с раздражением. Очевидно, супруга члена конгресса была того же мнения. Внутри у девушки все переворачивалось от ревности. К счастью, ей не удалось углубиться в анализ собственных переживаний, поскольку Коннор воспользовался паузой в разговоре, чтобы повернуться к ней и предложить:

— Может, потанцуешь со мной? — На его губах играла улыбка, а в тоне слышалась легкая ирония, когда он добавил:

— Полагаю, мы оба в состоянии выдержать это испытание?

Эллисон согласно кивнула и поднялась с места. Танец с Коннором был прекрасной возможностью принести свои извинения так, чтобы никто не услышал.

Они вышли на середину зала. Заиграла музыка. Рафферти прижал партнершу к себе и закружил в танце. Некоторое время они молчали, медленно кружась под звуки прекрасной лирической песни, и единственным желанием Эллисон было положить голову на плечо партнеру и забыть обо всем на свете. Ей стоило большого труда взять себя в руки. Надо еще кое о чем поговорить с Рафферти, и лучше сделать это сейчас.

Но прежде чем Элли успела произнести хоть слово, он нагнулся к ней и прошептал, обжигая ей дыханием висок:

— Тебе так идет, когда ты молчишь.

Элли вздрогнула и подняла глаза: во взгляде Коннора ясно читалась насмешка. Внутри все перевернулось от возмущения. Подумать только, в объятиях этого бесчувственного типа она только что таяла и млела, собиралась принести свои извинения! А он все это время смеялся над ней!

— Кстати, тебе очень пошло бы немного скромности, но на подобное проявление хороших манер я даже не рассчитываю.

— О, вот теперь я узнаю мою девочку, — воскликнул Рафферти, насмешливо улыбаясь. — А то уж стал бояться, что ты растеряла свою неподражаемую заносчивость: весь вечер тиха и незаметна, как лопнувший воздушный шарик.

— Я смотрю, тебя потянуло на комплименты.

— Так вот чего ты ждешь? Чтобы я начал восхищаться твоей красотой?

В ироничной его реплике неожиданно послышались серьезные нотки.

— Не говори глупостей, — ответила Элли.

Коннор склонил голову набок, словно что-то обдумывал. Потом откашлялся и взглянул на партнершу.

— Твои глаза подобны двум аквамаринам, а локоны темней, чем небо летней ночи…

— Хватит, перестань.

Эллисон понимала, что он продолжает издеваться, но все равно не могла не почувствовать себя польщенной.

— Почему? — удивился партнер.

— Потому что вокруг нас полно народу, — ответила она и добавила про себя: «И потому, что я больше не вынесу твоих насмешек».

— Вот как, — в глазах мужчины блеснуло понимание. — Кстати, ты слышала, что танец — это вертикальное выражение горизонтального желания?

Нашел кому объяснять! Эллисон буквально сгорала от страсти, которая только распалялась благодаря их шутливой баталии.

— Ну, и как ты меня оцениваешь? Я не хуже этого Слейда?

— Кого?!

— Твоего знакомого, такого, очкастого.

Должно быть, на лице девушки отразилось полное недоумение, потому что Рафферти добавил с легким раздражением:

— Этот, как его — Томкинс, Пумкинс…

— Ты имеешь в виду — Мейкпис? — поправила она.

— Да какая разница?

— К тому же его зовут Слоан, а не Слейд.

— Ладно, пусть называется как хочет. Так что, этот Мейкпис делает такие же удачные комплименты, как я?

Коннор наклонился к самому уху девушки.

— Готов спорить на что хочешь, но он тебя не возбуждает, красавица.

Нет, это уж слишком. Эллисон решила повременить с извинениями. Скорее, Рафферти теперь должен просить прощения. Но, поскольку на это не стоит рассчитывать, нужно постараться сейчас же отделаться от него.

Губы мужчины сложились в ироничную улыбку.

— Судя по выражению твоего лица, ты собираешься дать мне под зад коленом.

— И туда тоже.

— Да ты, я смотрю, загрызть меня готова из-за сосунка Мейкписа.

В это время зазвучала новая медленная музыка.

— Мне лучше знать, кто он.

Коннор бросил на партнершу взгляд, полный недоверия.

— Похоже, ты уже все решила. Иначе не стала бы тратить время на парней с дурным воспитанием, вроде меня.

«На одного парня», — хотела поправить Эллисон, но не стала — Рафферти и так уже слишком много о себе возомнил. Особенно после того, как заметил, что его подколки задевают девушку.

— Знаешь, — заметила она с легким пренебрежением в голосе, — еще четверть часа назад мне хватило бы ума начать извиняться перед тобой.

Элли была рада увидеть, что сообщение потрясло ее партнера. Правда, выражение удивления быстро сменилось сардонической ухмылкой.

— Я могу предположить тысячу и одну причину, по которой тебе следовало бы просить у меня прощения, красавица. Не будешь ли ты так любезна уточнить, что именно вызвало этот приступ раскаяния?

Девушка заскрежетала зубами. Единственное, о чем она сожалела в данный момент, — что не могла поколотить его как следует. Однако вслух произнесла:

— Наутро после стрельбы на автостоянке мне позвонил Квентин. Похоже, он узнал все подробности покушения раньше, чем я успела ему об этом сообщить.